Покорно кивнула, ибо с НикНиком была знакома, потому как вела всю документацию по городским целевым программам для ВУЗов.

Вдохновившись, мэр наш продолжал:

— Ему первую попавшуюся замену не предложишь. Суров и переборчив заслуженный педагог. Мы уже кого только не показывали. Нет и все тут. Выручайте, Анна Васильевна. На Вас вся надежда.

Сижу. Хлопаю глазами.

Головой я, что ли, ударилась по дороге в приемную?

Какая от меня здесь помощь может быть? Денег выкроить?

— Николай Николаевич с Вами по грантам общается, как специалиста Вас ценит и уважает. И как личность творческую тоже. Уж так ему лепреконы вашего авторства понравились, думал — отнимет. А уж феечка на стенгазете сразила наповал. Он ее даже сфотографировать просил разрешения. Такой довольный потом ушел.

Мэр улыбался, а я совсем растерялась:

— Роман Борисович, да Вы что? Ну, какая из меня Снегурочка? Ни с детьми работать не умею, ни сценария не знаю. Давайте, может, я у подруг в драмтеатре спрошу?

А что — вполне себе рабочий вариант.

Но нет, высокое начальство замахало руками:

— Нет-нет-нет. Никакой драмы, Аннушка! Дети и драма несовместимы. Хотя бы у нас на празднике.

— Тогда я не представляю, чем могу помочь. Правда.

Мэр покружил по кабинету, поморщил лоб, почесал затылок и вдруг поразил меня до глубины души:

— А давайте, у нас Дед Мороз с Феей будет! Феи уж больно замечательные у Вас. Сценарий сократим, а вы импровизируйте, если вдруг слова забудете.

Импровизация. Мое второе имя. Да.

— Видите ли, Роман Борисович, я, вообще-то, сегодня пришла с заявлением по собственному…

Восторг начальства остался мне непонятен:

— О, Анна Васильевна, другое дело! Вы завтра Фея, а я прямо сегодня заявление Ваше подпишу и в бухгалтерию передам. После бала как раз трудовую свою и заберете! С наилучшими рекомендациями. Давайте. Несите заявление, возьмите у Аллы Сергеевны сценарий. Согласуйте с Одинцовым правки. Да, и зайдите к девочкам за костюмом.

Выпала в приемную унылая и подавленная. Хорошо, хоть не под ноги Аллочки.

— Аннушка, что с лицом? Борисыч лютовал, что ли?

Первая сплетница Администрации навострила уши, свои модельные лакированные лыжи и телефон.

— Лист А4 чистый. Ручку и сценарий праздника мне.

На обалдевшую от затребованного набора Аллу Сергеевну было бы приятно посмотреть. Увы, не тогда, когда я из возрожденной птицы Феникс стремительно превращалась в неведомый гибрид Снегурочки и Цветочной Феи.

А что делать?

На свободу с чистой совестью и незапятнанной трудовой хочешь? И не так раскорячишься.

Как-то раз под Новый год

Ежик треснулся об лёд.

Папа бедному ежонку

Притащил скорей зелёнку.

И теперь — в зелёнке — ёж

Сам на ёлочку похож!

(А. Усачев)

Вот кто был мне рад, так это Николай Николаевич.

Когда я дозвонилась до него по сотовому, Одинцов поздоровался и с ходу заявил:

— Аннушка, я знаю, что Вы очень ответственная, творческая и обязательная. Поэтому я заранее согласен со всеми моими изменениями в сценарии. Жду его на почту после Ваших правок.

А также профессор кафедры иностранных языков старейшего Университета в городе взял на себя все конкурсы и стихи.

Великий человек. Без сомнения.

Мне осталось собирать в кучу детей, организовывать хороводы и раздавать подарки.

Может, обойдется?

Если и обойдется, поняла я ближе к ночи, то лишь невероятным новогодним чудом. На такую мелочь, как спасение себя от общегородского позора, тратить чудо не хотелось. У меня на новогоднее желание в этот раз еще в деревне созрели наполеоновские планы.

Всю сознательную жизнь я хотела, чтобы меня любили.

Сначала родители. Потом, когда с ними не особенно получилось, да и я уж подросла — подходящие мальчики. Такие, знаете, приличные. Чтобы и семья одобрила, и за них можно было бы позднее выйти замуж.

Любая девочка знает: замуж — это важно. Это, как подтвердить для всего мира — я хорошая! Я заслуживаю любви!

Почему-то бабушку, что твердила мне: «Выйти замуж — не напасть, замужем бы не пропасть!» я не слушала. А бабушка, меж тем замужем была трижды. Но умерла все равно в одиночестве.

Знала, о чем говорила.

Так вот, в этом году я решила наплевать на свою традиционную просьбу к Силам, ответственным за новогодние чудеса: «Хочу я замуж! Замуж хочу!». А попросить то, о чем мне мечталось для себя на самом деле.

К чему я всегда стремилась в глубине души: «Я хочу рисовать и быть счастливой!»

Поэтому, что? Позор на весь город? Да и бог с ним! Из Администрации я ухожу, а как новорожденному представителю богемы любой шум вокруг имени — кстати.

Приобретаю новый опыт на практике: разворачиваю свои установки и восприятие на сто восемьдесят градусов.

Вместо мужика, у меня теперь цель — творчество. То есть самовыражение.

Вот и буду самовыражаться по полной программе. Чтобы все услышали, увидели и узнали.

Я же всегда хотела попробовать?

Поэтому я решительно отвергла все предложенные нашими девочками из дизайнерского отдела наряды для фей. Да и не феи там получались, а сплошь суккубы да вампирессы.

На детский утренник в Дом Творчества я определила пойти в своем несостоявшемся свадебном платье.

А что? Зинаида Прокофьевна напрягалась — организовывала, подружки ее искали и подгоняли, я мерила, старалась.

Выгулять его Максим мне не позволил.

Не вышло с Максом? Сама выгуляю!

Тоже мне трагедия.

Никто не знает, что оно несостоявшееся свадебное.

С таким завидным кавалером, как Николай Николаевич Одинцов, даже барышня далеко не модельной внешности будет Принцессой. А мне так высоко и не надо, я буду феей. Просто Феей.

Ух, я там завтра нафеячу!

Творческое предвкушение и нервное ожидание свербели в затылке и кое-где пониже спины.

Вдохновляли и подталкивали к безумствам.

Какова вероятность, что никто из родителей не будет снимать праздник? Да ноль целых, ноль десятых!

Послезавтра проснусь звездой местного масштаба. Однозначно.

В сон уже за полночь провалилась, как в перину. Хлоп и все.

Только глаза закрыла и вдруг: привет, будильник!

Умылась, оделась, кипяток натощак.

Сумка, сапоги, ключи и телефон.

Платье в руки, руки в шубу. Надо было начинать с шубы, да.

В Доме Детского Творчества дым стоял коромыслом. И это еще ни туман не пускали, ни хлопушки не взрывали. И да, спасибо, что заслуженный концертмейстер ДДТ Роза Рафаиловна Рафикова сегодня здесь не дымит своими вишневыми самокрутками. Исключительно потому, что лежит дома с температурой, а не потому, что нельзя и кругом дети.

— Жизнь вообще не курорт, Анечка, милая, — поучала меня Донна Роза на одном из мероприятий, что у Администрации и ДДТ бывали совместными очень часто. — Пусть с младенчества закаляются и готовятся к тому, что мир наш встретит их, самостоятельных, неласково.

Спорить у меня желания не возникло.

А зачем, если я склонна была с сентенцией согласиться?

И вот сейчас, увлекаемая под руку румяным Дедом Морозом в сияющий и переливающийся гирляндами центральный зал, я успела порадоваться, что мудрости Донны Розы когда-то внимала. И в закромах памяти что-то даже отложилось.

Как там было?

Перед смертью не надышишься, так чего тянуть?

Дальше ёлка понеслась галопом: хороводы, игры, песни, хороводы, стихи, конкурсы, хороводы, песни, подарки, хороводы, табуретка.

— Давайте, Анечка, мы с Вами сейчас второй заход на стихи организуем. Специально для тех, кто дозрел и решился-таки выступить.

Блестящий ум и организаторский талант Николая Николаевича на протяжении всей елки не единожды нас спасал. Определенно.

Новая порция стихов обменивалась на подарки, само собой, и очередь из желающих выступить собралась достаточно быстро. Клиенты наши хоть и дети еще, но не идиоты же бессребреники.