Я не смогла сдержать улыбку. Какая же это красивая магия. Нужно будет обязательно научить Бетти.
Мне вспомнилось величественное здание столичного университета магии, небольшое уютное кафе, куда я часто захаживала, возвращаясь из главной библиотеки. Там часто собирались студенты-маги. Временами, такие вот записочки кружили над потолком точно большие шелестящие облака и собирались над головами отдельных адептов, как грозовая туча.
Лишь потом я узнала, что дело вовсе не в том, что маги ужасно общительны и бесконечно отправляют друг другу послания. Наставник, научивший меня этому заклинанию, пояснил, что таким образом ученики часто держат при себе важные заметки и наброски. Очень нужная вещь перед экзаменами.
Однако увидев первые строки, выписанные, очевидно, мужским твердым почерком, я забеспокоилась. Письмо было от Блэквуда. Неужели призывает идти с повинной?
С колотящимся сердцем я принялась читать послание. Однако с каждой строчкой моя тревога утихала. Лорд Блэквуд извинялся за внезапное изменение планов и сообщал, что сегодня они с Беатрис отправляются по делам.
А это значит: «у вас, леди Лавлейс, сегодня оплачиваемый выходной». Слово «оплаченный» было выведено жирнее, чем другие слова. Неужели Блэквуд считает меня такой меркантильной? Впрочем, у меня будет шанс выяснить это во время одного из ежевечерних чаепитий в библиотеке.
Усмехнувшись, я еще раз перечитала письмо, и, свернув его в трубочку, отправила к другим бумагам на столе. «Что ж, развлекайтесь, дорогой хозяин!»
Ни в коем разе нельзя сказать, что общество Бетти сильно меня утомило, но все же будет очень приятно посвятить день себе целиком и полностью. Точнее, тем книгам, которые я хотела прочесть или… или той ужасно заковыристой схеме из «Спагирической ятрохимии для военного дела», которую я откопала в библиотеке.
Я так и не оставила идею сделать артефакт для Пайпер, и мысль о том, как здорово было бы скрестить современные наработки артефакторики и старые, полузабытые приемы из алхимии, казалась мне очень вдохновляющей. В конце-концов, если ничего не получится, я просто выясню секреты старинных клинков типа «Слезопийцы» или «Рваношея» и еще что-то в той же степени ненужное и жуткое.
Я надела одно из новых платьев, присланных бабушкой. Самое то для выходного дня. Оно было по-летнему легкое, светлое и очень неподходящее для игры в гряжки. Вспомнилось лицо леди Ричарс, когда земляная плюшка свалилась ей на голову, и я невольно усмехнулась. Наверняка, камеристке вдовы пришлось сильно постараться, чтобы ее хозяйка прилично выглядела на ужине...
С этими мыслями я вышла в сад, держа подмышкой книгу и альбом с карандашами. Столик, за которым вчера сидела леди Ричарс как раз мне подойдет, чтобы все удобно разложить и тщательно перерисовать элементы схем.
В тени было не так жарко, легкий ветерок холодил лицо и беззлобно пытался перелистнуть пожелтевшие страницы. Нэнси принесла целый графин вишневого лимонада со льдом, который я неторопливо попивала, погрузившись в работу. И так увлеклась, что не сразу услышала шаги.
— Добрый день, леди Лавлейс. Надеялся застать вас здесь.
— Как приятно оправдывать ожидания, — улыбнулась я. — Рада видеть вас, лорд Инграм.
Джеффри протянул мне цветок — некрупный розовый бутон на коротенькой ножке. Лицо его вмиг стало серьезным и даже хмурым.
— Надо же какая досада.
— Простите?
— Эта роза казалась такой прекрасной, но в вашем присутствии ее красота меркнет.
Я почувствовала, как кровь приливает к щекам. До сих пор было сложно привыкнуть к комплиментам в исполнении лорда Инграма. Слишком уж они были необычные. И если бы не искренность его тона, я бы решила, что он берет их из какого-нибудь любовного романа. Тем не менее, показаться простушкой мне очень не хотелось. Отбросив смущение, я заметила:
— Во-первых, не роза, а махровый бальзамин.
— А во-вторых?
— Если миссис Смитти узнает, что вы обрываете ее драгоценные кусты, — я взяла многозначительную паузу, — месть ее будет страшна.
— Подаст каре ягненка без горошка?
— Хуже! Вы увидите лишь пехотное каре, вооруженное поварешками!
Инграм рассмеялся и поднял руки:
— Туше!
Он присел на свободный стул и, вытянув длинные ноги в высоких сапогах из тонкой кожи, огляделся по сторонам.
— Что-то Беатрис не видно. Куда подевалась эта егоза?
— Уехала в город вместе с отцом.
— Даже так? Ох уж этот Генри, неисправимый собственник. А ведь ни слова не сказал, что у вас выходной посреди недели.
Я пожала плечами, как бы извиняясь за лорда Блэквуда.
— Говорю же, — вздохнул лорд Инграм, — он никак не успокоится после истории с той девушкой. Хоть бедняга и настаивает, что все в прошлом, еще одной такой точно не переживет.
Лорд Инграм, очевидно, вспоминал о мисс Скалс, и по его тону было не очень понятно, говорит он в шутку или всерьез. Хотя и чувствовалась большая доля преувеличения.
Я не могла отделаться от ощущения, что в его словах есть скрытый подтекст. Об этом говорил и внимательный взгляд его голубых глаз, и то, как его ладонь в неизменных перчатках оказалась так близко к моей. Казалось, он ждет ответного шага. Но я слишком боялась ошибиться и попасть в глупую ситуацию, приняв дружескую симпатию за нечто иное, основываясь на нелепых фантазиях Мелани и наивных желаниях Бетти всех переженить.
Пока его комплименты и знаки внимания были в рамках светского общения, и, кажется, приятного для нас двоих.
Джефри же продолжал смотреть, словно пытался прочесть мои мысли. Я вежливо улыбнулась. Играть в гляделки мне не впервой.
— К счастью, — заключил лорд Инграм, — всё решает не Блэквуд, а судьба, Леди Лавлейс. Не будем же терять время!
— Не уверена, что у вас есть повод упрекнуть меня в праздности, — я приподняла книгу.
— Бросьте, я имел в виду совсем не это. Предлагаю немного развлечься.
— Не припомню, чтобы жаловалась на скуку.
— А вы не лишены жестокости, леди Лавлейс, — Джефри приложил руку к сердцу, делая вид, что мои слова его ранили. — Хорошо, можете считать меня слишком самонадеянным, но я не смирюсь и не отстану. Мужская гордость не позволит мне проиграть «Спагирической ятрохимии». Дайте мне шанс, двуколка ждет во дворе.
— И куда мы поедем?
— Пусть это станет сюрпризом.
— Похоже, страсть удивлять у вас семейная, — пошутила я, вспомнив, как Мелани разыскала нас с Бетти на днях, чтобы лично выручить корзинку.
— Соглашайтесь, не пожалеете, — заговорщицким тоном сказал он и, поднявшись, предложил мне руку, будто мы вместе замышляем какую-то шалость.
Его улыбка была такой заразительной, что я улыбнулась в ответ. Как ему отказать? К тому же, книга действительно была скучная, и лишь оторвавшись от схемы, я поняла, как сильно у меня затекла шея и спина от долгого сидения в одной позе. Я точно ничего не потеряю от прогулки с Джефри.
Лорд Инграм вел меня к парадным воротам замка. Видимо, обещанный сюрприз располагается где-то за пределами Золотых холмов. На подъездной дороге обнаружилась лакированная эгоистка с круглой крышей, запряженная новомодным железным конем. Кажется, когда я покидала столицу, такие только появились на выставках магической механики: «бесшумный ход и минимум пара» — гласили афиши.
Джефри, не снимая перчаток, помог мне забраться в повозку, и мы тронулись. Временами, наши колени соприкасались на особо извилистых участках дороги. И в какой-то момент мне даже стало казаться, что лорд Инграм делает их извилистыми вполне себе намеренно. Однако взгляд его был открытым, и он то и дело рассказывал то об арендаторах, мимо домов которых мы проезжали и городские новости. Вскоре стало ясным, что дорога ведет в Бринвилль.
Когда он поглядел на часы, я вдруг вспомнила, что никому не сообщила о своей прогулке. А она, судя по всему, затянется. Нет, у меня не было никаких оснований полагать, что Джефри может повести себя непорядочно, но вдруг в Замке будут волноваться? Однако лорд Инграм явно торопился. Не было и речи о том, чтобы вернуться обратно по такой пустяковой причине.
