Лицо Нэнси осветила благодарность.Она, наконец, немного расслабилась и даже смогла со всем вниманием выслушать очередное предложение Бетти вышить юбку золотым и красным стеклярусом так, чтобы казалось будто вся она объята пламенем.
— Ну как? — спросила воспитанница.
— Дерзко и весьма смело, — поспешила я выручить Нэнси, пока та по простодушию своему не принялась с энтузиазмом поддерживать подобную идею. — Но не думаю, что местные модницы смогут по достоинству оценить такой полет фантазии.
Пока мы ждали, когда Тони подготовит экипаж, я попыталась мягко объяснить Бетти разницу между дерзким, но допустимым вызовом обществу и обычным чудачеством. Надеюсь, мне все же хватит авторитета уговорить воспитанницу проявить умеренность, когда мы окажемся в окружении ярких лент и пестрых тканей. По крайней мере, та парочка скандальных историй, которые я присовокупила для пущей выразительности, заставили ее на минутку задуматься и перевести тему.
На этот раз в Бринвилль мы поехали в большом экипаже, запряженном двумя механическими лошадями, похожими на тех, что частенько можно увидеть в столице. Рядом с Громом они казались особенно неказистыми, словно смотришь на неудачную подделку рядом с работой настоящего мастера. Даже расшитые золотым орнаментом попоны, накинутые поверх металлических хребтов, выглядели нелепой попыткой скрыть всем очевидные недостатки.
Я почти не удивилась, увидев Кристофера на козлах рядом с мистером Хьюзом. Несмотря на то, что положение мальчика в замке сильно изменилось, он по-прежнему относился к Тони с большим уважением. Пусть, у него теперь не оставалось времени быть у возничего «на побегушках», я не раз замечала, как он вместе с Честером прогуливается в сторону бывших конюшен, где частенько пропадал мистер Хьюз.
Безусловно, в любом другом замке такую связь попытались бы ограничить или даже оборвать, но только не в Золотых холмах. Живя здесь, очень быстро осознаешь, что малочисленные, но верные дому слуги являются, по сути, частью семьи Блэквудов. Тони, помогавший когда-то леди с ее экспериментами, занимал в замке место этакого чудаковатого дядюшки. Об его увлечениях все знают и смотрят на них более чем снисходительно. Однако так же всем известно, что за грубоватыми манерами «старого медведя», скрывается доброе и чувствительное сердце.
Мистер Хьюз сегодня немного нервничал, от чего ворчал и курил больше, чем обычно. Экипаж, украшенный крупным золоченым гербом Блэквудов,хотя и выглядел роскошно, был тяжел и своенравен. Как оказалось, прежде в него запрягали не меньше четверки живых лошадей, и после Грома Тони с большим недоверием относился к столичным механическим новинкам. Однако беспокойство возничего было напрасным: лошадки послушно тянули большой экипаж, пусть дорога до Бринвилля и отняла больше времени, чем обычно. Чтобы занять себя мы затеяли игру в города и, в целом, неплохо провели лишний час пути.
Экипаж медленно катился по улицам города, и через окошко я заметила, с каким интересом его провожают взглядом немногочисленные прохожие. Послеобеденное время в Бринвилле оказалось не лучшим для торговли. Улочки, где в вечерниечасы толпился народ, казались непривычно опустевшими.
Традиционно в Золотых холмах пользовались услугами мадам Найтингейл, чей модный дом располагался в центре Бринвилля. По словам Нэнси, сама леди Блэквуд заказывала платья исключительно у этой модистки. Я с удивлением отметила весьма сдержанную вывеску, выполненную в нежно-голубых оттенках и отсутствие ярких нарядов на витрине. Белоснежный цвет фасада на фоне ярких красок, которыми изобиловал городок, казался глотком прохладной воды в жаркий день. Разглядывая элегантные платья, я окончательно успокоилась. Похоже, мы в надежных руках.
Салон встретил нас переливом колокольчиков и легкой суетой, что скрывалась в едва заметном шуме швейных артефактов, безостановочно стучащих где-то наверху и доносящейся из глубины дома мелодии дверного молоточка. Вероятно, горничные местных леди забирают заказы у черного входа.
Усталое лицо миссис Найтингейл явно говорило о том, что не будь Беатрис такой важной клиенткой, у нас могли бы возникнуть серьезные проблемы с нарядом для праздника. Бал в Золотых холмах воодушевил все женское население Бринвилля, и дамы были готовы душу продать за отрез модного карминового шелка. К счастью, Бетти было рано носить нечто настолько вызывающее, а потому мадам сразу проводила нас к рулонам тканей не слишком ярких и пастельных оттенков.
-- О, нет, юная леди, такой лиловый обычно выбирают немолодые дамы, а вы – такая красавица, -- мадам Найтингейл ловко направляла внимание Беатрис в нужную сторону. – Я специально отложила для вас вот этот атлас. Поглядите, какой чудный цвет, как он подчеркивает вашиглаза! Они похожи на незабудки!
Беатрис быстро вошла во вкус и с заметным удовольствием перебирала все оттенки голубого. Характер у воспитанницы, конечно, не простой, но, похоже, ей совсем не чужды подобные девичьи радости. Бетти поставили на подиум перед зеркалами и поочередно прикладывали к лицу отрезы тканей, чтобы окончательно определиться с цветом. Я же вместе с помощницей модистки – хорошенькой девушкой по имени Жюли -- помечала закладками подходящие фасоны в модных журналах. Жаль, что леди Блэквуд ушла так рано и не могла сейчас видеть свою дочь. Маленькая Беатрис казалась такой счастливой…
Наконец, когда мы все вместе окончательно определились с цветом, фасоном и отделкой платья, Жюли увела девочку в соседнюю комнату, чтобы снять мерки. Горничная мадам Найтингейл принесла чай с миндальным печеньем, и я принялась ждать Беатрис, расположившись на удобной софе рядом с разряженным манекеном.
— Бедная-бедная сиротка, — понизив голос, прокомментировала модистка, как только за Беатрис закрылась дверь. — Но небеса милостивы, не правда ли?
Я не поняла, к чему относилось это пространное утверждение, а потому, отпив из чашки, молча кивнула и улыбнулась. В конце концов, каждый имеет право уповать на доброту мироздания. Пусть это и пустая вера, но проку для души в ней больше, чем отциничного скепсиса.
— У каждой маленькой девочки должна быть мать, — продолжила мадам Найтингейл, делая эскиз в альбоме. — Пусть леди Ричардс пока и не посчастливилось иметь своих детей, однако ей весьма подходит эта роль.
— Но при чем тут вдова? — не удержалась я, предчувствуя неладное.
— Она перестанет ей быть, как только лорд Блэквуд сделает предложение. Наконец-то Золотые Холмы обретут новую хозяйку.
Я едва не поперхнулась от такой новости. Имя Ричардс в одном предложении с Золотыми холмами звучало очень и очень плохо. Мне тотчас представилось, как вдова наводит там свои порядки: избавляется от всех тех милых вещиц и артефактов, которые любовно создавала леди Блэквуд, оборудует помпезный будуар в ее лаборатории, увольняет Тони и продает Золотого Грома досужей Мелани…
А уж какой отвратительной мачехой она станет для Беатрис! Пожалуй, в своей подлости вдова способна оставить позади не одну злодейку из тех сказок, что так любит воспитанница.
— Погодите, — несмотря на выпитый чай, в горле пересохло от волнения, — почему вы решили, что лорд Блэквуд снова собирается жениться?
— Весь город об этом говорит, — прямодушно ответила модистка, будто делилась не сплетнями, а новостями. — К тому же в этом году в Холмах собираются отмечать осенний праздник с таким размахом... Очевидно, что нас ждет долгожданное объявление о помолвке!
Дальше она принялась рассказывать о супруге своей своячницы, который поставлял в замок лучшие бринвилльские сыры, а заодно поведал каждому, кто готов был слушать, о цветочных арках, фруктовых скульптурах и прочих чудесах, которыми Хранитель долины намеревался удивить гостей.
Все эти рассуждения я слушала через слово. В голове гудело. Мозаика окончательно сложилась. Значит… Значит это все для нее? О, ужас!
К счастью, монолог болтливой мадам прервало появление Беатрис, и я, наконец, смогла взять себя в руки и перевести обсуждение на праздничные наряды. Хорошо, что эта Найтингейл не затеяла разговор о Ричардс при воспитаннице. Иначе слухи о возможной женитьбе лорда Блэквуда дополнились бы сплетнями об истерике Беатрис.
