— То есть вы вдвоем приехали сюда ради формального приглашения?
— Именно! А еще выказать тебе дань уважения. Как хранителю долины.
— А вот это уже что-то новенькое.
— Брось! Я леди, и мой долг — наносить дружеские визиты. Наверняка что-то подобное было в том талмуде. Как его? — она пощелкала пальцами, силясь вспомнить название.
— «Наставление для благородных отпрысков», — одновременно произнесли мы с Джефри и невольно рассмеялись такому совпадению.
— Только кое-кто ту книгу даже не пролистал, — с ехидцей заметил Блэквуд. — Иначе был бы в курсе, что под все эти посещения отводятся определенные часы...
— Когда ты успел превратиться в такого зануду, Генри? — искренне возмутилась Мелани. — Правду говорят, что у некоторых с годами характер только портится.
— К счастью, тебя эта беда обошла стороной: осталась такой же несносной, как и была.
— Каюсь, правда. А вот мой брат — совсем другое дело. Пожалуй, из нас троих он — лучший.
Мелани кинула на меня такой выразительный взгляд, что я едва не поперхнулась. Разговор, которому оставался лишь один шаг, чтобы превратиться в неприличный, прервал Моргулис.
Появившись в столовой с подносом в руках, он принялся за сервировку. С медлительностью, присущей всем дворецким в старинных домах, он разливал чай, орудовал щипцами для сахара и раскладывал салфетки. Моргулис делал это с таким видом, точно мы находились, по меньшей мере, на чаепитии у королевы.
Даже Мелани прониклась и защебетала приличествующие по этикету фразы: похвалила чай, сервиз и выпечку миссис Смитти. Джефри же молча кивал, соглашаясь с сестрой. Чашку он взял, не снимая перчаток – бежевых, почти телесных, сделанных из тонкой кожи. Однако никто, включая ворчливого старика Моргулиса, не обратил на это внимание, словно так и должно быть. Я вдруг вспомнила, что действительно не видела лорда Инграма без перчаток, даже в тех случаях, когда их полагалось снимать. Возможно, у него какая-то кожная сыпь? Или шрамы? Нужно бы как-то аккуратно выяснить, в чем дело, чтобы не попасть впросак. Но как? Не спрашивать же в лоб: что у вас там, лорд Инграм?
Пока я размышляла о таинственном недуге Джефри, Мелани болтала без умолку о красотах Малиновой заводи и о том, как скучно в поместье без гостей. На удивление, лорд Блэквуд не стал дальше препираться и дал разрешение нам с Бетти съездить в поместье к Инграмам. Если, конечно, это не помешает нашим занятиям.
Похоже, в его отношении к этим двоим было немало напускного безразличия, а так он совсем не против общения дочери с соседями.
— Китти, о чем вы беседовали, прежде чем мы вас прервали? — поинтересовалась Мелани.
— Да так, обсуждали кое-какие городские новости, — я не была уверена, стоит ли поднимать тему бринвилльского похитителя, о котором, как выяснилось, ничего толком неизвестно. Не хотелось выглядеть в глазах гостей сплетницей и впечатлительной дурочкой.
— В таком случае плохи наши дела, — Мелани потянулась за печеньем и, поймав на себе вопросительный взгляд лорда Блэквуда, пояснила: — У вас двоих был такой вид, будто над долиной нависла страшная опасность.
— О масштабах беды говорить рано, — нехотя ответил он, — но у меня, как хранителя, действительно появилась работенка.
— Расскажешь? — к разговору наконец подключился Джефри. — Или это очередная государственная тайна...
— Дело касается исчезнувших девушек. Вы, должно быть, слышали...***
— Что влюбленные дурочки сбегают со своими кавалерами? — хохотнула леди Инграм. — Вот так новость!
— Справедливости ради, Мелани, не только девицы, — поправил сестру Джефри.
— Вот, он в курсе, — лорд Блэквуд отодвинул свою пустую чашку. — Не только девицы. В этом году уже трое.
Мелани ожидаемо стала настаивать, чтобы и ее посвятили во все подробности таинственных исчезновений. Лорд Блэквуд отнекивался вяло. Возможно, ему самому тоже было интересно обсудить эту тему в приятной компании. Однако одно дело по-домашнему болтать о чем-то таком за чаем с гувернанткой, а другое – затеять разговор о преступлениях за столом в присутствии гостей.
Леди Инграм, как обычно, мало волновал этикет, а потому она принялась искать поддержки у всех присутствующих, уверяя, что Золотые холмы не похожи на салон с рафинированными леди, у которых от вида пятнышка на салфетке портится аппетит. Джефри, хмыкнув, поддержал сестру и заявил, что совсем не голоден. А я поспешила сказать о своих крепких нервах и желудке. Все же узнать новости из первых уст было действительно любопытно.
Лорд Блэквуд поглядел на меня и красноречиво приподнял бровь, точно говоря, уж о вас, мисс Лавлейс, мне все известно. От этого взгляда я смутилась и слегка развернулась, чтобы он не заметил моей взволнованности.
Теперь я смотрела на лорда Инграма. Сегодня он вел себя иначе, чем в нашу последнюю встречу. Все такой же красивый и элегантно одетый, но необычайно сдержанный и даже молчаливый, он, определенно, производил впечатление. Нужно иметь очень трезвую голову, чтобы не поддаться его обаянию.
Лорд Блэквуд, тем временем, стал рассказывать о пропавших девушках. История, и впрямь, была занимательной. Если служанка некой миссис Корнуэл действительно могла сбежать с любовником, то дочь модистки, у которой есть собственная мастерская на главной торговой улице – сомнительно. Семья приличная, да и у девицы был жених, с которым она обручилась полгода назад.
Третьей беглянкой оказалась молодая вдова. Покойный муж оставил ей неплохое состояние и доходный дом, приносивший стабильную прибыль. Этой даме вообще не имело смысла тайно покидать Бринвилль. С таким приданым ей было бы не сложно снова выйти замуж или же просто вести привольную жизнь женщины, не обремененной обязательствами. К вдовам общество гораздо более лояльно относится, чем к незамужним девицам.
Что не очень-то справедливо. Одна такая вдова так и вьется в Золотых холмах, а никто и слова дурного о ее не слишком приличном поведении не скажет. Замужем была, значит, априори честная женщина.
Но, как бы то ни было, лорд Блэквуд прав, все это действительно кажется странным и подозрительным. С душителем в Нордвилле все было понятно, находили тела, а здесь… Сплетни. По крайней мере, до тех пор, пока не выяснится, что пропавшие женщины действительно пропали, а не сбежали от нелюбимого жениха или родственников умершего мужа, чтобы жить себе припеваючи где-нибудь в столице.
— Мне кажется, Генри, ты не просто собираешься искать черную кошку в темной комнате, но отчаянно ловишь ее, чтобы туда запустить, а потом — открыть на бедняжку охоту, — у Мелани, судя по всему, был свой взгляд на происходящее.
Все присутствующие уставились на леди Инграм, не понимая, что она имеет в виду.
— Очевидно же, что Бринвилль — чудесное место, — пояснила она. — Чудесное, но скучное. До зубного скрежета. Здесь порой такая тоска, что я сама подумывала о том, чтобы исчезнуть. Не дожидаясь ухажера.
— Мне кажется, Мелани, ты склонна все упрощать.
— А ты, Генри, наоборот. Признавайся, скучаешь по своим военным штукам, м? Все эти полосы препятствий, огненные вихри, дым и пепел... Китти, милая, почему жизнь так несправедлива? Он может придумать себе целое расследование! А мы?
— Мне не дает заскучать Беатрис, — мягко возразила я.
— И мои прекрасные соседи, — добавил Блэквуд. — Да, Джефри?
— Рад развлекать твоих гостей, — не смутился лорд Инграм.
— А как насчет меня? Хочу выкурить сигару. Составишь компанию?
— Кому что, а магу огня подавай дым, — рассмеялась Мелани. — Смотри, не испепели моего братца ненароком.
— Дамы, — лорд Блэквуд встал из-за стола.
— Мелли, — последовал его примеру Джефри. — Мисс Катарина.
— От этих ваших условностей становится душно, — Мелани даже тут не собиралась соблюдать правила приличия. — Мы подождем вас здесь.
Меня в который раз поразила непосредственность Мелани. Женщин не зовут в мужские курительные, однако нужно иметь талант вывернуть все таким образом, словно у нее был выбор согласиться составить им компанию или нет. Все же она удивительная леди.
