Современные теоретические споры об указательных жестах младенцев и доречевой коммуникации сосредоточены вокруг вопроса о том, необходимо ли прибегать к сложным когнитивным процессам для объяснения этих явлений. Конкретнее, проблема заключается в том, пытаются ли маленькие дети, используя доречевые средства коммуникации, повлиять на намерения и внутреннее состояние партнера по общению (Golinkoff 1986; Liszkowski 2005; Tomasello, Carpenter, Liszkowski 2007), или же они просто хотят добиться от него какого-то определенного поведения. С этим вопросом связан еще один: пытаются ли младенцы в ходе доречевой коммуникации сообщить о чем-то окружающим, чтобы тем самым помочь им или же поделиться своими чувствами, или, опять же, они просто пытаются заставить другого человека сделать то, что им нужно? В данной работе я буду отстаивать точку зрения, предполагающую наличие у младенцев сложных когнитивных процессов и альтруистической мотивации, и приведу доказательства в пользу такого объяснения.
Систематических исследований того, как младенцы используют указательные жесты в повседневной жизни, удивительно мало. Существующие работы были главным образом посвящены развитию детской речи, поэтому указательные и другие жесты рассматривались через призму такого подхода (напр., Bates 1979), а другие интересные и важные стороны использования жестов были упущены. Карпентер и коллеги (в печати) провели исследование, в ходе которого родители восьми младенцев вели дневник наблюдений за тем, как их дел и использовали указательные жесты в ходе повседневных взаимодействий с другими людьми. Приведем некоторые особенно интересные и поучительные примеры из этих дневников. Описанные ниже случаи произошли в основном до того, как дети начали активно разговаривать (хотя в некоторых случаях они все-таки уже употребляли пару слов, таких, как «нет» и «там»).
Пример 13: В возрасте 11 месяцев Дж. указывает на закрытое окно, когда хочет, чтобы его открыли. Интерпретация: Обрати внимание на окно; открой его.
Пример 14: В возрасте 11,5 месяцев Дж. указывает на дверь, когда его папа собирается уходить. Интерпретация: Обрати внимание на дверь; скоро папа выйдет через нее.
Пример 15: В возрасте 11,5 месяцев Дж. сидит за обеденным столом, и мама наливает в его стакан воды. Через несколько минут он указывает на стакан, требуя, чтобы она налила еще. Интерпретация: Обрати внимание на мой стакан; наполни его.
Пример 16: В возрасте 12 месяцев А., находясь в доме, указывает через окно в направлении пролетающего самолета, который она слышит, но не видит. Интерпретация'. Обрати внимание на (гудящий) самолет; правда, он классный?
Пример 17: В возрасте 13 месяцев Дж. наблюдает за тем, как его папа наряжает рождественскую елку; когда в комнату входит дедушка, Дж. указывает ему на дерево и издает звуки. Интерпретация: Обрати внимание на елку; правда, здорово?
Пример 18: В возрасте 13,5 месяцев, закончив есть, Л. указывает на ванную комнату, предвосхищая то, как она пойдет туда мыть руки. Интерпретация: Обрати внимание на ванную комнату; пора туда идти.
Пример 19: В возрасте 13,5 месяцев, пока мама ищет потерявшийся с холодильника магнитик, Л. указывает на корзинку, где лежит магнитик, завалившийся под фрукты. Интерпретация: обрати внимание на корзинку с фруктами; то, что ты ищешь — там.
Пример 20: В возрасте 14 месяцев два разных ребенка, Дж. и Л., ненадолго оставшись без присмотра родителей, столкнулись с неприятностями. Когда родители подошли к ним, чтобы выяснить, что случилось, дети указали на «обидевшие» их предметы (на упавшую вещь и на ту, об которую ребенок ударился головой). Интерпретация: Посмотри на этот предмет; из-за него мне больно/он упал.
Пример 21: Когда мама несет к столу детский стульчик, Л. (14,5 месяцев) указывает, куда его нужно поставить. Интерпретация: Обрати внимание на это место; поставь стульчик туда.
В этих наблюдениях нужно отметить следующий важный момент. Хотя и есть существенные различия в деталях, в целом дети используют указательный жест очень сходно со взрослыми (особенно обратите внимание на то, как Дж. указывает на стакан, требуя, чтобы его наполнили, прямо как тот взрослый в баре, которого мы описывали в предыдущей главе в примере 1). И, как и в описанных в предыдущей главе примерах с участием взрослых, мы видим, что стоящие за указательными жестами младенцев социальные намерения могут быть самыми разными. Так, в примерах с требованиями, дети указывали не только на тот предмет, который был им нужен (классическое требование), но и на предмет, в отношении которого им нужно было от взрослых некоторое действие. Так, например, ребенок указывал на окно, чтобы его открыли, или на стакан, чтобы в него налили воду, или даже на то место за столом, куда он хотел бы, чтобы мама поставила детский стульчик. Все это является очевидным выражением требования, однако ни в одном из описанных выше случаев младенец не хотел получить какую-то конкретную вещь, как это происходит при типичных протоимперативных действиях. Указательный жест направлен на предмет (окно), с которым предполагается совершить определенное действие (открыть), а иногда он может указывать на местоположение (правильное место за столом), с которым связаны и объект, и действие (стул и подталкивание).
Кроме того, младенцы совершали указательный жест, побуждаемые очень большим кругом других социальных намерений, не связанных с требованиями. Например, ребенок указывал на дверь, через которую собирался выйти его папа, или на ванную комнату, в которую он сам собирался отправиться; на звук самолета; на зрелище, которое было новым и интересным для дедушки (а не для него самого); на место, где можно было бы найти потерявшийся предмет, и на место, где недавно случилось взволновавшее ребенка событие. Все эти жесты можно отнести к классу декларативных в том смысле, что младенцы действительно хотели уделить чему-то внимание вместе с взрослым или направить внимание взрослого куда-либо. Однако в различных наблюдениях младенцы уделяют внимание самым разнообразным сторонам значимых для них событий, начиная от звука и скрытого предмета до места, где до этого что-то случилось, и они делают это в силу огромного количества различных причин, в том числе благодаря предвосхищению будущих событий или припоминанию уже прошедших. И опять же, все это существенно отличается от классических декларативных жестов, направленных, как правило, на удивительные, новые и в данный момент присутствующие в зрительном поле предмет или событие. Возможно, что отсылка к отсутствующим предметам или событиям (пустой стакан, потерявшийся магнитик с холодильника, услышанный самолет, уже прошедшее событие) заслуживает внимания больше всего. Этот факт может быть доказательством того, что коммуникация происходит с участием не только перцептивного уровня репрезентации окружающего мира, но и на основе представлений (подробнее об этом см. ниже).
И все это происходит в основном до того, как начинается серьезное освоение речи. На первый взгляд, данные наблюдений за младенцами и за взрослыми очень похожи в том плане, что в указательных жестах младенцев тоже присутствует значительный разрыв между социальным и референциальным намерениями, который проявляется в самых разных контекстах и основан, вероятно, на совместном знании. Несмотря на это, мы все-таки не можем, опираясь лишь на данные естественного наблюдения, сделать выводы о природе социально-когнитивных процессов, происходящих при этих любопытных детских коммуникативных актах. Поэтому мы должны дополнить эти наблюдения данными экспериментов, где в результате исследования указательных жестов или связанных с ними феноменов развития были бы прямо или косвенно получены данные о различных стоящих за этими явлениями социально-когнитивных и социально-мотивационных процессах. Итак, ниже мы рассмотрим доказательства (в основном экспериментальные) того, что в самых ранних указательных жестах младенцев уже содержатся все основные элементы указательного акта взрослых, описанные в кооперативной модели человеческой коммуникации.
