Вытираю слезы кулаком, размазывая тушь, не без труда поднимаюсь на ноги, с силой зажмуриваюсь и берусь за ручку.

Я должна с этим справиться. Я должна помочь дорогому для меня человеку.

Опускаю ручку и толкаю дверь.

Глава 36. Ты же моя девочка

Слава

— Почему она ушла? — спрашивает Злата и быстро-быстро моргает.

— Потому что боится, — оправдываю Таню.

Мысленно ищу отмазку для рыжей. И даже нахожу ее. Становится мне от этого легче? Определенно нет.

Она боится детей. Это ее триггер, а кто я такой, чтобы заставлять ее переступать через свой страх и ломать себя. Или чинить? Неважно.

Укачиваю на руках орущего Артема и обессиленно смотрю в потолок. Я умею ладить с детьми, но не с такими крохами, как мой племянник. Пару часов назад Влад огорошил меня: им с Аней нужно срочно улететь в другой город. Помочь с детьми было реально некому. Я согласился, полагая, что смогу договориться с парнем, которому от роду четыре месяца.

Я ошибся.

Поначалу все было неплохо, а потом Тему будто бы переключили. Врубили тумблер «Ор», и пошло-поехало.

Прижимаю к себе малыша и качаю. Я даже не знаю, правильно ли делаю.

— Она боится того, как кричит Тема? — Злата понимающе кивает.

— Нет, — качаю головой.

Не хватало еще, чтобы Злата думала о брате плохо.

— Она вернется, — говорю уверенно.

Таня не сможет просто бросить меня тут. Наверняка она успела оценить ситуацию и поняла, что у меня беда.

— Она вернется, — повторяю больше для себя.

— Откуда ты знаешь? — удивляется Злата.

— Просто знаю, — я действительно надеюсь, что знаю.

Иначе я даже не представляю, что делать, честно.

— Ш-ш, ну все-все, не плачь. Хочешь, я тебе песенку спою? — спрашиваю у Темы, который настолько красный от непрекращающегося крика, что это начинает пугать.

— Мама часто поет ему, — деловито подсказывает Злата.

— Отлично! Ну, слушай. Грохочет гром. Сверкает молния в ночи, а на холме-е-е стоит безумец и кричит…*

— Он про мамонтенка любит, — закатывает глаза племянница.

— Я только КиШа знаю, — из головы реально разом все песни исчезают.

Слышу шорох в коридоре, и в дверях появляется Таня. С души падает огромный булыжник, аж дышать становится легче. Зареванная — капец. Глаза виноватые. Знаю, детка, тебе больно, но ты даже себе не представляешь, как ценно то, что ты вернулась. Я тебя вылечу, обещаю. Буду рядом. Всегда. И детей мы с тобой целую ораву нарожаем, клянусь. Трястись еще как квочка будешь над ними. Не выпущу тебя из объятий. И упасть не дам.

— Что у вас случилось? — сглатывает и спрашивает нервно.

— Меня попросили посидеть с детворой. Артем резко начал плакать. Я пытался его покормить, смотрел подгузник, но ничего не помогает.

— А если позвонить Владу?

— Прямо сейчас они летят в самолете.

— Ясно, — говорит коротко.

Идет в ванную, и я слышу, как там течет вода. Таня возвращается через минуту. Лицо чистое — видимо, умывалась. Достает телефон и начинает звонить.

— Бабуль, привет. Нужна твоя помощь. У нас тут ребенок… Сколько ему?

— Четыре месяца, — отвечаем хором со Златой, которая сползла с дивана и внимательно наблюдает за Таней.

— Четыре месяца. Да, — подходит к Артему и неуверенно кладет руку ему на лобик. — Вроде не горячий. Ага. Ага. Ага. Поняла. Я перезвоню.

— Ну что там? — тут же спрашиваю.

— Бабушка сказала померять температуру и посмотреть десна. Сможешь?

— Давай я буду его держать, а ты посмотришь? — предлагаю.

— Я? — ахает.

— Ну давай Златку попросим, — хочется закатить глаза.

Таня фыркает и уходит. Снова моет руки, возвращается. Растирает ладони, потом трясет руками. Вижу, как они у нее подрагивают, но рыжая решительно протягивает ладони и отодвигает губы малышу.

— Бабушка сказала проверить десна. А тут у Артема красные шишки, — оборачивается к племяннице. — Злата, родители привезли детскую аптечку или что-то в этом роде?

— Да, — подрывается решительно и убегает в кухню, приносит оттуда сумочку. — Вот. А что вы ищете?

Они обе садятся на пол.

— Мне нужен нурофен. Это обезболивающее и жаропонижающее. А еще гель для десен.

— Я знаю! — подпрыгивает Злата. — Вот и вот.

Таня забирает у нее лекарства и проверяет, затем поднимает голову и неожиданно открыто улыбается:

— Спасибо, Злата! Ты настоящая умница!

Племянница рдеет и гордится, довольная собой.

Таня отмеряет шприцем лекарство. Через бой мы даем нурофен орущему Артему, мажем десна.

— Морковка, подержи его, пожалуйста! Я в туалет хочу, — сознаюсь и протягиваю Артема.

— Ты чего! — она отступает назад. — Я не смогу. Я уроню. Я не умею!

— Я тоже не умею, но видишь оно как, — пожимаю плечами. — Держи! У тебя все получится.

Сую ей в руки Артема и сбегаю в ванную комнату. Умываюсь там ледяной водой. Все-таки подкосило меня знатно. Я не был готов к тому, что с ходу нырну в проблемы ребенка. Мне ведь даже никто не объяснил, что да как.

Возвращаюсь. В квартире тишина, которая режет слух. Злата лежит на диване и смотрит мультики. Звук приглушен, верхний свет выключен. Горит лишь ночник.

— Таня попросила выключить, — поясняет тихо она. — Тема уснул.

Открываю дверь в спальню и прохожу внутрь. Меня скручивает плотным жгутом от картины, которую я вижу. Рыжая держит на руках мирно спящего Артема и тихонечко напевает ему. Комната скупо освещена бликами с улицы, поэтому я вижу лишь силуэт девушки.

Подхожу вплотную, и Таня разворачивается, демонстрируя мне спящего малыша. Вижу на ее лице очертания мягкой улыбки. Легонько покачивая его, она говорит:

— Тема только уснул. Помоги переложить его на кровать, я не знаю, как это сделать.

Не дыша спускаем с рук Тему, который, бедолага, настрадался за вечер и вырубился.

Замираем с Таней плечом к плечу и рассматриваем сладко спящего ребенка. Меня так и распирает гордость за нее. Хочется ударить в грудь и крикнуть: моя! От счастья, которое затапливает меня, не контролирую речь и говорю, даже не подумав:

— Ты будешь замечательной мамой.

Таня оборачивается и смотрит на меня блестящими глазами. Притягиваю ее к себе и крепко прижимаю:

— Спасибо, что вернулась.

— Уведи меня отсюда, иначе я прямо тут грохнусь в обморок, — просит дрожащим голосом, но я слышу нотки смеха.

Возвращаемся в гостиную, и Таня падает рядом со Златой, которая поглаживает Васю, вылезшего из своего укрытия. Рыжая сидит какое-то время, не шелохнувшись, и смотрит в одну точку перед собой.

— А я есть хочу, — вздыхает племянница.

— Ой! — спохватывается Таня. — У меня же там торт. Но сначала ужин. Злат, поможешь приготовить лазанью?!

Рыжая подмигивает девочке, и та оживленно кивает. Уходят готовить, а я сижу в прострации и наблюдаю за Таней и Златой. Таня указывает ей, что делать, а Злата беспрекословно подчиняется.

Все настолько легко и органично, что, не видь я сам приступы Татьяны, — не поверил бы. Она по-прежнему старается не касаться девочки, но и не шарахается от нее.

Сажусь на стул, устало откидываюсь назад, упираясь затылком о стену. Их щебет — как сироп в уши. Расслабляясь, я медленно засыпаю прямо сидя на стуле.

Глава 37. А дальше что-то пошло не так

Таня

Две недели прошли как один миг. Славы нет уже пять дней, он уехал в командировку. А я до сих пор у него в квартире. Ничего не мешает собрать вещи и уехать отсюда, но держит — что-то держит меня и не дает покинуть чужой дом, который, в общем-то, уже перестал быть таковым.

Мне дали несколько выходных, потому что две недели я проработала без них. Вроде мне и не надо было, не устала. А как Слава уехал в командировку — вовсе не видела смысла в них.

Сегодня вечером он должен вернуться, и прямо с утра я начинаю уборку и готовку.

Когда уже все закончено, у меня звонит телефон.