Стираю слезы с ее щек, уговаривая успокоиться.

— Это жизнь. — Я должна гордиться собой — даже выдаю нечто похожее не улыбку.

После разговора по душам отправляю подругу в ванную, переодеваюсь в домашнее и пишу Славе, спрашиваю, приехал ли Дима. Тот ожидаемо отвечает, что брат сидит у дома. Прошу Диму подняться, а сама ухожу из квартиры.

Слава присел на капот своей машины и курит. Подхожу ближе и пытаюсь отобрать сигарету, но он отводит ее назад.

— Дай.

— Может, не надо, рыжая?

— Надо, Слава. Надо.

Сдается, протягивает сигарету, и я затягиваюсь. Сажусь рядом и смотрю на окна своей квартиры.

— Что это было вообще такое? — спрашиваю.

— Не наше дело, — отвечает философски. — Замерзла?

Отрицательно качаю головой. Не чувствую я ничего. Но Слава все равно достает из салона авто пиджак, накидывает его на меня, притягивает к себе. Не хочу больше сражений. Просто расслабляюсь и кладу голову на плечо парня.

Глава 15. Не друзья и не враги

Таня

— Давай, рыжая, открывай свой красивый ротик и говори «а-ам».

Смеюсь и делаю что велит Слава. Парень кладет мне в рот спелую ягоду клубники, и я с блаженством прикрываю глаза, раскусывая ее. Мы не можем расстаться с ним уже две недели. Мама явно заподозрила что-то неладное. Еще бы! Но я держу оборону как могу.

Да и что сказать маме? Кто для меня Слава? Парень? Любовник? Друг? Я сама не знаю ответа.

— Говорят, клубника с шампанским это очень вкусно, — улыбаюсь, облизывая губы.

Слава завороженно следит за мной, шумно сглатывает.

— Детка, давай без бухла? Че-то так неохота.

— Конечно, — быстро моргаю.

Слава оказался не таким, как я себе представляла. Раньше я думала, что он тусовщик, который не пропускает ни одной пьянки. Но вот уже две недели как он не выпил ни грамма, и я делаю вывод, что мое мнение о парне — ошибка.

— У меня есть идея получше, — играет бровями и уходит.

Возвращается из кухни, неся в руках баллончик со взбитыми сливками.

— Какая пошлость! — ахаю, хотя чувствую, как начинаю заводиться.

Слава тянет меня за щиколотку на себя, и я, смеясь, падаю на спину. Пробирается горячими пальцами по животу и поддевает мою футболку. Снимает ее и делает розочку из сливок у меня на животе. Дурачится, облизывается как кот, а я схожу с ума и таю… таю…

— А где, собственно, Слава? — задается вопросом Соня, и я дергаюсь, резко выныривая из воспоминаний.

Она собирает вещи, чтобы съехать от меня к Димке. Мне немного грустно из-за того, что мы с Васей снова останемся вдвоем, но для Калининой это важный шаг — переезд к любимому. Нужно двигаться вперед, и подруга уверенно это делает. Соня занята важным делом, я тоже — активно поглощаю кексик с орехами.

— Кто ж знает, где этот Слава, — бурчу себе под нос.

— Как это? — подруга замирает и внимательно смотрит на меня.

— Мы не общаемся с ним, — стараюсь говорить равнодушно, хотя внутри уже который день неспокойно.

После того вечера Слава испарился. Скорее всего, у него нет моего номера телефона, поэтому он не пишет и не звонит мне. Но что его останавливало раньше, когда он непрошенным гостем приходил ко мне домой? А сейчас даже сообщение написать сложно?

Вот что за человек?

— Тань, ты ведь понимаешь, вам нужно разобраться со Славой раз и навсегда? — спрашивает настороженно.

— Мы уже разобрались, Сонь, — отвечаю обтекаемо.

— А мне вот кажется, что это не так. Знаешь, я сейчас понимаю: мы расстались с Димой из-за меня. Ведь поговори я с ним сразу, все бы было по-другому. Если бы я только разобралась тогда во всем…

— Не выдумывай! — возмущаюсь. — Вы расстались из-за твоего бывшего мужа-мудака! Если бы он пять лет назад ваше с Димой расставание так ладно не обстряпал…

— Не хочу о нем вспоминать, — вздыхает Соня и хлопает в ладоши. — Ну что, вещи собраны! Сейчас приедет Димка и заберет меня. А хочешь, поехали с нами? Отметим мой переезд?

— Брось, — отмахиваюсь, — вот меня там не хватало. Отметьте сами, вдвоем. Уверена, лишние глаза вам не нужны.

Шутливо толкаю ее плечом.

— Смотри, на завтра я арендовала лофт для фотосессии Ани с семьей. На двенадцать. Успеешь?

Нет. Я не успею. Потому что не хочу там быть.

— Конечно, — отвечаю вместо этого.

Звенит дверной звонок, и я иду открывать дверь. На пороге Дима, к которому уже спешит Соня. Ловлю себя на мысли, что жду, когда из-за угла выглянет Слава и начнет нести какую-нибудь чушь — но нет.

Славы нет. Этот факт причиняет какое-то странное беспокойство, ранит.

Отправляю ребят во взрослую и счастливую совместную жизнь, а сама подхватываю ворчуна-кота и возвращаюсь в свою, скучную и пресную. И одинокую. Туда, где все просто и понятно. Где нет никаких ожиданий и бурь страстей.

Открываю ноутбук и принимаюсь работать. Чем страдать и постоянно зря тратить время, лучше заняться работой, ведь ее у меня накопилось вовсе не мало. Разбираю фотографии, редактирую их. Как раз работаю со съемкой, которую мы проводили вместе с Эндрю.

Уж не знаю, что у них там случилось с Ингой, но после того неудавшегося свидания парень перестал меня беспокоить.

Звучит сигнал сообщения, и я беру в руки телефон. Номер незнаком, но отчего-то я догадываюсь, кто это может быть.

Слава: «А ты знаешь, что в море Лаптевых живет свыше двадцати пяти тысяч китов?»

Быстро моргаю. Может, привиделось? Не успеваю опомниться, как прилетает второе сообщение:

Слава: «А еще на берегу этого моря нет ни одного населенного пункта».

Набираю ответ:

Таня: «Я в некотором роде нахожусь в смятении.»

Слава: «Да, меня тоже удивил этот факт. Это все потому, что климат на море очень суров.»

Таня: «Я же совсем не об этом.»

Телефон звонит, и я спешу ответить. Сердце выскакивает из груди, стучит, как заведенное.

— Привет, морковка, — голос звучит приглушенно.

— Привет, — выдыхаю. — Зачем ты мне все это пишешь?

— Я застрял в аэропорту на Дальнем Востоке.

— Вот это да! — искренне удивляюсь. — Что ты делаешь там?

— Скажем так, приобщаюсь к семейному бизнесу. Отец отправил налаживать контакты.

— Наладил? — улыбаюсь.

— Сомневаешься во мне? — хмыкает.

— Нет. Ты болтлив. Полагаю, с этим проблем у тебя не возникло.

— Точно. Теперь я уже больше десяти часов жду свой рейс, но вылет постоянно переносят.

— Сочувствую, — и мысленно выдыхаю.

Он исчез, потому что был на другом конце света и с большой разницей во времени со мной.

— Спасибо, рыжуля. Но знаешь, тут есть очень интересные брошюры о Дальнем Востоке. Я зачитался, правда. А еще я честно хотел дать тебе пространство без себя, поэтому не писал и не звонил. Чтобы ты соскучилась, затосковала там в одиночестве. Но не сдержался, прости. Думаю о тебе постоянно.

Сглатываю. Камень с души падает вниз и разбивается, превращаясь в пыль.

— Во-первых, я не одна, — откашливаюсь, выравнивая голос. — Со мной Василий. Во-вторых, мы же вроде как договорились, что не имеет смысла продолжать общение? В-третьих, времени на скуку у меня нет, дел накопилось много. Еще завтра нужно будет помочь с фотосессией для семьи твоего брата.

«И я тоже думаю о тебе постоянно», — хочу произнести вслух, но не решаюсь. В этом самой себе признаться сложно, а Славе и подавно.

— Во-первых, передай твоему асоциальному пьянчуге привет. Во-вторых, никаких договоров я с тобой не заключал. Ну и в-третьих, — вздыхает, — я очень хотел успеть на фотосессию, но не уверен, что у меня получится приехать вовремя.

— А тебе зачем там быть? — хмурюсь.

— Я же обещал быть рядом, — звучит приглушенно.

— Слав, — мой голос садится, — это же вовсе не обязательно.

— Врушка. А то я не видел, как тебя повело.

Болтаем со Славой. Не можем расстаться. Обсуждаем китов и сетуем на погоду, из-за которой он застрял на другом конце земного шара. Волков расспрашивает меня о процессе съемок, и я охотно отвечаю. Слова находятся сами собой, без сложностей и принуждения. Органично и естественно.