— Ты дарующая, — нехорошо усмехнулась маска. — Сгусток энергии, который сгорает, не прося ничего взамен. Конечно, он искал тебя. Но ты-то могла бы и поумнеть. Мы оберегали тебя, дурочка. Зачем, по-твоему, отдающая с твоими способностями темному властелину?
Сестра упрямо покачала головой. Но я и Рози почувствовали, как она вздрогнула и как чуточку ослаб ее бешеный фиолетовый огонь.
— Я встретила Михаэля и все, что вы бесконечно скрывали, перестало быть тайной. Он моя судьба. Тот, с кем я должна была быть вместе давным-давно, — заявила она ровным голосом. Все-таки наша Вэл не любила прятать чувства.
Рози сжала ее руку.
— Не слушай ее, Вэл. У вас был, как это называется, роман в письмах. Романтичнее не придумаешь. Посмотри на эту рожу. Она же никогда и никого не любила.
Здравомыслящая Дафна на этот раз ее поддержала:
— Лучше следовать твоему плану, Вэл, если он у тебя был. Я не представляю, кто такой Михаэль, но этой тарелке с лицом я бы доверяла еще меньше.
— Девочки, правда, заключается в том, что все мы здесь, — не под этой яблоней, а в широком смысле, неслучайно. — Каждую из вас я встречала в прошлых жизнях и не раз. Мы помогали друг другу. Близкие души не разлучаются и в последующих воплощениях. Поэтому мы, все пять, вместе и в Аламенье.
Мелани нервно рассмеялась:
— Вам не кажется, что это немножечко безумно и не соответствует богословской науке…, — потом она перевела взгляд на сияющее над нами лицо и признала. — Хотя, если мы сошли с ума, то я лучше поверю в это. Что любила вас четверых и раньше и, не представляю когда и как, согласилась помочь тебе и твоему возлюбленному, Вэл.
Лицо выдвинулось из портала сильнее. И стало ясно, что волос там, действительно, нет, а голова имеет нечеловеческую форму шара.
— Любовь… Ну, вы и курицы. Темный наместник задумал сместить своего названого брата. Ему понадобился плацдарм в одном из светлых миров, и Аламенья подошла идеально. Он заберет магию, что вы здесь так кстати для него собрали. Иссушит вашу легковерную сестричку и сбросит Ферриса с трона.
Курицы! Какой не то чтобы уместный эпитет, если ты существо, претендующее на мудрость. Но больше всего меня задело упоминание Ферриса… Кому же верить. Я своими глазами видела, как ему непросто. И голова на блюде права, почему я должна доверять Михаэлю. Он сделал так, что моего демона вышибло отсюда в момент, когда ни он, ни я не были к этому готовы.
При этом лицо объявилось здесь явно не для того, чтобы нам помочь. Щупальца искали Вэл, и праматерь пришла потому, что они с ней не справились.
— Бекки, соберись, — зашумели на меня Дафна и Рози.
Я с возрастающим страхом увидела, что магический круг над нашими головами, который до этого переливался всеми цветами радуги, стал чернеть. Мои сомнения делали нас слабее.
— Аламенья нужна не мне. Точнее, я собираюсь вернуть магию не только сюда, но и на другие заблокированные территории. Этот мир подходил идеально, чтобы брат наместника и моя сестра наконец получили то, что у них забрали много твоих жизней назад, Бекки, — Вэл хмуро смотрела на меня. — Это все для тебя и для Ферриса.
— Не дай задурить себе голову, девочка с алым магическим следом, — теперь уже праматерь обращалась ко мне. — Это всего лишь заговор против императора, но я не позволю вам нарушить равновесие.
Рози, Дафна, Мел тоже что-то говорили. Дафна даже ущипнула, желая привести меня в чувство.
Я же будто остолбенела, предчувствуя дыхание праматери, которое вот-вот оборвет все мои муки. Она подождала ровно одно мгновение, а потом дунула в нашу сторону. Более страшного холода во вселенной не существовало. Мы обратимся в лед, вся Аламенья замрет вместе с нами. Но этого мгновения хватило на то, чтобы Вэл успела крикнуть:
— Никакого равновесия без Бекки не может быть… Бекки ты обязана вспомнить! Свет и тьма задолжали тебе в равной степени. Сестра, что обещал тебе Феррис?
Какие безумные у нее глаза. Возможно, так совпало, но его последними словами были те, которых я так ждала… Я приду за тобой. Ты навсегда моя.
И перед тем, как кристаллики чистой магии света опустились на наши головы, руки и плечи, я, действительно, вспомнила все.
Глава 61. Руби и Феррис
Обычно погружение в подсознание описывают как полет в тоннеле. Я же просто проснулась — открыла глаза в теле другой женщины, которая склонилась над детской кроваткой.
Я купалась в ее мыслях и одновременно сохраняла в себе Бекки Дэшвуд. Кстати, в далеком прошлом меня звали Руби. По-моему, с Ребеккой довольно похоже.
Я, то есть она, жила в доме со множеством комнат на морском берегу. Некоторые из них поражали размерами, а другие походили на чуланы (по меркам Дэшвудхолла). Руби не нажила грандиозных богатств и даже не входила в самое высшее сословие. Однако ее семью не просто уважали — на них молились. Ее муж за каких-то пятнадцать лет дослужился до адмирала, возглавил флот сразу нескольких государств и сдерживал натиск державы, некогда хозяйничавшей на этих территориях.
Ему повезло родиться с редкой магией, объединявшей огонь и воду, и в результате ее Феррис не проиграл ни одного сражения. Еще бы, если тебя слушались моря и океаны, собственные подчиненные, а также корабль под ногами, то это несложно, ворчала про себя Руби.
Она коротала недели и месяцы в ожидании его возвращения. То и дело оборачивалась на линию горизонта. Вдруг покажется парус в цветах Ферриса.
Правда же в том, что второго такого человека ещё поискать. Рассудочность и хладнокровие в нем уживались с упрямством и бешеным темпераментом. Даже ветер побаивался с ним спорить. Впрочем, ветер — это не Руби. Она обожала маленькие яростные стычки со своим адмиралом.
В семье родились четверо детей. Младший сейчас болел. Из-за забот Руби редко смеялась, почти не выходила в свет. Что за интерес светить лицом, пока Феррис на другом конце света договаривался с бурей не топить их суда. А когда он появлялся дома, то, само собой, им было не до посторонних.
Если бы ее спросили, как у нее дела, она бы пожала плечами. Мальчишки росли сорванцами, дочь не отличалась крепким здоровьем, а вредители во фруктовом саду каждый год умудрялись попортить урожай, пока она, например, экспериментировала с ягодными кустами.
При этом ей не приходило в голову рассуждать, счастлива она или нет. У нее же был Феррис… Они за тысячи миль друг от друга общались так же свободно, как в одной комнате. Она знала, с каким настроением он просыпался и в какой точке на карте засыпал.
Говорили, что нерушимые союзы почти перевелись… Они заключили свой с одного лишь взгляда. В тот день Руби выходила из магазина к ожидавшему ее экипажу, чтобы ехать с отцом и матерью обедать к родителям жениха. Но в дверях столкнулась с курсантом морской академии. Феррис приехал забрать заказ вместо друга.
Больше не имело значения, что свело их вместе. Все прежние истории закончились, а их началась в тот же миг. Отец попробовал было возразить, что у мальчишки ни гроша, а у Руби какой никакой титул, но Феррис вечером увез ее к себе, в маленькую квартирку при академии.
Даже спорить с окружающими долго не пришлось. Стоило им соединить руки, когда им мешали побыть вдвоем, как гремел гром, налетали чайки, случались другие показательные неприятности.
Молодых людей быстро оставили в покое, потому что спорить с «нерушимыми» себе дороже. И так все ясно — пара больше не расстанется ни в одной из жизней, а их воплощения оборвутся одновременно.
Кто-то завидовал, а кто-то сочувствовал. Ведь оба обречены с каждым рождением повторять одно и то же… Но и это не волновало жизнерадостную Руби. Что толку задирать голову на солнце и искать на нем пятна.
Однако сейчас она лихорадочно поправляла одеяльце и целовала сына в горячий лобик. Давала распоряжения нянюшке на несколько часов вперед. Приближалась полночь. Флот отходил на рассвете, а Феррис с вечера отправился на флагман, чтобы завершить последние приготовления.
