— Вы не находите, что Валери ведет себя странно? — спросила Бекки, стеснявшаяся и того, что сама настояла на откровенном разговоре. — Она призналась, что не совсем здорова… И она явно выказывает предпочтение вашему другу…
Феррис помедлил, припоминая, какую именно часть правды Вэл собиралась открыть сестрам.
— Ваша сестра относится к чрезвычайно редкой породе. Она дарующая. А Михаэль — о, он у нас тоже существо редкого сорта. Прохиндей, да такой, что за весьма длинную жизнь я не встречал никого похожего. Если коротко, то он точно способен оценить, что Вэл — сокровище, каких нет. Между прочим, перспективный союз, если оба решат довериться друг другу. Валери способна его обезоружить.
Ребекка снова пожалела, что затронула эту тему. Феррис уже не первый раз отзывался о сестре с восхищением.
— Видимо, мои заслуги ограничиваются тем, что я очень натурально смущалась и втрескалась в вас по уши…
Феррис чертыхнулся про себя и включил ненавязчивое оркестровое сопровождение.
— Бекки, ты боец. Прирожденный воин. Как я или как Михаэль. Мне не приходило в голову давать оценку самой твоей сущности. Мы все разные, представляем противоположные миры, но при этом не отступаем, если отстаиваем то, что считаем важным.
Более странного свидания он не мог припомнить. Девушка смотрела на него встревоженно и словно чего-то ждала.
— Смотри, когда вы жили впроголодь, вы же все пытались что-то делать. Дафна и Рози очаровывали, а ты…
Бекки не стала его разубеждать. Рози за один месяц удачно проданной акварелью легко перебивала ее доход за полгода. Можно, конечно, расхваливать сестер до бесконечности, а потом в лоб спросить, что он здесь забыл рядом с неумехой и неудачницей.
— Я писала статьи, — призналась она. — У нас не принято, чтобы девушки вели себя откровенно и говорили, что думают. Мой репортаж со званного ужина в столице для мелкопоместных дворян критики признали «злым и хлестким». Его даже перепечатали в другом издании. Хотя я лишь рассказывала, как матери и тетушки пытаются пристроить дочурок — доплачивают за рассадку или дают взятки распорядителю, чтобы их познакомили с семьей потенциального жениха. А уважаемые господа средних лет приходят ровно за тем, чтобы набить пузо и потом не ужинать дома. Ну, или подобрать любовницу по карману.
Как-то романтика пока не клеится, вздохнула про себя Бекки. Однако Ферриса ее описание почему-то взволновало.
— То есть ты много пишешь? — спросил он, чуть охрипнув.
— Нет, просто я стараюсь работать каждый день. Час-два. Больше и не получается. Иногда приходится вымарывать целые страницы, сокращать, потому что не влезаю в объем, — ее голос стал задумчивым. — Наверное, теперь у меня не будет прямо-таки потребности в этом заработке. Однако до последнего времени не планировала от него отказываться.
Ребекка не знала, как реагировать на его предложение покинуть Аламенью, и изъяснялась в нейтральном ключе. Но Ферриса поразило не это. В одном из видений, связанных с подарком Михаэля, незнакомка не просто стояла на берегу, а разбрасывала над морем листы бумаги.
— Ты когда-нибудь ездила на морское побережье?
Сначала спросил — и только потом сообразил, насколько это неучтиво, задавать вопрос, не связанный напрямую с предметом беседы.— Там тоже много... впечатлений. И, наверное, подходящих для описания объектов.
Бекки с удивлением взглянула на него. Не похож на вежливо-равнодушного. Скорее, слишком сосредоточен.
— Почему ты вдруг об этом заговорил? Мы с сестрами три раза посещали горячие источники на побережье. В последний раз я получила в редакции задание рассказать о курорте — о кафе, галереях, променаде, губернаторских обедах.
Феррис незаметно для себя взял ее руки в свои и сейчас поглаживал длинные тонкие пальчики. Бекки опустила глаза на надкусанный кекс на своей тарелке и совершенно не к месту представила, как демон мог бы кормить ее с вилки. Что за чепуха…
— Текст был уже написан. Я потратила на него уйму времени, так старалась. И тут мистер Маверус, издатель, отправил записку, что все отменяется. Они разорвали договор с отелем, который заказал у них рекламу. Я думала, что не напишу больше ни одной статьи.
— И ты принесла стопку бумаги на берег…
— Вообще-то это был альбом. Я вырывала лист за листом, а все остальное делал за меня ветер. Мне показалось очень символичным. Прощаться с иллюзиями и все такое. Я даже сравнивала эти листы с бессмысленными главами своей жизни... Но откуда ты знаешь?
Глаза демона в полумраке горели алым, потому что в центре каждого зрачка полыхало пламя. Бекки вздрогнула. Свои неудачные опусы, если бы таковые имелись, Феррис, очевидно, бы сжигал.
Глава 53. Не стоит сердить императора
В библиотеке что-то неуловимо изменилось. Напряжение и неловкость постепенно испарялись. Бекки поглядывала на взволнованного Ферриса, который старательно делал вид, что все в порядке и ему не привыкать вести светские беседы с девушкой поздней ночью.
Демон продолжал двумя пальцами гладить нежную кожу на внутренней стороне ее ладони. Он улыбался как будто про себя. Ребекку слегка потряхивало. Ей даже казалось, что в воздухе то и дело мелькали яркие искры и тут же гасли. Наверно, это фонтан странно бликовал в темноте.
Феррис же в этот момент лихорадочно размышлял над открывшимися обстоятельствами. Она его девушка из видений. Ну, и что? Надо бы разобраться, что за ними скрывалось... На этот раз внутренний голос с ним категорически не соглашался. Нести ее наверх, продолжать разговор — или вообще для надежности поскорее переправить к себе в особняк? Пускай это создаст миллион проблемок, зато не будет угрожать ему грандиозной проблемой ее потерять.
— А ты женат? — вдруг спросила мисс Дэшвуд. — Или как у вас принято — есть ли женщина, которая дожидается тебя в твоем мире?
Такого вопроса демон не ожидал. Падающие разноцветные струи замерли и перестала бить в чашу. Он заволновался, что она неправильно истолкует его молчание. Отрицательно покачал головой.
— Я же упоминал, что ни в кого не был влюблен. Только сейчас и в тебя. Или ты про то, что одно другому не мешает?
Покрасневшая девушка неопределенно пожала плечами.
— Я имею в виду, что, наверное, у такого, как ты, должна быть подруга. Такая, что ждет и скучает. Разве может могущественный мужчина быть совсем один?
Теперь Феррис мог бы отзеркалить ее жест, но сдержался.
— У меня есть древняя служанка. Из лампы, сотворенной в одном из окраинных миров еще до того, как Тьма и Свет разделилась на две половины. Она заправляет домом и, наверняка, обратит внимание, если меня не будет слишком долго. Но вряд ли станет скучать. Марибуршшшишь всегда найдет, чем заняться.
Бекки оттаивала. Она разглядывала его как-то по-новому. И вопросов в ее голове, очевидно, только прибавлялось.
— А как ты выглядишь на самом деле? Какая внешность у вас считается нормальной, а какая — приятной? Этот фактор на что-то влияет или вы просто принимаете любую удобную форму?
На этот раз император не смутился. Он вспомнил, как Дафна при первом его выходе сообщила всем, что демон мог принять какой угодно вид, чтобы воздействовать на слабые женснкие сердца. Букашечка, разумеется, не имела представления ни о нем, ни о мирах, которыми он правил.
— Это мое нормальное лицо — вне трансформаций, вызванных магией. Там ты бы заметила изменения, связанные со стихией, к которой я обращаюсь, — то есть огня или льда. Например, в последнем случае на коже появляется иней, а вокруг пальцев — синее свечение. Еще каждый, кто обретает длинную жизнь, добавляют себе черты сильных магических рас. Так, я больше похож на демона, а Михаэль — на тигра. Но в целом и меня, и его обычно находят привлекательным. У нас считается, что чем ты сильнее, тем больше твой характер отражается на облике.
Бекки не надо было напрягаться, чтобы вспомнить его акульи зубы или огненную тиару над головой, когда они проваливались за пределы Аламеньи.
