– Наверное, все-таки разглядела, – мой взгляд невольно потеплел, когда я вспомнила об Андреасе. – Он очень заботливый, внимательный, нежный ко мне. Он переживал за меня даже слишком, даже так, как я не была готова принять на тот момент. А еще… не забывай, я жду ребенка. От него.

Дэль со вздохом опустил взгляд на мой живот, а потом предложил:

– Давай я развяжу тебя, и ты поешь? Только никаких выходок!

Я неуверенно кивнула. Мне не хотелось ни о чем договариваться с этим… не человеком. Но я понимала, что он прав. Ради ребенка мне стоит засунуть свою гордость куда подальше. Малыш не виноват, что его мамочку похитили.

Дэль снял ленты с моих запястий. Я потерла кожу, хотя на ней даже легчайших следов не осталось. Все-таки он очень аккуратно меня связал. Я потянулась к тарелке, взяв мясной рулетик. Он был сделан очень аккуратно, начинка выглядела однородной, как паштет, пахла пряно, сразу и не понять, из чего. Еще и перышком зелени перевязали, едва ли не на бантик!

– Значит, в доме есть слуги? – спросила я, проглотив кусочек.

– Нет. Я сам все сделал. Я… умею прислуживать, – Дэль вдруг опустил помрачневший взгляд.

Я заметила странную вещь. Что он смотрит на фрукты каким-то голодным взглядом детдомовца, но не трогает. На Земле у меня была одноклассница, которую удочерили уже в сознательном возрасте. Она точно так же глядела на любые конфеты в поле зрения. Даже на простейшую мятную карамельку, которую бросала в рот наша классная руководительница, чтобы перебить запах дымка после некоторых вредных привычек, которые не пристало иметь педагогу. Я чуть нахмурилась. Было в этом демоне что-то, кроме агрессии, злости. Да ладно. Их и так по отношению ко мне не было. Я взяла из вазы румяное яблоко, сама вкладывая его в руки Дэлю.

– О чем ты, Дэль? И почему ты не ешь вместе со мной? Решил отравить все-таки? – я мягко рассмеялась, пытаясь его расслабить.

– В своем мире я был в самых низах иерархии, – сказал Дэль, перекатывая в руках яблоко, словно так и не решаясь надкусить. – Это, считай, рабы. А в рабов вбито не есть с господами, которым они приносят еду. Так и осталась привычка, – он виновато улыбнулся и потер плечо, будто заныли старые шрамы.

– Так ты поэтому так рвешься остаться в нашем мире? – догадалась я, подбираясь всем телом и подаваясь вперед, к Дэлю. – Чтобы не возвращаться в свой рабом?

– А если и так? – черные ресницы Дэля дрогнули, он поднял на меня обезоруживающий взгляд, говоря тихо-тихо. – Ты не знаешь, как это, Ребекка… Когда ты чья-то собственность, когда в любой момент тебя могут избить или запереть без еды и воды даже не за провинность, просто за плохое настроение хозяина. А потом если слуга надоест, а у хозяина будет плохо с деньгами, можно просто привезти раба на торги. Где любой может купить, и тебя… тебя никто не спросит. Знаешь, мне говорили, что мне повезет. Что я слишком красивый для раба. И меня, наверняка, выкупят в какой-нибудь дом разврата. Куда ходят богатые демоницы. А они… часто не слишком ласковы к тем, кому платят за ночь, – он поморщился, ему явно было унизительно даже думать о таком, чтобы торговать телом. – Ты поможешь мне, Ребекка? Я буду тебе хор-рошим мужем…

В голосе Дэля появились не то мурлыкающие, не то рычащие нотки, когда он подсел ближе. Его ладонь легла ко мне на живот. Я резко выдохнула и замерла, не смея даже дышать, когда ощутила легкое покалывание острых демонических когтей через платье. Дэль мог убить меня в мгновение ока. И хотя мне было его жаль сейчас, в глазах у него плясали такие черти, что я попыталась отползти, вжаться в подушки. Ведь я ответственна не только за себя, но и за ребенка! Нельзя подставлять его под удар тем, что я раздраконю своего похитителя.

– Дэль, послушай, – заговорила я подрагивающим от страха голосом. – Тебе нужно поговорить с Андреасом. Мы что-нибудь придумаем! Найдем способ спрятать тебя и так, никого не убивая.

Дэль взвился на ноги. При этом он зацепил поднос, точнее, вазу на нем. Та полетела на пол, разлетаясь на осколки, а фрукты раскатились. Дэль же сбросил маску милого котика с несчастными глазками. Теперь его глаза горели злостью, кулаки были стиснуты, дыхание сбито от гнева. Дэль перехватил меня за волосы, и я застонала от грубого рывка. Чтобы уменьшить боль, мне пришлось вскочить на колени на кровати. Дэль воспользовался этим, прижимая меня к себе за талию.

– Значит, ты не хочешь быть моей? – он рванул платье на моем бедре, пытаясь задрать его, но запутался в ткани, и она лишь жалобно затрещала. – Я пытался быть с тобой хорошим! Но похоже, тебе нравится иначе?

Дэль опрокинул меня на постель, нависая сверху. Его горячие губы коснулись моей шеи, и я зажмурилась от мысли, что на коже может остаться след. А если Андреас увидит и решит, что я изменила ему?! Но сейчас мне стоило бояться другого. Того, что Дэль был настроен очень решительно! Его губы не давали покоя ни сантиметру моей шеи, а руки горячо, торопливо задирали длинное платье.

– Нет, Дэль! Пожалуйста! – всхлипнула я, уже по-настоящему испугавшись и упершись ладонями в грудь Дэля. – У меня же ребенок, ты навредишь ему!

Он тихо выдохнул, отстраняясь. На удивление сразу же. Дэль провел ладонью по моим волосам, успокаивая, а потом отвернулся, забирая поднос.

– Ты еще станешь моей женой, – уже у двери отрезал Дэль. – Когда я полностью займу место Андреаса Хоупа. И тогда посмотрим, как ты заговоришь!

Глава 18

Андреас сидел в гостиной своего замка вместе с Филиппом, младшим братом. Хотя у того уже была своя семья и дети, для Андреаса он всегда был «младшеньким». Во-первых, после смерти их матери они остались одни друг у друга, ведь отец от горя ушел в карьеру и уехал далеко на север, в далекий гарнизон. Так что на плечи Андреаса легла забота о младшем. Во-вторых, умел братец влипать в неприятности помимо своей воли. То бывшая решит разрушить ему брак и опоить его жену эликсиром для выкидыша. То сестрица этой самой бывшей задумает отомстить и навести магические чары, из-за которых Филипп, как безвольная кукла, за неделю проиграл дом и разрушил отношения с супругой. Еще и таскался за этой стервой, как щенок на привязи, бр-р! Как только не убил ее, когда правда раскрылась и магия спала? Но сейчас Андреас чувствовал, что роли поменялись. И именно он сейчас вляпался, а Филиппу осталось только вдумчиво слушать и пытаться вникнуть в проблему.

– Понимаю, звучит по-идиотски, – вздохнул Андреас, ссутуливаясь в кресле. – Я и сам себе не поверил бы. Но я не знаю, какой шаг Дэль предпримет дальше. И должен предупредить тебя. Лучше найми дополнительную охрану для Элион и детей. Вдруг Дэль решит подобраться к нам через вас. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал из-за меня!

Он вздохнул, вспоминая Элион. Добрую сердцем девушку-попаданку, оказавшуюся в теле жены Филиппа, которая раньше была пустышкой, думающей лишь о брошках и туфельках. Новая же Элион окутывала своим теплом каждого, кто оказывался рядом. Когда Андреас только-только вернулся из плена, то жил с ней под одной крышей. Элион заваривала ему отвары от мучительных головных болей, сидела рядом, когда его мучили кошмары. Он… почти влюбился в нее, мечтая забыться, забыть о Тахире. С учетом того, что Элион тогда как раз-таки была в ссоре с Филиппом из-за происков его бывшей и даже думала о разводе. Хорошо, что Андреас вовремя опомнился и взял себя в руки. Отбивать жену у брата – последнее дело! Да и тогда Андреас был уверен, что после Тахиры никого не сможет полюбить, не допустит в свое сердце по-настоящему, чтобы потом не было больно. Допустил… еще одну попаданку. Ребекку.

Андреас вздохнул. Он ведь так и не успел толком расспросить ее о прошлой жизни, там, на Земле. Так, общие факты. А ему было интересно узнать про каждый день! Он скучал по ней. А она? Андреас старался об этом не думать.

Он надавил пальцами на виски. С детства болезненный, мающийся периодическими головокружениями и болями, после плена и магических «допросов» Дамиля Андреас стал чаще мучиться подобным. Особенно на нервах. А за свои отношения с женой он переживал. И очень сильно. Ему понравилась эта попаданка! Но как завоевать ее сердце, ее доверие? Андреас не знал. И боялся давить чересчур сильно.