– И что? Он поздравит Колина, сунет какой-нибудь подарок и уберется восвояси!

– Знаю. Просто не хочу его видеть после всего, – поежилась Лаванда, сжимая пальцами платье на коленях. – Как вспомню, как он мерзко обошелся с тобой! Да и до этого… все эти измены с молоденькой прислугой, все эти барышни на балах, которые вились вокруг него…

– Все позади, Лаванда, – я успокаивающе погладила ее по плечу. – Пора перевернуть страницу. И начать новую историю. С новым человеком.

– Ты права, – улыбнулась она, приободрившись и подняв взгляд. – Может, у меня и правда получится получить развод! Я не хочу вечно числиться женой человека, которого не желаю видеть! Мне нужны свободная рука и сердце, – Лаванда лукаво мне подмигнула, и мы засмеялись, вспоминая того мужчину, с которым я видела ее недавно.

– Только бы Хейл не испортил праздник мне назло, – тихо вздохнула я.

– Он не посмеет так поступить с Колином! А если все-таки попытается что-то выкинуть, то я ему устрою, без штанов по миру пойдет! Или еще без чего-то важноо, что я ему оторву, – зло прищурилась Лаванда. – Я и так была к нему слишком добра, разрешив жить в моем доме за городом! Нечего испытывать мое терпение и проверять, насколько хватит моей доброты!

***

Как оказалось, я и правда зря волновалась. Хейл явился на праздник скучающий и хмурый, на меня только зло зыркнул, а Колину всучил сверток с подарком… и ушел флиртовать с какой-то молоденькой мамочкой, которая привела на праздник двух своих дочурок-близняшек. Она встретила такое внимание от мужика не первой свежести ошалелыми глазами и попыткой сбежать на другой конец столовой. Но Хейл проявил баранье упрямство и продолжил подбивать к ней клинья. Глядя на эти догонялки, мы с Лавандой тихо хихикали насчет брачных игр рогатого скота. А потом мне стало не до этого. Ведь я погрузилась в праздник со всей отдачей, на которую была способна.

Наряд я подобрала заранее. Черная юбка в пол не стесняла движений, белая рубашка со свободными рукавами, присобранными на манжетах, была перевязана на талии ярко-красным широким поясом. Такого же цвета косынка покрывала мою голову, завязанная на манер земной банданы. В волосах я заплела всего несколько тонких косичек, вплетя в них бусины. И теперь правда походила если не на грозу морей, то на его верную подругу. Рыжий цвет волос играл мне на руку, придавая образу еще больше яркости.

Я сновала между гостями, развлекая детвору. А то двое мальчишек уже попытались побить друг друга деревянными мечами, сражаясь за кусок торта с розочкой побольше! Пришлось размирять. А потом занимать детей всякими играми. О, звонкий смех не стихал ни на минуту! Сначала я предложила каждому изобразить какого-нибудь морского жителя, а остальным угадывать. Больше всего мне запомнился мальчишка, которому я рисовала рыбок на щечках. Он пытался показать осьминога, и все громко хохотали от того, как он дрыгал руками и ногами, стараясь продемонстрировать, что их у него больше, чем есть на самом деле. Потом была игра, кто быстрее распутает узлы – морской вязать я не умела, но детишки поверили мне на слово. А еще конкурс, кто красивее всего нарисует море, а жюри, конечно же, стали взрослые: мамы и папы этих сорванцов.

После всего этого я, конечно, вымоталась. С кухни принесли сладости, детвора села за стол, и у меня выдалась минутка отдохнуть. В конце праздника я обещала малышам что-то вроде земного фейерверка. Я потренировалась с магией, да и в библиотеке Лаванды нашлось пару книг. Они были слишком заумными, так что, в основном, мне пришлось до всего доходить своим умом. Но оказалось, что я могу устраивать такие себе «спецэффекты» с блестками и вспышками. Чем и собиралась развлечь малышню, но позже. А пока я подперла плечом стену, потягивая легкий фруктовый сок. Ко мне подошла Лаванда.

– Ты устала, девочка, – улыбнулась она мягко и сочувствующе. – Столько суеты и шума, а ты ведь в положении… Иди, отдохни немного. Пока они уплетают сладкое, точно справятся без тебя!

Лаванда с теплом посмотрела Колина. Он умудрялся одной рукой есть пирожное, а другой крутить подаренный мной деревянный корабль.

– Спасибо, Лаванда, – я коротко обняла ее с улыбкой. – За все спасибо.

Эта добрая женщина сделала для меня так много. Вступилась перед мужем, приняла мою сторону, дала крышу над головой… Конечно, можно было сказать, что только ради праздника для Колина. Но не каждая согласилась бы держать меня в доме и кормить! Я с теплом посмотрела на Лаванду, мне было даже немного жаль, что придется скоро покинуть ее гостеприимный дом. Но нужно быть самостоятельной в этом мире и сильной, а не приживалкой у добрых людей. Так что я подумала о том, что пора подыскивать какой-нибудь домик в городе на вырученные деньги, чтобы поселиться там хотя бы временно. С этими мыслями я направилась в отведенную мне комнату, чтобы отдохнуть полчасика, а потом вернуться к детям. Но там меня ждал сюрприз. Ведь у окна, спиной ко мне, стоял мужчина в праздничном темно-синем камзоле, с рассыпанными по плечам черными волосами.

– Вы заблудились? – в горле у меня пересохло, слишком уже он был похож на Андреаса со спины. – Здесь комнаты прислуги.

– Я знаю, – повернулся он.

И несмотря на черную маскарадную маску, я узнала пронзительные синие глаза своего мужа. Он… пробрался сюда за мной? Это могло бы польстить, но было во взгляде Андреаса что-то опасное, отчего я невольно сделала шажок к двери. Правда, сбежать мне уже никто не позволил.

Андреас перехватил меня за руку. Он рывком притянул меня к себе, наши тела столкнулись. Как-то зло, горячо, так, что казалось, это столкновение высечет из нас горячие искры. Вторая его рука легла на мою талию, и проще было бы вырваться из железных кандалов, чем из этой хватки. Я пораженно выдохнула, не ожидая такого огня. Когда Андреас впился в мои губы поцелуем. Горячим, властным, напористым. Его язык скользнул по моим губам сразу, не церемонясь, а ладонь опустилась ниже талии. Пальцы поджались, и через складки юбки я ощутила, насколько это нахально, бесстыдно.

Андреас целовал меня сейчас не как жену, а словно распутницу, последнюю развратную девку, зажатую в темном углу таверны. Мое тело, доставшееся мне от настоящей Ребекки, хорошо помнило его ласки в постели. И хотя от такого напора и огня у меня ослабели колени, в голове замигала тревожная лампочка. Я уперлась ладонями в плечи Андреаса, разрывая поцелуй.

– Ты не Андреас… – прошептала я одними губами.

В эту секунду я уже точно знала правду. Чувствовала ее ясно и уверенно, пока смотрела в выразительные синие глаза. В них было желание ко мне, но не нежность, связанная с больной тягой, с глухим, глубоко запрятанным отчаянием, что, возможно, меня уже не вернуть. Настоящий Андреас смотрел на меня совсем по-другом. Он… влюбился в меня? Едва знакомую ему попаданку, с которой у него было всего пару встреч и одно свидание. А этот мужчина, кем бы он ни был, хотел меня, но не любил.

– Нет, – и глаза в прорезях маски сверкнули каким-то нездешним, нечеловеческим светом, как у кота в полутьме.

Закричать я не успела. На мои губы легла сильная ладонь, и к лицу оказался прижат платок, пропитанный каким-то травяным эликсиром.

«Надеюсь, это не навредит ребенку», – только и успело промелькнуть в голове.

Ведь все, на что я оказалась способна, – это слабо дернуться, глухо и протестующе замычав. А потом перед глазами мгновенно потемнело, и у меня подкосились колени. Мой похититель подхватил меня, не давая упасть. Уже отключаясь, я склонила голову к нему на плечо. От него даже пахло, как от Андреаса, и на секунду мне стало парадоксально уютно. Словно я уснула на руках своего мужа, от которого сумела сбежать, но не смогла уберечь свое сердце.

Ведь я все-таки влюбилась в Андреаса. А теперь точно знала, что он был прав. Что загадочный враг, принявший его облик, существует. Что сам Андреас ни в чем не виноват. И ему можно доверять, можно влюбиться в него, не боясь за свою жизнь и жизнь ребенка, которого ношу под сердцем… Жаль, что выяснить это я смогла только такой ценой. Оказавшись в руках его безжалостного двойника, который однажды уже чуть не погубил меня.