Я с нетерпением кошусь на телефон, что лежит на столе справа от меня. Таня обещала перезвонить, но звонка все нет. Мне жуть как хочется обсудить с ней вчерашний ужин с Вайсманами.

Да-да, у меня от Рокотова маленькая тайна. Несмотря на его строжайший запрет, я не стала скрывать правду от подруги и мамы, рассказала им все как есть. В случае чего они будут делать вид, что не в курсе. Мама не сильно обрадовалась, конечно, но в итоге сказала: раз я решила, так тому и быть. Она поддержит.

А Таня… Ну серьезно, как бы я объяснила ей такой переворот сознания? За пару часов до деловой встречи-ужина с Рокотовым пела о том, что он мне не нужен, учитывая его отношение к женщинам, а тут вдруг воспылала бурными чувствами? И мало того, что воспылала, так еще и невестой стать успела. За вечер! Так быстро даже феррари не разгоняется.

Наконец-то ощущаю вибрацию мобильного и тяну руку, чтобы взять его со стола. Боковым зрением вижу, что кто-то подходит к моему столику.

Поднимаю взгляд и округляю глаза. Богдана собственной персоной.

Я машинально сбрасываю звонок.

Что она здесь делает? Ни за что не поверю, что оказалась тут случайно.

Что, если ждала Рокотова? Если он часто и давно тут обедает, она вполне может об этом знать. И раз ждала, то явно не посмотреть на него со стороны, а пообщаться, так?

Да, кошка между ними явно пробежала. Но… поставлена ли точка, как он сообщил?

Рокотов ведь не зря не стал говорить со мной о Богдане. Закрылся сразу, я прям почувствовала, как отгородился каменной стеной. Значит, ему есть что скрывать.

М-да.

Между тем бывшая жена Рокотова грациозно, не спрашивая разрешения, приземляется напротив меня. Меня сразу окутывает шлейф ее духов. Слишком приторных.

Она ярко улыбается. Могла бы и не стараться, ее выдает взгляд — холодный, цепкий.

Не считаю нужным миндальничать:

— Ты, кажется, столиком ошиблась.

— Фи, как грубо, — морщит напудренный носик Богдана. — Я обедала вон там, — машет она куда-то в сторону, — и увидела тебя случайно. Решила поговорить. Как женщина с женщиной. И… извиниться.

— Вот как? — Мои брови взлетают. — За что?

Богдана скромно хлопает наращенными ресничками.

— За то, что нагрубила тебе вчера. Я иногда бываю слишком эмоциональной.

Я хмыкаю.

Однако любопытство все же берет верх, и я интересуюсь:

— Что ты хотела обсудить?

— Не что, а кого. Максима.

Ну разумеется. У нас, кроме него, ничего общего и нет.

Я откидываюсь на спинку стула-кресла, скрещиваю руки на груди и прищуриваюсь:

— Обсуждай.

Богдана кладет на стол руки и вздыхает.

— Кира, я люблю Максима, а он любит меня.

То, что она знает мое имя, меня нисколечки не удивляет, но остальное…

Я прокашливаюсь и с недоумением смотрю на собеседницу.

— Угу. И поэтому женится на мне?

Показушную доброжелательность Богданы как рукой смывает.

— Он это делает назло мне, ты понимаешь?! Именно поэтому я вчера и сорвалась на тебя.

— Это чушь! — восклицаю я, не сдерживаясь.

Уж я-то знаю. Рокотов предложил мне сделку ради другой сделки, а не чтобы насолить бывшей. Иначе так бы и сказал. Или нет?.. Что, если и правда решил убить двух зайцев одним выстрелом?

Богдана, похоже, видит, что я сомневаюсь, цепляется за это сомнение как за соломинку.

— Я знаю, вы встречаетесь не так давно. И это ваше поспешное обручение…

Она поджимает губы.

— Ты пойми, я ничего против тебя не имею. Не хочу, чтобы он разбил тебе сердце, когда вернется ко мне. Он всегда возвращается.

Даже так? Не «если вернется», а «когда». Какая самоуверенность. Что ж, в этом они с Рокотовым как два сапога пара. Но что значит «всегда возвращается»?

Так, самое время играть роль возмущенной невесты.

— В этот раз не вернется, — уверенно заявляю я. — Мне не важно, что там у вас случилось, но если бы Максим хотел быть с тобой, он бы был. Однако он выбрал меня. Смирись.

— Он хочет, чтобы я страдала и мучилась, — возражает Богдана. — Что ж, у него это отлично получается. Кира, у нас сложные отношения, не стану скрывать. Мы прошли через многое. Но наша любовь никуда не делась!

— И чего ж вы тогда расстались, раз не делась? — приподнимаю бровь я.

Богдана пристально на меня смотрит, поджимая губы. Молчит, потом коротко бросает:

— Вообще-то, это личное.

Она немного ерзает на стуле, явно сомневаясь, говорить или нет, однако в итоге выдает:

— Ладно, раз уж мы говорим откровенно, я расскажу. Максим не хочет детей. Ну да ты об этом уже знаешь, раз невеста. По крайней мере мне он сообщил об этом сразу.

О боже… Так вот почему он вчера так сжал в руке тот несчастный нож, когда речь зашла о детях. А я-то думала, что за реакция.

— Знаю, — подтверждаю. Старательно слежу за тем, чтобы ни один мускул не дрогнул на лице.

Зато внутри целая буря. Это что ж за семья такая, без детей? Одно дело если не получается, но сознательно отказываться — совсем другое!

Зачем тогда так упорно работать, если передать это все будет некому? Да и не в этом даже дело. Неужели ему не хочется иметь в этом мире частичку себя? Смотреть, как растет ребенок? Это же тонна эмоций, любви и искренности. Хотя о чем это я: Рокотов, искренность и любовь не сочетаются в одном предложении.

— Мы тщательно предохранялись, но я все-таки случайно забеременела. И Максим, — Богдана шмыгает носом и мнет в руках салфетку, — поставил меня перед выбором: он или ребенок. Я долго сомневалась, но в итоге выбрала его. И сделала аборт.

Богдана отворачивается в сторону и болезненно морщится. Даже плечи опускаются. И из всей такой уверенной львицы она превращается совсем в другую девушку. Я чувствую, как ей сейчас непросто.

— В общем, мне было очень тяжело, а Максим не понимал моих переживаний. Мы отдалились. Потом я застала его в постели с другой. Ты не представляешь, как мне было больно! Знаешь, что он сказал?

— Что?

— Что это ничего не значит, что он любит меня, я напрасно накручиваю.

Напрасно накручивает? О, что-то такое я уже слышала не далее как вчера. Жесть.

— Я захотела показать ему, каково это — увидеть измену своими глазами. Подстроила все так, будто тоже ему изменила. В нужное время оказалась в постели с другим мужчиной. Разумеется, ничего не было, это был тщательно спланированный спектакль. Но Максим мне не поверил. Страшно кричал, что я предательница, что наставила ему рога, и… бросил.

Я оторопело таращусь на Богдану. И хотелось бы мне верить, что это ложь, но разве такое сочинишь в здравом уме? Да и детали, которые она упомянула, сходятся с манерой его поведения и стилем общения.

Еще больше меня поражает другое: что же это за любовь такая? Больная, странная. И Богдана хочет вернуть такие отношения? Что там возвращать?

— Ты, наверное, думаешь, почему тогда я хочу вернуть Максима? — будто читает мои мысли она.

Киваю.

— Я пыталась жить без него, отпустить, но не смогла. Я его люблю. Очень давно и очень сильно. Больше жизни. Я готова на все, лишь бы он вернулся! Он и возвращается периодически. Потом снова уходит, говорит, что у нас был просто секс. Но я ведь вижу, что потихоньку оттаивает.

— Может, тебе кажется?

— Не кажется. Женщина чувствует такие вещи, разве нет? Если бы это было не так, он бы избавился от всего, что со мной связано, а он этого не делает. Ты знала, что модельное агентство, в котором ты работала, он купил для меня? Я была директором до нашего расставания. Если бы он меня не любил, давно бы продал. Раз не продает, значит, допускает мысль, что однажды снова мне его вернет.

Меня бросает в жар. А я-то гадала, зачем Рокотову агентство, которое не входит в холдинг. Подарок любимой, значит.

Чувствую себя так, словно на меня вылили ушат ледяной воды.

Будь я настоящей невестой, а не фиктивной, даже не знаю, как бы реагировала.

Слава богу, мне не приходится ничего говорить, потому что Богдана смотрит на улицу через витражное окно и бросает: