Данная работа будет в основном посвящена изложению материалов по решению первой проблемы – торможения поведения, хотя неизбежно придется касаться и второй, т. к. по сути они не разделимы.

Для того, чтобы читателю было ясно, зачем изучать нейрофизиологию внутреннего торможения, в первом разделе книги приводится несколько измененное содержание моей научно-популярной статьи на тему о необходимости тренировки внутреннего торможения для выживания человечества в стремительно меняющихся условиях среды.

Весной 1998 года в Свято-Даниловом монастыре собрался Всемирный Русский Народный Собор во главе с патриархом Алексием II. Там присутствовали крупнейшие представители нашей отечественной науки. На этом Соборе президент РАН Юрий Осипов сделал поразительное признание: «Научное мировоззрение, претендовавшее на универсальную парадигму, которая заменила бы религию, конечно, не состоялось. Наука должна управляться нравственными законами. Это те самые заповеди, которые 2000 лет назад были сформулированы в Нагорной проповеди Иисусом Христом. Единственное, что может спасти людей от злоупотребления научно-техническим прогрессом – это нравственное чувство. А это та сфера нравственности, где естественная наука бессильна! Поэтому сегодня проблема стоит так: либо прогресс науки и техники будет сопровождаться нравственным прогрессом человечества, либо у человечества нет шансов выжить. Другого не дано. И перед лицом этой апокалипсической опасности у науки и религии нет иного пути, кроме диалога и сотрудничества». Проблемы, поставленные Юрием Осиповым, и разбираются в первой главе этой книги. Но он не совсем прав в своем пессимизме о роли естественной науки в сфере воспитания нравственности. Знания о том, как работает наш мозг, какие материальные процессы обеспечивают порождение высших сфер нашей жизни: обучения, внимания, мышления, воображения, как сложны и уязвимы эти процессы, как их нужно беречь и тренировать, каждому из нас совершенно необходимы.

В заключение хочу дать несколько советов моим молодым читателям. Если Вы решили стать настоящим естествоиспытателем, пополняющим интеллектуальные сокровища человечества, Вам необходимо следующее. Занимаясь своим призванием, не забывайте о своих ближних, помогайте им во всем. В этой заботе будут прибывать Ваши силы. Советую вам, молодые коллеги, сочетать, по возможности, научную работу с преподаванием. Оно очень расширяет общий кругозор, позволяет лучше понимать свое место в общем русле развития вашего направления науки, более четко формулировать свои мысли. Почаще наряду с рядовыми работами по описанию результатов экспериментов, пишите обзорные статьи по выбранной тематике. И последнее – не надо «прыгать» с темы на тему, как некоторые делают это в угоду моде – «чтобы цитировали». Помните, как у Высоцкого (не дословно, а по смыслу): все едут по наезженной колее, а я вот вырвался, наконец, и еду по своей, пусть трудной и почти непроходимой, но по своей… Соответственно, не надо оглядываться на авторитеты. Никто лучше Вас не поймет смысл полученных Вами результатов. В то же время, нужно бережно относиться к своим предшественникам. Не следует, придумав новую терминологию, делать вид, что и правда, открыто что-то новое. Что касается новой терминологии для присвоения достижений предшествнников, не могу не изложить своё впечатление о книге «Пластичность мозга» Н. Дойджа. Содержание книги очень интересно, советую прочитать. Речь идет о роли нашего настроя и мышления для самоизлечения, о влиянии мысли на самочувствие. Ярко описаны примеры буквально героического поведения людей по самоисцелению и по обучению этой способности других людей. Но подается все это как «чудо нейропластической трансформации», как революционное открытие (2010 г. издания книги). А до того, до этой книги «классическая медицина и наука считали, что законы функционирования мозга неизменны» (Н. Дойдж, 2010, с. 23.). Мимоходом говорится, что И. П. Павлов якобы только под конец своей жизни признал, что мозг способен изменять и свою работу и работу всего организма. Да ведь уже первые опыты по выработке условных рефлексов в конце XIX – го, в начале – XX- го века Л. Торндайка и И. П. Павлова показали пластичность головного мозга, его способность изменяться в процессе онтогенеза и коренным образом изменять при необходимости поведение. Читая работы Павлова и его сотрудников, постоянно встречаешь соображения о необходимости тренировки основных нервных процессов, возбуждения и торможения. А в последние годы И. П. Павлов и непосредственно пользовался термином «пластичность» нервной системы. Он говорил: «…наша система в высочайшей степени саморегулирующаяся, сама себя поддерживающая, восстановляющая, поправляющая и даже совершенствующая. Главнейшее, сильнейшее и постоянно остающееся впечатление от изучения высшей нервной деятельности нашим методом – это чрезвычайная пластичность этой деятельности, ее огромные возможности: ничто не остается неподвижным, неподатливым, а все может быть достигнуто, изменяться к лучшему, лишь бы были осуществлены соответствующие условия» (Павлов, 1973, с.395). Так что, дорогие читатели, в своих работах не наводите наукообразия. Умейте отделять зерна от шелухи.

И еще один добрый совет. При малейшей возможности необходимо сотрудничать с математиками. Мой соавтор В.Ю.Крылов вложил мне в голову эту идею. Он говорил: «Представьте, Галина Ивановна, что Вы решили построить самолет и начали делать это, не сотворив предварительно чертежей и не выполнив нужных расчетов. Когда-нибудь, через много лет, может быть, самолет и будет построен, но он никогда не будет иметь нужной степени совершенства. Моделирование нервной системы на ЭВМ играет ту же роль для понимания ее работы, как и чертежи для построения самолета».

Необходимо сказать, что предлагаемая читателю книга – плод коллективного разума. Поэтому я выражаю глубокую благодарность моему учителю – академику М. Н. Ливанову и множеству научных сотрудников, дипломников, аспирантов, инженеров и лаборантов, которые, как можно видеть из списка наших публикаций, принимали самое активное участие в исследованиях работы головного мозга при обучении. В приложении «Моя жизнь в науке и просто…» я постаралась выразить это сердечное чувство благодарности более детально и поименно.

Необходимость четкого понимания значения воспитания торможения поведения, как для отдельных личностей, так и для общества в целом, отчетливо выступает при чтении работ русского философа Н. Бердяева: «Народ достоин гражданской зрелости, когда он научается управлять собой. Свобода и есть, прежде всего, способность к самоуправлению. Управлять другими, управлять целой страной могут лишь те, которые научились управлять собой, своими мыслями и чувствами, своей собственной стихией. Лишь те могут установить порядок в стране, которые установили порядок внутри себя, привели в порядок собственную волю и направили ее к высшей цели… Свобода не означает произвола, не означает, что каждый может делать, что ему в голову взбредет. Свобода предполагает уважение всякой человеческой личности, признание ее неотъемлемых прав, бережное отношение к собственности и к чужой человеческой душе… Свобода невозможна без дисциплины, без самообуздания и самоограничения, без подчинения себя той истине, которая и делает человека свободным» (Бердяев, 1996, с. 96–97). О том же и примерно в те же годы говорил и русский естествоиспытатель И. П. Павлов. Весной 1918 года в Петрограде он прочел три публичные лекции «Об уме вообще и о русском в частности». Выдержки из этих лекций имеют прямое отношение к проблеме торможения поведения: «Основной закон нервной системы – тот, что она состоит из двух половин, из проявления деятельности раздражения, или свободы в широком смысле, и проявления деятельности задерживания, торможения, или дисциплины, узды. Вне этого нет жизни… Если торможение упразднено, остается одно возбуждение, отсюда всякие эксцессы и в области желаний, и в области мысли, и в области поведения. Это есть проявление вольности, свободы без всякого участия другой половины жизни – дисциплины… Вы можете иметь нервную систему с очень слабым развитием важного тормозного процесса. Но после определенной практики, тренировки, на ваших глазах идет усовершенствование нервной системы, и очень большое» (Павлов, 1918).