– Напиши – назначить штраф жрецу в стоимость сапог в пользу землевладельца и обычную епитимью в казну церкви за отклонение от канона. Дальше, – повелел советник.

– В деревне выше по Ступени мужчина после поимки грабителей пытался отравить их всех.

– А какой совет нужен от нас? – Прелат приподнял светлую бровь.

– Пишут, что он считал это милосердием и что хотел взять все грехи на одну, свою, душу. – Служка медленно водил пальцем по неровным строкам. – Грабителей должны были казнить в разных местах… – Он замешкался и медленно закончил словами: – Более одного палача. Все, больше ничего не написано.

– Ложные мученики… – Прелат побарабанил пальцами по столу. – Пусть отошлют к Видевшему и судят за ересь по прецеденту. И допросят односельчан. Еще что-то?

– Священник, то есть бывший священник Вортана, – поправился служка, – призывал к аскезе и служению трудом для всех.

Прелат встал и прошел к окну, с минуту он стоял молча, пока не вернулся обратно на свое место. Его пальцы потянулись к вискам, но он отдернул руки, будто из огня, и вместо этого помассировал ими лоб.

– Тяжело приговаривать брата, – Прелат вздохнул, – пусть даже бывшего. Это следует осудить как покушение на основы мироздания, прецедент – оскорбление Черного духовенства.

– Но, – служка сглотнул, – о них ведь он ничего не говорил.

– Ты будешь перечить, не понимая моих слов? – Под взглядом хозяина несчастный съежился. – Тот же прецедент по тяжести не означает той же сути обвинения! Иди и повтори молитву двадцать раз, закончим позже.

– К-которую, Ваше… – заблеял прислужник.

– Любопытство и дерзость составляют ересь. – Прелат ответил церковной максимой, полагая, что ответ исчерпывающий.

Служка пронесся мимо Ганнона, аж одеяние хлопало. Прелат выдержал паузу, записывая что-то на пергаменте прежде, чем заговорил:

– Что это? – Он кивнул на тюки.

– Книги… – начал говорить юноша.

– Я не могу понять, – перебил его Прелат, разминая пальцы, – почему то, что я прошу, не выполняется? Книги должен был принести другой слуга, и не сегодня, а вчера.

– Вчера вас и ваших слуг не было на месте…

– Я не слышу ответа. – Церковник громко дышал, зажмурив глаза. – Кто решил, что может отменять мои распоряжения и менять исполнителя?

Ганнон сжал челюсти, стараясь не выдать гнев. Хорошо подумав, он ответил:

– Иннар приносил книги вечером, но побоялся оставить их без присмотра. Сейчас же он, по приказу госпожи кастеляна, совершает обход, как и всегда. Он попросил меня принести книги, чтобы не ждать полудня.

– И это вы называете бояться за книги? – не моргнув, продолжил Прелат. – Таскаете их в каком-то тряпье. Они стоят дороже ваших жизней. – Ганнон стоял молча, пока вновь не услышал голос советника. – Что ты стоишь? Подними их на стол.

Помедлив секунду, юноша повиновался и, пронеся тюки через комнату, взгромоздил тяжесть наверх. Он развязал аккуратные узлы и уставился на столешницу, украшенную гравировкой в виде ветвей и листьев. Решив, что с Ганнона хватит, Прелат молча махнул ладонью, веля ему удалиться. Его внимание целиком поглотил один из принесенных томов.

По пути Ганнон заметил группу гвардейцев в зеленых цветах дома королевы. Обходя их по широкой дуге, он все же прислушался к разговору. Лидер группы раздавал указания раздраженным тоном: «Найти… Прибывает… Прелат… Боннар». Последние слова заставили Ганнона остановиться: похоже, воины собирали совет по приказу Избранницы. Вздохнув, юноша проводил взглядом гвардейца, уходившего в сторону покоев духовенства. «Придется будить беднягу, негоже ему опаздывать к самой Избраннице», – подумал Ганнон и направился к башне, в которой заночевал монах.

***

Королева, одетая в серую накидку, стояла возле входа в покои своей доверенной служанки, ожидая второго жреца. Рядом уже стоял Прелат, ярко выделяясь своим одеянием. Он говорил что-то о судах и потребности светского судейства в наставлениях. Из-за угла показался капитан гвардии – высокий седой мужчина со шрамом возле левого уха. Он и отвечал за поиски.

– Капитан, – приветливо улыбнулась Избранница, – вам удалось найти… ах да, вот и он, – закончила королева, оборвав только открывшего рот солдата, глянув ему за спину. Там, пыхтя, поспешал толстый служитель Вортана с неаккуратно собранными в пучок кудрявыми волосами. Вид у него был такой, словно его только разбудили. Приблизившись, монах поклонился и проговорил, тяжело дыша:

– Ваше Величество, прошу прощения…

– Не стоит. И говорите тише: я бы не хотела привлекать внимание к нашей встрече. – Избранница с грустью оглядела Прелата и капитана своей гвардии в их ярких одеждах. – Прошу за мной.

Королева распахнула дверь и вошла внутрь убранной драпировками комнаты, нежно погладив золотую фигурку Адиссы, которую сама когда-то подарила жившей здесь девушке. Прелат проскользнул следом, едва не столкнувшись с монахом. Советник провел пальцами по спине коровы и встал по правую руку от госпожи. Боннар же зашел последним, слегка потрепав фигурку за ухом. Капитан стражи остался за дверью.

– Господа! – Избранница отступила на шаг, чтобы видеть обоих собеседников. – Мне нужна ваша помощь. И прошу оставить этот разговор между нами. – Церковники кивнули в знак согласия, и она продолжила: – В замок сегодня привезли пленника, доставил его человек из Второго Круга Ихариона. – Мужчины удивленно переглянулись. – Я прошу вас рассказать все, что вы знаете о них обоих.

– Дела этого ордена закрыты даже от остальных слуг Ихариона, – первым слово взял слово Прелат, стараясь остаться невозмутимым. – Их судебные процессы не описаны в доступных мне источниках, но их пленник, безусловно, связан с поклонением демонам. – Жрец все же сглотнул.

– Вы желаете что-нибудь добавить? – спросила королева, обратившись к Боннару.

– Ахм… – Он откашлялся. – Насколько мне известно, в основном они следят за… порядком в землях западнее и южнее Тихих холмов.

– Это те земли, что разорил соседний дом? Как же он назывался? – Избранница прикрыла глаза, шевеля губами.

– Соседний дом зовется Виссарин, Ваше Величество. Имя же дома, что был уничтожен, стерто из всех записей, – сказал Боннар.

– Да, конечно же. Вы согласны с Прелатом касательно пленника?

– Безусловно, – монах кивнул. – Серые весьма преданны своему делу.

– Серые? – удивленно спросила королева, а Прелат недовольно вдохнул.

– Прошу прощения, Ваше Величество. – Боннар приложил рукав к вспотевшему лбу. – Так иногда называют братьев Второго Круга.

– Это совершенно не относится… – начал говорить Прелат, но Избранница остановила его взмахом руки.

– И почему же? – она вновь обратилась к Боннару.

– Они обладают некоторыми, хм, силами, которые Ихарион в милости своей дает им для борьбы с врагом. Но их не сравнить с тем, что могут жрецы, именуемые Черными.

– Ахах! – Королева улыбнулась. – Слабее Черных жрецов, но, все же, не Белые, так что ли? – Женщина кивнула в сторону Прелата, чье покрасневшее лицо контрастировало с белизной его одеяния. – Каковы их права и привилегии?

– Я полагаю, здесь почтенный Прелат услужит вам лучше меня, – ответил Боннар.

Избранница перевела взгляд на второго жреца. Тот откашлялся и начал объяснять:

– Со времен хартии о Разделении, благодаря которой лорды вновь стали сами судить на своих владениях, хотя и не без нашей помощи, примат церкви в судебных делах остался только у Второго Круга и только в тех землях, что упомянул брат Боннар.

– То есть у него нет здесь власти?

– Пленник остается его собственностью, но, думаю, вы можете участвовать в разбирательстве. Я подыщу прецедент, но это очень редкий случай.

– Вы сможете участвовать от нашего имени?

– К сожалению, нет, Ваше Величество. Брат Круга сам решает, кто представляет духовенство, и это он сам.

– Нам нужен кто-то компетентный, но при этом мирянин, я правильно вас поняла?

Прелат кивнул и пожал плечами, насколько позволяло одеяние.