– Садись, сейчас покушаем.

Я села. Мама суетилась на кухне, приятно шипел на плите чайник, готовился завтрак.

– А у Вас случайно нет интернета? – ну а вдруг, ну не может судьба быть так жестока. Я же стараюсь!

– Зачем? – спросила она.

У меня похолодело всё, получается есть!?

– Мне нужно посмотреть информацию, по… женскому здоровью, – соврала я.

– Да нет же, зачем он нам нужен? А что у тебя болит? – спросила она, уставившись на мой живот.

Душа, душа у меня болит по-вашему безинтернетному региону, подумала я.

– У меня ничего, девочка беременная одна просила информацию скачать, интернета то нет на ферме, – шах и мат, и тут выкрутилась подумала я.

–Ирочка что ли? – спросила мама.

«Какая еще Ирочка? Чего ж ты пристала то ко мне, вот делаешь завтрак, вот и делай. Ну и порода что она, что Катя, трындят без умолку. А вот и дочурка, легка на помине», Екатерина входит в кухню.

–Доброе утро, – сказала она и плюхнулась за стол.

«Что же ты Катя как мешок, ты же на ферме в это время как натянутая струна, вся такая энергичная да улыбчивая».

–Катюш, а как у Ирочки дела? Не приезжает больше, она уже вот-вот должна родить, – выуживала информацию мама.

– Умерла она, – сказала Катя необычным тоном.

– Ой да, точно, горе то какое, – сказала мама безэмоционально.

– Закрыли тему.

«Катя, ты что, умеешь злиться? Катерина, а ну, где твои фермерские ангелочки, в автобусе забыла?»

Я бесилась, меня бесила Катя, меня бесил этот дом, бесили бабские разговоры, бутылка эта огромная, да ну как я умудрилась застрять в этой глубокой заднице. За что мне это всё?

Завтрак прошел под бубнеж девчонок, остатки гостей продолжали спать, а нам нужно выдвигаться в сторону фермы. Мы вышли из дома и остановились на пороге, Катя обняла родителей, я обниматься не полезла, просто чуть наклонила голову в знак благодарности за гостеприимство.

– Вот возьмите, гостинцы для Фёдора Ивановича и большой привет, здоровья ему и его деткам. –сказала мама и протянула пакет.

Бутылки в пакете конечно же не оказалось, сушеные грибы, банка варенья, банка еще чего-то коричневого.

Катя вцепилась в пакет, мы попрощались с родителями и двинулись к остановке. Автобус пришел быстро, пассажиров много, а главной темой стала «никому не говори» история. У каждого свой подозреваемый и мотивы, история наполнилась подробностями, скорее всего придуманными. Екатерина нырнула в беседу с головой, а я подремала, прижавшись к окну.

Мы вошли в дом, Фёдор Иванович и Маратовна доедали обед, оба недобро посмотрели на нас.

– Явились, – сказала она.

– Добрый день! – ответила я с задором.

Несмотря на то что Фёдор Иванович согласовал нашу ночевку, он был зол. А сегодня, между прочим, ровно неделя как я тут, а сегодня, между прочим, должна состояться беседа о моей зарплате, а сегодня, между прочим, не самое подходящее настроение обсуждать сколько Фёдор Иваныч должен мне платить! Наверное, во избежание увольнения, разговор стоит перенести.

Фермер выдал Кате список дел, они с «Косынкой» выполнили наши утренние дела, теперь мы должны помочь им. Ну тут не спорю, это честно. Весь оставшийся день с моей подругой корячились на ферме. Борис маячил у тракторов, трезвый как стекло, судя по трехэтажному мату, он никак не мог понять, что сломалось в многотонной машине. Я наблюдала за ним как охотник за жертвой. Его консультировал по телефону какой-то Закир, но все предложенные другом варианты не помогали завести трактор.

– Не может это быть стартер, ДА ОН НОВЫЙ ГОВОРЮ ТЕБЕ!– Борис кричал толи на друга, толи на трактор, но так машина всё равно не заработает,– телефон сел, тварь такая, перезвоню! Да понял я! Перезвоню!

Смачно харкнув рядом с колесом неисправной техники, он отправился в сторону коровника. Варианта два: первый- Борис ставит телефон на зарядку и остаётся с ним, выискивая в интернете варианты неисправности, второй – оставляет сотовый заряжаться, а сам возвращается к трактору. К моей великой радости, история пошла по второму варианту, пора переходить в атаку. Борис весь в своих мыслях рассержено шагал обратно с каким-то новым инструментом, прихваченным в сарае.

Нам доверили собрать старую мульчу с грядок, не знаю зачем, но надо значит надо, таскали мы её сперва ведрами потом мешками. Поскольку Иваныч терпеть не может, когда оборудование валяется по территории, отличный предлог чтобы ретироваться.

– Кать, пойду ведра отнесу, – сказала я, – не хочу снова попасть под раздачу.

– Давай, – ответила Катя, – захвати водички на обратном пути.

Кате было не очень после отцовского самогона, ей бы полежать немного, а не торчать вниз головой.

Коровник в двух шагах от сарая, времени в обрез, Боря не будет дожидаться полной зарядки, у меня от силы десять- пятнадцать минут. Влетаю в коровник, залезаю на второй этаж, хватаю телефон. Устройство попросит графический ключ, эх Борис, ты же такой умный, а тут такой пустяк. Я выключила подсветку телефона, приподняла его на уровень глаз и поймала на экран свет от ламп коровника. Грязные ручонки Бориса оставили четкий путь графического ключа, повторив узор телефон разблокировался. Мне воздалось за все мучения!

Что дальше то? Браузер не грузится. Почему не грузится? Он же тут постоянно уединяется, значит с интернетом должно быть нормально? Я посмотрела в настройках, отключен интернет, пытаюсь подключить, а он не подключается! Так пробовала и эдак, связь есть, горит три палочки.

И тут до меня доходит страшное, я открываю галерею телефона и нахожу целый рой картинок.

– ТЫ СЕРЬЕЗНО!? – от негодования я произнесла это вслух, чем вызвала обсуждение среди коров.

У него нет интернета, по крайней мере хорошего и постоянного доступа к нему. Он качает себе всё это и радуется сидит. Среди фотографий просто девушки заснятые на фоне природы, мои с Катей фотки в полусогнутом виде и изображения в стиле ню, скажем так… Видеофайлы соответствующего содержания тоже в галерее, чертов извращенец, бесполезный чертов извращенец! Я положила телефон на место, полное разочарование.

Такая интересная штука память, я забыла кто я, забыла кто моя семья, забыла про друзей, работу, не помню квартиру или дом где живу. Я не испытываю чувство тоски по всем этим вещам, а вот по интернету тоскую и жду с ним встречи. Как это работает?

Я вернулась к Кате совершенно забыв про воду.

– Ты чего так долго? Где пропала.

– В стране несбывшихся надежд.

– Чего?

– Ничего, давай доделаем уже…

Пахали мы всю следующую неделю как кони, то одно то другое. С Иванычем поговорить вариантов нет, поросята подхватили какой-то вирус, а это серьезный удар по бюджету семьи. Фермер снабжает мясом турбазу, рынок, конюшню и мясные лавки в районе, потеря свиней – это трагедия. К нам приезжал ветеринарный врач, они с Федором Иванычем долго искали варианты, но вариантов не было. Поголовью вынесен смертный приговор. Хозяин подавлен, Маратовна искрит от минимальных косяков, ферма как на иголках.

Спустя пару дней после утилизации поголовья и очистки свинарника, нам должны привезти новых поросят. Казалось бы, буря утихла и можно общаться, на очередном «семейном» обеде набравшись смелости я начала.

– Федор Иванович, я уже тут три недели и у меня закончились сбережения, и испытательный срок прошел давно.

– А на что ты их потратила, свои сбережения-то? – спросил он.

Вопрос поставил меня в тупик. Что это вообще за вопросики такие. «Тебя как должно волновать на что я трачу? Нормально вообще такие вопросы задавать человеку? В конце концов я тут, блин, работаю!».

– Мне нужно понимать на какую сумму могу рассчитывать, – сказала ему прямо в глаза, – Я работаю с утра до вечера, как все тут, и рассчитываю на вознаграждение!

Он перестал есть, а это плохой знак, очень плохой знак.