Ферма основана фронтовым другом деда, он страстно хотел сделать из неё семейное дело, которое передается из поколения в поколение. Родители пахали на поле не покладая рук, чем подорвали свое здоровье. Большую семью бог им не дал и Фёдор Иванович единственный ребенок, который унаследовал ферму и, как завещал отец, «обязан был приумножить хозяйство и передать своим детям».

Фёдору Ивановичу шестьдесят три года, Ольге Маратовне пятьдесят девять, вместе они более сорока лет. С потомством фермеру повезло больше, у них родилось пятеро детей. Наследники не горели желанием копаться в земле, трое старших упорхнули в город и изредка навещают родителей, подобные визиты с каждым годом стремятся к нулю, младший сын служит в армии, подписал контракт и уехал куда-то воевать. Мать ночами не спит о нём думает, воспитала мужика, себе на беду. Вся надежда на продолжение жизни фермы на четвертом сыне Владиславе, но о нем Катя упомянула вскользь, его, как и Фёдора Ивановича на месте пока нет.

Катя болтала без умолку, краткое описание семьи фермера заняло достаточно времени для поедания супа, второго и даже хватила на чай с булочкой. Еда очень вкусная, хоть фермер присылал бабушке продукты она готовила один продукт, не смешивая их: вареная картошка, тушеная капуста, а тут куриный суп, а на второе картофельное пюре с добавлением молока и сливочного масла с жарким из свинины, компот из вишни, я ела и не могла остановиться.

Тепло, сыто, тревога, преследовавшая меня постоянно, отпустила. Катя проводила в теперь уже нашу комнату и показала скромный быт, в отличии от хозяйки, девочка очень гостеприимная, отдала мне полку в гардеробе и полочку на тумбе, поделилась средствами гигиены. Её вообще не смутило отсутствие у меня вещей.

Следующий день начался в четыре утра, Катя шарахалась по комнате создавая нестерпимый шум.

–Вставай, утреннюю дойку проспишь! – сказала она, тряся меня за здоровую ногу.

Какую к черту дойку, да и умею ли я это делать? Не возбуждала меня идея вставать в четыре утра и идти кого-то доить, более того, моей беседы с хозяином ещё небыли, на каких правах я тут? Катя сообщила что будет ждать меня в коровнике и ушла. «Жди», подумала я и снова погрузилась в крепкий сон.

В начале десятого Екатерина пришла будить меня вновь.

–Вставай, дядя Фёдор приехал! – с радостью домашнего пуделя уведомила она.

Ну тут уж деваться некуда, привела себя в порядок, на сколько могла, и пошла в гостиную.

Фёдор Иванович только приехал, даже не успел переодеться с рыбалки, амбре стоял на всю комнату, да чего там, на весь дом! От вчерашнего аромата супа и молочка не осталось следа, пахло потом, рыбой и болотом. Спасибо, бодрит! Он уже успел ознакомиться с письмом бабки, я вновь пожалела, что не прочла его в автобусе, хотя что нового я могу там узнать? Ольга Маратовна хлопотала на кухне, моё появление вызвало вчерашнюю гримасу пренебрежения. На стол накрыли запечённую курицу, вареную картошку, посыпанную укропом и сдобренную большим куском сливочного масла, свежие овощи и компот, но благодаря аромату Федора Ивановича есть не хотелось совсем.

–Доброе утро! – поздоровалась я.

Хозяйка кивнула головой, и снова скривила физиономию, «да что я делаю не так? От чего эта дама меня невзлюбила?»

– Ну привет Алёна, – сказал хозяин, он кряхтя повернулся в мою сторону, – Катя сказала, что не смогла тебя разбудить утром, будем надеяться, что ты притомилась так с дороги.

– Я не помню, чтобы меня кто-то будил, – соврала я.

А что мне надо было делать? Фёдор Иваныч, я забила, и на Катю, и на коров, и на козу. Перед глазами картина как плетусь обратно к бабке. Ладно, угрызения совести оставим на потом.

– Если хочешь остаться на ферме, нужно будет работать, лентяем тут не место. Твоя бабушка написала, тебе нужно время взять себя в руки и поправить здоровье, это прекрасно, труд лечит.

После высказанной идеи о пользе труда Фёдор Иванович вернулся в исходную точку за столом и жестом пригласил оставшихся присоединиться за трапезу. Потихоньку я начала принюхиваться и фирменный запах рыбака уже не мог перебить аромат еды.

– Расскажи нам Алёна, что ты умеешь делать? – спросил хозяин.

– Я могу делать всё, только покажите, как, – на этой фразе я машинально посмотрела на Ольгу Маратовну, она уткнулась к себе в тарелку и мерзко улыбнулась уголком рта. Хотелось спросить, чему она ухмыляется, но, как мне кажется, это невоспитанно.

–Ну смотри, на сегодня Вам с Катей нужно побелить деревья, работа не сложная и справится даже новичок. Если что-то не получается обращайся, не стесняйся.

Меня очень волновал другой вопрос, я попала в западню, надо из неё выбираться, а как выбираться если нет денег!? Да ладно денег, даже документов нет, а Фёдор Иванович не заикнулся про оплату труда. Мне было как-то совестно спрашивать, я упала к ним как снег на голову, они дали мне кров, кормят, Катя очень гостеприимно встретила, но мне то нужны деньги.

– Фёдор Иванович, могу ли я рассчитывать на зарплату? – мой взгляд был прикован к тарелке, «да черт возьми почему мне стыдно? это нормальный вопрос».

Фёдор Иванович перестал жевать и очевидно обдумывал ответ, какая-то странная ситуация. Я пришла сюда ради чего не понимаю?

–Давай так, Катя поучит тебя неделю работать, мы посмотрим на твоё поведение и решим, – сказал он и не дожидаясь ответа встал из-за стола.

–Я обязательно тебя всему научу, вместе работать очень легко и весело! – с задором воскликнула Катя.

«Ну да, четыре утра, коровник, всё так легко и безудержно весело», подумала я.

После застолья семья разбрелась по делам, меня оставили в распоряжении Кати, она по-хозяйски познакомила с остатком дома. Если в вкратце, то дом состоит из двух этажей, гостиная она же кухня, наша с Катей комната, туалет и душ, веранда, она же комната для сепарации и небольшая прачечная. Прачечной это назвать трудно, стиральная машина кажется старше нас с Катей вместе взятых. На втором этаже располагалась хозяйская спальня, спальня четвертого и младшего сына и две пустые комнаты.

Экскурсия закончилась, Катя выделила мне передник и огромные чехлы на сапоги чтобы не заляпаться побелкой. Не ожидала что «работа не сложная и справится даже новичок» займет у нас весь день до вечера, мы красили и красили стволы деревьев. Яблони, груши, сливы нескончаемая череда, также нескончаемы как болтовня Кати. Она трындела весь день, без перерыва на вдох. Я хотела тихо делать свою работу и думать, думать, что делать дальше.

– Кать, мне кажется мы уже соседскую ферму красим! – с надеждой на помилование сказала я.

– Нет, ну что ты. Это все НАША земля, – радовалась Катя.

Ферма действительно была огромной, поля, засеяны разными культурами: картошка, капуста, овес, кукуруза, подсолнухи, тыква и многое другое. По прибытию я подумала, что несколько ферм соседствуют друг с другом, но всё это царство Фёдора Ивановича. Деньги у семьи водились, странно почему на полях никого кроме нас нет.

Усталость от покраски деревьев накапливалась, а «радио Катя» начинала потихоньку меня бесить. Из её галдежа было понятно, она радеет за ферму, хватается за все работы не жалея себя. НАША ферма, а вот МЫ то сделали, а вот МЫ это сделали, а вот МЫ баню починим. Катя, Катенька, очнись! В колхозе больше всех пашет лошадь, но председателем ей не стать. Мне этого не понять, не знаю кем я была «в прошлой жизни» но убиваться на чужой ферме в мои планы не входит. Более того, вопрос денег стоит остро, а платить Федор Иванович не особо настроен.

На улице уже по-осеннему пасмурно и холодно, тело и голова снова начали болеть. Наконец-то деревья кончились, и мы пошли относить инвентарь в сарай, со слов болтушки у хозяина пунктик на счет порядка и чистоты: «Где взял- туда верни!».

Перед входом, прислонившись к стене, стоял тощий мужик с красными от прохлады ушами, он не моргая смотрел на меня. По мере нашего приближения становилось понятно, он считает себя завидным самцом покоряющий взглядом самку. Увы этот взгляд вызвал только одно желание – желание помыться.