Боясь опорожнить желудок, в котором по-видимому ничего не было, Кайоши гулко зашагал в сторону двери.

Которая, кстати, была вдвое ниже него.

Пришлось сильно нагибаться, отчего тошнота только усилилась.

Но, благо, как только он вышел из прошлой комнаты, мерзкий запах спал, дав вдохнуть чистый аромат плесени и... Алкоголя.

«Хах, похоже, горе-экспериментатор лакает алкоголь!» — весело подумал Кайоши, разминая плечи.

Мысль о реакции на его неожиданное появление ласкало разум, распаляя дух! А после он убьёт всех кроме экспериментатора. Или возьмёт в плен.

Надо же как-то заставить его помочь в создании нового Холста, так? Хах, это будет весело...

На лице Кайоши расплылась улыбка, граничащая со звериным оскалом.

Жёлтые, кривые зубы выглянули из-под красных губ, а множество глаз сузились в предвкушении.

***

Ганго... Почувствовал сладострастный вкус алкоголя, нежно оплетающий его язык и мягко прилегающий к кромке его разума...

Говоря проще, он налакался.

Причём настолько, что не мог стоять и даже адекватно думать.

Только пылкое чувство раздражения и усталости наседали на его разум, мешая размышлениям.

Конечно, он пил и до этого дня. Причём бывали дни, когда и сильнее.

Однако в тех ситуациях он всегда был один. Или в компании столь любимых мясных големов.

Те могли молчаливо поддержать его в трудные часы жизни. Или же послужить хорошими собеседниками, что всегда выслушают и поймут горе своего создателя...

— Га-а-а-анго... Ну зачем ты испортил своë лицо? Ты ведь был таким краси-и-и-ивым...

Чуть ли не рыдая говорила Бирга. Еë вьющиеся локоны возбуждающе прилипли к немного вспотевшему лбу, а на щеках танцевал лëгкий румянец.

Вся эта сцена была весьма и весьма привлекательной для обычного мужчины, но... Ганго не испытывал к этому ничего. Абсолютно.

Говоря об этом... Возможно, он просто-напросто перегорел.

В юношестве он много бегал за юбками, причём особенно проявлял симпатию к Бирге, но однажды он, будто по щелчку, потерял к этому интерес.

Ганго не знал причины, но с тех пор он не ощущал ни физического, ни морального влечения к кому-либо.

А затем, ближе к двадцати трём годам Ганго сильно увлёкся Големостроением. Да, он и до этого горел этим делом, но... Будто бы стал зависим от искусства сшивания плоти.

В процессе он настолько преисполнился, что начал истязать собственное тело, дабы хотя бы внешне, но уподобиться своим детищам.

Таков был жизненный путь Ганго. Он был человеком, полностью отдавшимся своей страсти.

А вот другой человек, видимо, тоже полностью отдался своей страсти.

— Га-а-а-анго, а ты... Помнишь, как бегал за мной? Эх, вот были же времена... — тяжело вздыхая, она странным взглядом смотрела на собутыльника.

Тот, казалось, не замечал еë поведения. Вместо этого он с большим трудом встал и, на покачивающихся ногах подошёл к маленькой тумбочке, стоящей у дальней стены.

Открыв еë, Ганго с кряхтением наклонился, со звоном достал две бутылки и вернулся на место.

Раз уж он хотел налакаться, то пускай до такого состояния, чтобы он и думать не мог!

И что странно, смотря на свою собутыльницу, он испытывал какое-то... Тепло?

Казалось, совсем немного, но сердце взволнованно билось, чего-то ожидая.

Что за... Необычное чувство.

Но он решил просто игнорировать эти бессмысленные эмоции и вместо этого отдаться алкоголю.

Тут же он заполнил рюмку до краёв и тихо вздохнул подготовившись...

— Ч-что это?... Ганго, а это нормально?

Несколько удивлённо спросила Бирга, указав пальцем ему за спину.

Тот не обратил на это особое внимания, прицепившись губами к краю рюмки. А затем резким движением он вылил всë внутрь себя.

Горький и жалящий вкус осел на кончике языка, а некое тëплое чувство опоясало горло. Голова тут же стала ещё более туманной, принося странное удовлетворение... И запах ванили...

— Ч-что... ик... т-там? — спросил он, немного икая.

Однако, видимо, этот вопрос пролетел мимо Бирги, что тоже осушала ещё одну стопку.

Неожиданно содержимое желудка попросилось наружу. Сдерживая рвоту, Ганго склонился над столом и вцепился руками в еë края.

В глазах всë плыло, а в голове отзывался странный голос...

— Гость, Ганго. Гость...

Поначалу мужчина считал это собственным бредом, однако как только он поднял голову, то увидел подозрительно знакомую ладонь.

Красная, испещрённая маленькими трещинами и царапинами от ножа... Ножа... Хм...

Ганго изо всех сил дëрнулся вбок.

Однако его ноги предательски дрогнули, отчего он просто завалился на пол и прокатился по нему, впечатавшись лицом в стену.

— Ганго, ну что же ты так?

Нежно спросил стоящий рядом голем, подняв мужчину за шиворот перед своим лицом.

Подобно беспомощному котëнку, он уставился на стоящее перед ним существо и шокировано раскрыл глаза.

— Ух ты, а можно и меня так? — весело сказала Бирга, вытянув перед собой руки словно младенец, ждущий объятий матери.

— Конечно, бухающий ты прокрастинатор...

Также нежно и по-доброму ответил мясной голем, протянув две руки через весь стол и подняв девушки за подмышки.

Та странно пискнула и тяжело задышала под давлением сильных, бугрящихся мышцами рук.

— Га-а-анго, что такое прокрастинатор?...

Жалобно пробубнила она, повиснув на руках. Казалось, ещё немного, и она вывихнет себе плечи...

— Человек, помыкающий своими обязанностями... — объяснил мясной Голем, третьей рукой погладив девушку по голове.

А затем подозрительно сжал еë за виски... Невольно Ганго напрягся, увидев действия голема.

— А какие у меня обязанности?

Спросила Бирга, всë также, вися на руках.

«Какие у тебя обязанности?» — мысленно повторил Кайоши, покрепче сжав голову девушки.