— Добрый вечер, мы только недавно приехали и не успели сразу со всеми познакомиться, поэтому мы решили исправить данную оплошность.

— Добрый, мы вчера слышали, как вы знакомились и у нас нет желания в нём участвовать.

— Извиняюсь за вчерашнее мы себя вели не очень культурно и хотелось загладить вчерашнее недоразумение, — виноватым тоном заговорил Виктор.

— И чего вы хотите от нас? — грубовато ответила девушка.

— Познакомиться и постараться сделать так, чтобы мы подружились, жить ведь нам здесь ещё долго придётся и не хотелось бы чтобы у соседей были натянутые отношения.

— Мы как-нибудь и без др… — попыталась ответить грубо девушка, но договорить ей не дал другой женский голос.

На пороге появилась ещё одна девушка. Она выглядела чуть постарше, но во всём остальном она была очень похожа на девушку открывшую дверь.

— Катя не стоит держать гостей на пороге, будь немного приветливей и тогда люди к тебе потянуться. А то вечно своей кислой миной всех отпугиваешь, — сказала девушка и широко улыбнувшись осмотрела всех стоящих перед ней парней.

— Добрый вечер, мы ваши соседи…

— Давайте проходите в квартиру, а заодно сейчас и познакомимся. Меня зовут Ритой, мою хмурую подругу зовут Катей, а теперь вы давайте представляйтесь, — не давая никому открыть слова протараторила Рита.

А дальше всё пошло как по маслу. Я честно не ожидал, что нас так радушно встретят особенно после того как нас встретили. Но как оказалось только Катерина была хмурой и вечно недовольной девушкой, все оставшиеся девчонку были ещё теми болтушками.Но это было только к лучшему и вечер благодаря им становился только интересней. Единственная кто выбивалась из этой компании была Катя, но её пожелания и хотелки мало кого интересовали. И как очень быстро выяснилось той, кто и настучала на меня и моих телохранителей была та сама Катя. Эта самая катя была не очень общительной и больше любила проводить одна, что в скором времени и показала, уйдя в соседнюю комнату. И как только она ушла её подружки сразу начали жаловаться на свою соседку, которая не очень им нравилась, но из-за того, что та была неплохим специалистом им приходилось мериться с её обществом. Девочки быстро выговорившись мгновенно забыли о своей подруге и продолжили веселье, которое закончилось глубоко за полночь. Никто расходиться не хотел, но Рите и Маше с утра нужно было на работу и поэтому скрипя зубами все разбрелись по своим спальным местам, и я не оказался исключением.

Для меня уже было привычным засыпать и видеть десятисекундную темноту после, которой я снова просыпался вновь отдохнувшим и полным сил. Вот только снов я не видел я считал до десяти и открывал глаза. Вот и сегодня я привычно закрыл глаза и тут же заснул. Тьма окутала меня, и я начал отсчёт один… пять… семь… десять, одиннадцать, двенадцать и тут я растерялся, я не ожидал что в ближайшее время хоть что-нибудь изменится, но изменения были. Я отсчитывал секунды, даже не рассчитывая ни на что, но неожиданно на тридцатой секунде темнота сменилась ярким светом, а за ним появились краски. Я ожидал, что сейчас увижу что-то новое, но вместо этого я открыл глаза и наваждение прошло. Это был определённо шаг вперед, но разобраться что это был за шаг я пока не мог. Но даже этого мне было больше чем достаточно, у меня определённо шёл прогресс, но я не понимал, что требовалось для того, чтобы ускорить его. Нужно было больше информации, а для этого нужно было время, которого у меня пока что было предостаточно.

Я всё также находился в квартире и только изредка выходил наружу. Причина этого была банальна, мне просто не хотелось лезть в ту грязь, что творилась снаружи. Стройка города не прекращалась ни на минуту и всевозможные грузовики мотались по дороге и разбивали эту саму дорогу настолько сильно, что ходить по ней было просто невозможно. И поэтому я решил дождаться пока всё вокруг подсохнет и можно будет выходить на улицу не боясь утонуть в той самой грязи. И мне пришлось ждать почти месяц, на улицу хотелось невыносимо, но грязи было ещё много, и я бы продолжил сидеть в квартире и смотреть в окно, если бы не гул, который с каждой секундой только нарастал. Забравшись на подоконник, я распахнул окно и высунулся по пояс стараясь увидеть источник шума. Искать долго не пришлось и спустя несколько секунд задрав голову вверх я наблюдал за пролетающим по небу остроносым самолётом.

Теперь я собственными глазами видел не только макет, а уже опытный образец, который мог самостоятельно летать. Я видел, как тот быстро проносился по небу, а ещё я видел, как тот пошёл на посадку. Мне очень сильно захотелось не только увидеть его, но и коснуться его поверхности. И только поэтому я, быстро накинув на себя куртку выскочил на улицу и начал осматриваться в поисках самолёта. Он уже исчез из виду, но звуки, издаваемые мотором, были хорошо слышны, и я примерно представлял в какой стороне находился аэродром.

— Вова, что случилось? — рядом со мной появился Витя и обеспокоенно на меня посмотрел.

— Знаешь Витя, что может быть лучше девушек? — улыбаясь спросил я.

— Что? — непонимающе и округлив глаза спросил Виктор.

— Самолёты! Погнали на аэродром!

— Вова, нас туда навряд ли пустят. Туда же пропуск нужен, а без него нас не пустят.

— Тогда нам нужен Николай Николаевич! — твёрдо сказал я, и в моём голосе было столько напора, что Виктор понял, что лучше мне помочь теперь в нашей общей проблеме.

Виктор тут же всё взял на себя и уже через несколько минут мы сидели в кабине грузовика и ехали в неизвестную мне сторону. Но видно Виктор точно знал, где находился наш куратор и с невозмутимым видом смотрел куда-то в сторону железнодорожной станции. На станции мы сошли и сошли ради того, чтобы словив ещё одну попутку отправиться дальше. Потратив ещё пятнадцать минут, мы добрались до комплекса двухэтажных зданий. В одно из которых мы уверено вошли. Виктор точно знал куда нам нужно было идти и пройдя по коридору и остановились у последней двери. Короткий стук, такой же короткий ответ и мы уже в кабинете, где на нас удивлённо смотрит Николай Николаевич.

Минута объяснений и наш куратор понял, чего от него хотят. И тут Николай Николаевич меня удивил. Он согласился не только допустить меня на аэродром, но и предложил меня сопроводить туда. Как оказалось, чуть позднее от этого мы только выиграли так как у моего куратора был автомобиль, на котором мы и поехали на окраину города. Куратор сам сел за руль и довольно умело избегал всех глубоких ям и луж и не прошло и десяти минут как мы остановились у шлагбаума. Я в этот момент смотрел не на сетку забора, а на взлётно-посадочную полосу и на ангар, в который в данный момент закатывали самолёт. Я уже был весь в нетерпении, но мы всё также стояли перед шлагбаумом и ждали пока проверят все наши документы и пропустят нас на ещё одну закрытую территорию. Охранник, проверив всё, включая автомобиль, пропустил нас внутрь и Николай Николаевич, быстро проехав остаток пути доехал до ангара, где нас ждала очередная проверка. И только пройдя её нас пустили в ангар. Я тут же выскочил из машины и чуть ли не бегом отправился к самолёту. Моё появление не осталось не замеченным, и я быстро заметил, что в мою сторону направились несколько мужчин. Но не дойдя считанных метров остановились и проводив меня настороженными взглядами подпустили меня к самолёту.

Я прикоснулся к теплому металлу и по моему телу побежали мурашки. Впервые в жизни я чувствовал такой восторг, что у меня начались трястись руки. Дрожь пробегала по всему телу, а я продолжал прикасаться к корпусу самолёта. Пройдя вокруг самолёта, я остановился около винта и из моих глаз потекли слёзы. Я смотрел на самолёт, который видел когда-то на картинках и пусть он был не реактивным, но это был всё равно шаг вперёд по сравнению с тем, что было в моём настоящем времени.

— У вас всё получилось, — сказал я, глядя на всех в ангаре, надеюсь и дальше у нас всё получиться…

Самолет стоящий в ангаре был настолько великолепен, что я просто не смог сдержать слёз. Я дотронулся до винта и ощутил исходящий от него холод. Мне хотелось залезть в кабину пилота и посмотреть, как там всё оборудовали, но приподняв голову и посмотрев в сторону кабины понял, что туда мне даже не стоит и пытаться забраться. Всё это я понял по лицу пилота, который недовольно смотрел на меня.