Через километров тридцать машина свернула на проселочную дорогу, затормозив у ближайшей остановки.
– Высажу вас здесь, – обронил мужик за рулем, Киря кивнул.
Мы вышли, оглядываясь, но в свете раннего утра дорога была пустой во всех направлениях.
– Это Аркадий Михайлович, – представил мужика Кирилл, – А это мой племянник – Антон, и его брат.
Темка сонно жался к мо мне, обняв мои ноги, глаза его закрывались, я придерживал рукой, чтобы он не упал.
– А как же? Там был взрыв?
– Твой дядя постарался. Молодец! – с явной гордостью поздравил меня Аркадий Михайлович, Кирилл довольно оскалил зубы в улыбке. Я растерянно моргнул. Как же так? Кирилл не мог…
Кирилл сказал, что они с его другом, нашли способ подорвать середину города, установив в нескольких местах взрывчатку так, чтобы центр просто ушел под землю, засыпав и прихватив с собой все, что находилось внизу.
– Там же были люди… Столько людей… Зачем?
– Не было там уже людей, извини, – мужик презрительно сплюнул себе под ноги, – Эти твари, ты их видел, размером побольше, которые командуют гномами. Они умудряются как-то влиять, и те, с кем это произошло, уже не становятся обратно людьми. Личность полностью уничтожается в человеке, стирается память, остаются только естественные и профессиональные навыки. Пустая оболочка, как кукла-марионетка, которая может хорошо прыгать, если человек в обычной жизни – акробат, или фрезеровать, если был фрезеровщик. Но от самого человека ничего не остается, его невозможно вернуть назад. Ученые сколько ни бились, не пытались – без толку, клетки мозга заблокированы или мертвы, что, по сути, одно и то же.
– Откуда вы знаете?
– Это не первый такой случай, где они вылазили из-под земли. Живут они там где-то. Глубоко видимо, достать их пока не удается. В прошлый раз людей, которых они подчинили себе, не тронули, пытались реанимировать, спасти. В результате пострадало гораздо больше народа, когда эти твари проявились через людей, которых захватили. Те стали как настоящие зомби, не слышат, не понимают, не чувствуют боли. Хорошо, хоть не жрут, как в кино, и что организмы продолжают работать за счет сердца и кровотока. Это упрощало задачу по ликвидации. Но слишком многие заплатили за ту ошибку своей жизнью. В этот раз приказ был при захвате – всех уничтожить, твой дядя – умница, я б один не справился, если бы он тайник с ядерным оружием не нашел.
– Так это что, был ядерный взрыв? Вы с ума сошли???
– Не волнуйся. Не такой силы, чай, не Хиросима. Кефирчику попьем, отбрешемся. Все лучше, чем пустоголовкой у этих чертей сгнить. К тому же, что-то мне подсказывает, найди они то, что искали, и доберись раньше нас, хорошо бы не было никому. Так что, пусть в свои норы попрячутся пока, посидят спокойно. Им теперь долго разгребать то, что мы завалили. Может, наши и успеют этих земле-демонов обскакать.
Я потрясенно молчал. Картина взрыва над городом все еще разворачивалась перед моими глазами. Мозг отказывался, не мог переварить услышанное.
– А почему им подчиняются не все? – я запнулся, испугавшись, что этот псих, сообразив, что я еще живой, и меня пристрелит. Потом перевел взгляд на Кирю, на его спокойное, отрешенное лицо, и понял, что они оба тоже не подверглись влиянию чужаков, почва немного меньше стала качаться под ногами.
– А это интересный момент! Не все, причем в разной степени. На некоторых у них совсем влияния нет, а на кого-то среднее, например, человек может слышать голоса или «зов» их команд. Наши башковитые ребята долго бились над этим вопросом, почему так происходит. А потом выяснили – кровь! Кровь и участок РНК. РНК – это кусок с информацией в ДНК, если ты не знаешь. Это же для удобства кровь разделили на четыре группы, на самом деле их намного больше, и с каждым днем обнаруживают все новые. Вот одна из таких подгрупп имеющая еще кусок определенной РНК воздействию наших «подземных другов» совсем не поддается. Если только подгруппа, или только кусок – что-то одно есть у человека, то наполовину будет срабатывать механизм, бороться можно, не делать, ни слушать. Я не силен в генетике, если захочешь, дядька тебе лучше объяснит. На основе этих данных намутили вакцину. Действует она, конечно, так себе. На тех, у кого сопротивляемости нет, только если в самом начале кольнуть, когда обработка едва пошла. Тогда шанс есть, но и то, потом подкалывать надо, чтоб человек в зомбяку не ушел. Если наполовину, кровь или РНК есть нужная, то шансов больше, до нормы можно развернуть, на любой стадии почти. По-разному бывает, как ты понимаешь, масштабных испытаний провести не получилось. У нас вакцина была, но немного, медики знали, кто успел, вколол, и так потом выводили людей. Кого смогли, того и удалось спасти.
– А я? – озноб прошел у меня вдоль позвоночника, похолодели пальцы рук, которыми я сжимал Темку.
– Голоса слышишь? Призывы куда-нибудь? Непреодолимо хочется куда-то идти?
– Да нет, вроде…
– Ну, значит все окей, той же группы крови с кусочком, что я и Кирюха. Повезло, значит. Видимо, родственники мы с кем-то, есть общие предки, – хохотнул он в голос, – Кирь, проверь потом, – тот степенно кивнул.
– А…,– я опустил глаза вниз, где у моих штанов уже третий раз падала темная голова с кудряшками, ноги не держали ребенка, он засыпал, и того и гляди грозил свалиться на землю.
Тон голоса Аркадия Михайловича посуровел, в нем проскользнули стальные холодные нотки, взгляд выцветших зеленых пустых глаз сделался колючим, когда он посмотрел на малыша, держащегося из последних сил за меня.
– А вот детей они не трогают. Их обрабатывают как-то иначе, временно, что ли. Почему не понятно пока. Восстановление после завершение атаки сто процентов, – он поднял глаза, от которых мне стало сильно не по себе, на Кирилла, – Мой долг тебе оплачен. Ребенка с нами не было.
Киря кивнул. Мужики пожали друг другу руки, Аркадий Михайлович по привычке резко, вскочил в машину, и через минуту о нем напоминал только столб пыли, не успевший развеяться на дороге. Мы сели на лавочку внутри остановки, я положил Темыча рядом, головой себе на колени. Он засопел и свернулся калачиком.
– Что это был за псих? Что за долг, о котором он говорил? Ты действительно взорвал город?
– Другого выхода не было. Суть он рассказал верно. Эти монстры вылазили откуда-то из недр земли уже неоднократно. И пока с ними не удавалось справляться. Первый раз они уничтожили несколько поселений, потому, что мы не знали – нельзя вернуть в сознание людей обратно, которые подчинены им, старались щадить. Пока не прибыла авиация, пострадали мирные жители. Много.
– Ты ведь не айтишник, да?
– Да. Я – специалист по электронным системам, отряд особого назначения в критических и сложных ситуациях. Официально нас не существует. А Аркадий Михайлович – чистильщик. Его задача устранение и зачищение местности, если что-то пойдет не так. Там еще много наших, они работают. Не волнуйся. К сожалению, ничего поделать было нельзя. Этих гадов не ждали здесь. Совсем никак не ждали. По нашим данным, гномы и их хозяева должны были проявиться в совершенно другом месте. А здесь так, раскопали какую-то фигню, направили меня, Кешку и еще несколько человек, на всякий случай. У нас с собой особо и не было ничего, вакцин минимум, снарядов и оружия еще и того меньше. Плохо получилось. Я не думал, что они появятся здесь. Никто даже не предположил, что их эта труба может заинтересовать, а оно вон как обернулось, – Кирилл отвернулся, теперь я видел только его щеку с поджатыми губами. Сложно было понять, но мне показалось, что он сдерживал слезы.
– Ядерный взрыв, Кирилл?
– Да не такой уж и ядерный, так, заряд там просто был немного…усилен. Не пугайся. Нормально все. Я иначе не сидел бы спокойно, – и сам, поняв, что сказал, после первой своей фатальной ошибки, дядя осекся, и продолжил уже мягче, – Не волнуйся.
– А что за долг? За что он был должен тебе?
