Энн задумчиво посмотрела в окно.
«Во всяком случае, сны интересные, и я хочу еще разок так полет…»
Вдруг мечтательный полет Энн прервали лица одноклассников, вопросительно повернувшиеся к ней с передних парт. Тишину разрывал почти истерический голос математички:
– Энн! – кажется, это уже не первое ее обращение. – Отвечай на вопрос! Косинус шестидесяти градусов!
– Эээ… Одна вторая!
– Итак, записываем, ответ к задаче: одна вторая.
«Фууууф… – внутри себя Энн сжалась и тяжело вздохнула. – Надо прекращать витать в облаках, хотя бы на уроках алгебры».
– Пссс, Энн… – прошептала на ухо Мэдисон. – Пора тебе вернуться в реальный мир.
«Пора вернуться в реальный мир», – пронеслось у Энн в голове.
Идя со школы домой, Энн смотрела на свою одежду сверху вниз: «А, может, надеть в понедельник в школу белую кофту? Или купить тот красный свитер, который я видела в торговом центре… И зеленую юбку?.. Я в последнее время хожу только в черном или сером. И все время в джинсах… Может, надо что-то поменять?.. Ой, не знаю, я так привыкла ходить в таком. Если даже надеть юбку, то как быть с рюкзаком? Он ведь тогда совсем не будет вписываться в образ…»
Вернувшись домой, Энн обнаружила, что родителей нет дома. Иногда в пятницу мама возвращалась пораньше. Но, видимо, не в этот раз. Она села на край кровати в своей комнате, взяла блокнот и набросала нехитрый эскиз девочки, сидящей за партой, от которой идет облачко мыслей, а в этом облачке – деревянные корабли и силуэт мальчика, сидящего в профиль… Потом нарисовала школьную доску и несколько нечетких теней-одноклассников. В общем, все то, что было сегодня. Энн любила так делать. Образы из головы, ситуации, которые произошли, эмоции и мысли, которые не давали ей покоя, это вошло в привычку – переносить их на бумагу и смотреть, как бы со стороны. После такой терапии эмоции уже не так сильно тревожили Энн. Потому что она верила, что, раз они на листке, значит это уже не в ее голове и можно посмотреть на ситуацию со стороны, а потом дальше жить спокойно, не грузить себя этими тяжелыми эмоциями и не болтаться вокруг да около одной и той же навязчивой мысли.
Обычно вечером перед сном или днем после школы она садилась за блокнот и зарисовывала что-то, не зная, что получится в итоге. Но это ей помогало. И со временем это превратилось в некий ритуал, который Энн соблюдала ежедневно.
Она рисовала какое-то время, иногда даже до тех пор, пока не начнет смеркаться, потом шла на кухню, делала на плите какао, наливала его в большую красную чашку, несла ее в свою комнату и не спеша пила теплый напиток.
Иногда, рисуя, она испытывала усиленную эмоцию той ситуации, что пыталась зарисовать, горечь эмоции того момента накатывала волной внутри нее, в эти мгновения на глаза Энн наворачивались слезы, она плакала. Но после рисования наступало спокойствие, она чувствовала эмоциональное опустошение, но это было даже приятно, эта спокойная Энн ей нравилась больше, чем встревоженная Энн.
Рисование было для нее своеобразной терапией или уже даже стало необходимостью. Кто-то ведет дневник, а Энн вела арт-дневник. После какао она еще раз глядела на свой рисунок, спокойно улыбалась, и свои эмоции и переживания оставляла в нем.
«Расскажу ли я когда-то кому-нибудь о том, что рисую и о том, как это важно для меня? Или это останется со мной? Хочу ли я кому-то об этом рассказать?.. Появится ли когда-нибудь такой человек?.. Как-то страшно, что то, что только мое станет чьим-то еще. А что, если кто-то узнает о моей этой слабости? Или родители найдут мои блокноты?..»
– Стоп, Энн! А кто сказал, что это слабость? – крикнула сама себе Энн, уставившись в пространство перед собой. – Ведь это то, что мне помогает и делает меня сильнее и счастливее. Может, это моя сила? Суперсила!
«Рисование… А с каких пор я рисую? Мама говорила, что я начала рисовать еще до того, как начала ходить…» – с этой мыслью Энн провалилась в сон.
Глава 2. Загадочное кафе
Стоял сентябрь, но тепло было по-прежнему летним, воздух днем был жарким, сухим и плотным. В один из таких дней Энн после уроков сидит в парке недалеко от школы. Рассуждая о своих снах, в частности, о том, почему ей снится Дэнни, она сидит под раскидистым деревом и чертит что-то в своем блокноте. Все ученики уже разошлись по домам, и в школьном парке стоит полная тишина, только птицы тихо поют вдалеке.
«А что, если то, что я вижу во сне – правда? – усмехнулась самой себе Энн. – Да нет, так бывает только в сказках. Или все-таки это вещие сны?.. Неужели я летаю наяву? Или у меня просто дар предвидения – я вижу настоящее и будущее?»
Пока Энн пыталась включить логику, подул приятный прохладный ветерок.
«В таком случае… Мне можно работать гадалкой?» – Энн смотрит в свой блокнот: получился большой глаз с лучами, по бокам крылья, а внизу силуэт, похожий то ли на Энн, то ли на Дэнни… и корабль над головой.
«И что это за посудина? Корабль? Какой-то горшок для фруктов получился. Даа… Не умею я рисовать корабли, – Энн скорчила гримасу, а потом пожала плечами, – ай! Ммм… Ну и ладно. Надо купить новых карандашей, ну и огрызок!»
Внезапно она смотрит на часы.
– Ой! Уже почти шесть вечера?! О, Господи, я просидела так долго?! Я уже должна давно быть дома и готовить ужин. Желательно сделав уроки!
Энн сорвалась с места и максимально быстрым шагом понеслась в сторону дома. «Как может время так быстро идти? Все потому, что сейчас светло допоздна, и я не заметила, сколько уже времени прошло», – мысли проносились вспышками у нее в голове, Энн шла вприпрыжку большими шагами, почти бежала, торопясь изо всех сил.
Она минула большой парк между школой и домом и теперь шла по тротуару вдоль дороги. Внезапный порыв ветра прервал мысли Энн. Ветер поднял пыль, и она залетела ей прямо в глаза вместе с кусочками осенних листьев.
– Ааа!
Смотреть стало невыносимо больно. Потерев глаза, Энн подняла голову: тучи сгущались над ее головой. Она побежала в сторону дома, но стоило ей сделать три шага, как полил ливень, а через минуту добавился град. Льдинки начали бить по ногам и рукам. А на Энн была лишь только юбка, кеды и футболка с коротким рукавом.
«Надо же было именно сегодня надеть юбку!» – ее мысли прервал усилившийся град.
Энн решила бежать, но через пару секунд поскользнулась, еле удержавшись на ногах. Стало нестерпимо больно, льдинки начали бить в лицо, ветер нещадно увеличивал скорость и силу, сносил ее с ног. Тучи сгущались, и из светлого вечера резко стало темно, почти, как ночью. Энн подумала где-нибудь спрятаться. Но не тут-то было: как назло, нигде не было ни крыши, ни магазина, ни подъезда. Рядом были несколько коттеджей. Но в дом к кому-то стучаться как-то совсем неудобно. Неожиданно она увидела свет среди почти непроглядной тьмы – на первом этаже темно-красного кирпичного здания, кажется, только что зажегся свет. Она быстрым шагом перебежала дорогу, на которой не было никого, даже машин, и подошла к единственной двери, источающей свет.
«Кафе у Матильды» – гласила вывеска над дверью.
– Кафе? Не видела раньше… Хм… я ведь еще не совсем взрослая… Могу ли я одна ходить в кафе? – засомневалась Энн, но резкий порыв ветра с градом заставил ее стать смелее, и она толкнула тяжелую деревянную дверь. Помещение было пустым.
«Никого нет», – подумала Энн и встала в уголке. Капли ледяной воды текли с ее волос. Свет был только над барной стойкой, и на входе гирлянда была приклеена к стеклу двери. В полутьме Энн огляделась. Напротив входа, вдоль стены величественно красовалась барная стойка, справа, в глубине зала, стоял деревянный стол с красным диваном, на котором уместились две таких же красных подушки, на столе стоял горшок с желтыми фиалками. Слева и справа от барной стойки еще два маленьких столика. Хлипкая лестница слева у стены вела на уютный самодельный второй этаж. Потолок пересекали тяжелые деревянные балки. Все это напоминало какое-то старинное помещение, которое вдруг ни с того ни с сего решили переделать под кафе. Повсюду стояли горшки с цветами, на стенах висели фото цветов в рамках с одинаковым деревянным паспарту. Справа в барную стойку встроен холодильник со сладостями. Полка за барной стойкой была пристанищем для бежевых кружек, надетых одна на другую, и маленьких горшочков для жаркого. Справа от дивана красовался камин, а в нем догорали пахучие угольки.
