– Да, при чем тут это?!

– А что тогда вы имели в виду?

– Как что? Стюардесс, конечно!

– Прозаично мыслите, коллега.

– Отнюдь, весьма поэтично.

– И в чем заключается поэзия?

– Я бы им стихи посвящал!

– Ну, знаете. Как-то всё это с запахом корысти.

– Думаю, моя корысть подошла бы к их духам!

– А я вот думаю, воображение у вас разыгралось.

– Фантазии?

– Грезы!

– Мечты?

– Даа… Где вы, а где штурвал…

– Нет, нет! Где я, а на штурвале – она!

– Не паясничайте, вам это не идет.

– Да? Вы это серьезно?

– Более чем!

– Чем что?

– Что «что»?

– Мои восторги, Прохор Амбросович! Сумели-таки загнать меня в тупик!

– И как там?

– Угол в девяносто градусов, ничего примечательного. Продолжим?

– Валяйте!

– Что вы, Прохор Амбросович! Мы же не на татами! Не валять, не делать удержание, тем более, я не собираюсь.

– Отрадно слышать.

– А я-то как рад! А меж тем, начал дымиться асфальт. Воздух и так преисполненный духотой, прямо-таки отдает его ядовитыми испарениями. Все чудесно. Так здорово, прекрасно и великолепно…

– Послушайте, я тоже изнываю от жары и так же, как и вы не в восторге, что кондиционер без конца ломается.

– А знаете от чего в восторге я, Прохор Амбросович?

– От чего же?

– От кофе! Ничто меня не одухотворяет так, как кофе! Ну, еще закаты. И снег. И море. И горы…Знаете, Прохор Амбросович, получается, на самом деле много чего меня одухотворяет.

– Рад за вас.

– А то! Вопрос можно?

– Валяй…можно!

– Вы случайно не в курсе, у кого это там арабику отобрали?

– Что?!?

– У меня тут на баночке маленькими черными буковками непечатно: «Кофе с отборной арабикой».

– Боюсь, вы неправильно поняли смысл. Имеется в виду, лучшее…

– Стоп, Прохор, чтоб вас соседи семь дней в неделю заливали, Амбросович!!! Это я неправильно понял смысл? Смысл?!? Я не ослышался? Мне не показалось? И вы – это вы, а не замаскированный под человека инопланетный разум? И…швырните в меня вон тот горшок с бегонией, чтоб я остановился!

– Да-а-а…взрывоопасный вы сегодня!

– Нервный?

– Беспокойный.

– Резкий?

– Местами.

– И есть причины.

– Поведайте, прошу!

– Целых две!

– Да? Думал, больше.

– Ну, конечно, Прохор Амбросович! Тут и дураку ясно, что их было больше! Вам, кстати, ясно?

– Эм-м-м-м…да.

– Сотни, их было – сотни! Но как-то…забыл, знаете ли? Только эти две и помню. Правда, скажу вам только одну.

– Досадно.

– Вторая, пусть останется тайной для вас, да и для всех остальных.

– Унесете эту тайну в могилу?

– Кто вам такое сказал? Я вообще в могилу не хочу! Ну, так причина! Вы тут, любезнейший Прохор Амбросович, заявляете, что я смысл, видите ли, не правильно понял. Вы что же, считаете, что он существует?

– Кто «он»? Смысл?

– Нет, это я о том настенном календаре! Конечно, смысл!

– А вы иначе думаете?

– Думаю! И считаю! И полагаю! Доводы, конечно, не раскрыты, но зато какой утвердительный ряд получился, а, Прохор Амбросович?

– Мой дорогой коллега, спешу вас заверить, что смысл есть во всем! Абсолютно! И даже, как это не странно, в наших беседах. Ведь вы же сами говорили, что лучше выпустить пар, неся всякую ахинею, безобидную по отношению к окружающему миру, чем облачиться в костюм Адама и выброситься в окно, окончательно съехав с катушек от навязчивых клиентов, плоскоголового начальства и залежей бумаг, исписанных никому ненужным цифрам!

– Не аргумент, Прохор Амбросович.

– Отказываетесь от своих слов?

– Ни за что!!! Но…ведь можно и не делать этого, да? Можно же? Можно в абсолютной тишине завершить очередной невзрачный рабочий день и спокойно разойтись по домам, не так ли?

– Ну-у…возможно, вы правы.

– Возможно? То есть, вы сомневаетесь? А я вот, глубоко убежден в этом!

– В отсутствии смысла чего-либо? Что, и жизни?

– Ну, конечно, Прохор Амбросович, конечно! Фантом, и не более того! Знаете, какова моя позиция, мое мнение, по отношению ко всему этом? Люди сами придумали сей пресловутый смысл, с целью подкрепить свои высказывания по поводу предназначения человека, что всё не просто так, что во всём, в любом действии, от обычного вдоха до, изощренного обнесения банка, есть нечто, являющееся предопределением нашей расы! Люди придумали смысл, чтобы было легче всё объяснить. Всё, понимаете? Всё! В том числе и саму жизнь.

– Вас послушать, и жить расхочется.

– Почему же?

– А смысл???

– Как? Вы до сих пор не поняли? Жизнь, как раз и дана для того, чтобы лишней раз подтвердить отсутствие смысла!

– Вы, часом, не атеист?

– Я – верующий, Прохор Амбросович, просто, у меня такая позиция.

– Парадоксальный вы!

– А это… Это забавно?

– Ну, без таких бесед было бы, действительно скучно! Все равно не разделяю вашего мнения, что смысл есть иллюзия!

– А мое мнение, Прохор Амбросович, и не нужно разделять! Потому как, оно в раз перестанет быть конкретно моим! Оно, страшно подумать, общественным может стать!

– Действительно, страшно!

– Не бойтесь, Прохор Амбросович, время уже вышло, домой пора!

– До завтра. Однако, завернули вы сегодня!

– Я же говорил, в дядю пошел,– тридцать лет в упаковочном отделе, это вам не шутка!

Последний день лета.

– Эх, Прохор Амбросович, завтра в отпуск. Прекрасно вам время провести.

– Спасибо.

– Шлите фотографии с море синего. Только, прошу, не в обнажённом виде.

– Как будто я славлюсь подобными вещами.

– Вот-вот, прежде чем фоткаться, не забудьте о вещах, оденьтесь.

– Да, ну вас.

– Шучу, шучу. Пишите, не забывайте.

– Всенепременно. Кстати, у вас ведь послезавтра день рождения? Примите заранее поздравления!

– Принимаю!

– Как отмечать планируете?

– О! Я устрою грандиозную пирушку за городом, на благодатном речном берегу. Соберутся вся родня и все-все друзья до единого. Будет приглашена крутая панк-рок-группа. Обязательно кто-то перепьёт так, чтобы самого себя потом не помнить. И обязательно затеют драку во славу кровопролития. В лучших мушкетерских традициях, задорно, весело и с размахом. Конечно, кто-нибудь, уединившись в укромном уголке, займется там любовью, да так страстно, что крики любовников оглушат, пролетающих над ними чаек. А потом, все уставшие, но довольные, пойдут любоваться закатом. И когда раскаленные угли солнца с шипением погрузятся в пучину волн…

– Я так понимаю,– дома будете сидеть за чтением книги или просмотром сериала?

– А вы прозорливы, Прохор Амбросович. Не обмануть вас никак.

– Общение с вами поспособствовало этому.

– Сочту за комплимент. Если подумать, ну вот зачем мне затевать подобную, безусловно прекрасную, вакханалию, мутить восхитительное безобразие, устраивать славную пирушку. Я ведь целиком и полностью самодостаточен и для веселья совершенно не нуждаюсь в обществе.

– Как-то грустно звучит всё это.

– И снова вы меня раскусили! Молодцом! Но грущу я не поэтому случаю. А по поводу предстоящей разлуки с вами.

– Да? Это приятно. Скучать, значит, будете?

– Конечно! Особенно, когда за вас отчет придётся делать.

– Да, бросьте, вам не привыкать.

– Согласен. Вообще, я скрывал, не говорил вам, что состою в драмкружке. И второго числа состоится премьера одной экспериментальной постановки. Между прочим, внимание, приготовьтесь ахать,– по моему сценарию.

– Действительно «ах»! Можете удивить. Вы и стих вот про ворону написали, сценарий тоже, просто творческая личность. Не думали сменить род деятельности?

– Конечно, думал. Вы как с отпуска вернётесь, следом я пойду. Отправлюсь в мировое турне, а по приезду, уволюсь и буду творить литературу высшей пробы!

– Ёрничаете всё.

– Конечно. Я без ёрничества никуда. Кстати, как на счет того, чтобы по пути домой, заглянуть в кафе? Надо же, в конце концов, проводить вас и последний день лета.