– Я думала, ты  бросила эту идею.

– Нет,  буду делать в августе, когда из-за границы вернется мой друг-татуировщик. Такое я доверю только ему.

– Мне  больше  нравится  дракон, – сказала Жанна. Регине  больше приглянулся феникс.  А я, как и София, не могла  определиться: обе картинки были   очень красивые.

– Спасибо, я учту  итоги социологического опроса при выборе  изображения, – София уселась на  диван и предложила  выпить за встречу. А я знала, что она пытается  перевести тему  разговора  с себя  на кого-нибудь  другого. Это был   и мой любимый прием.

– Кстати, мы совсем забыли  спросить, как прошла  твоя первая рабочая неделя  в университете? – спросила она.

Я не знала, как ответить на вопрос. Он  был не сложный, но мне не хотелось рассказывать  о том, во что я вляпалась. И я  предпочла  бы уйти от ответа и ушла  бы  от него, если бы  рядом не было Регины. Ее удивительное  свойство докапываться  до  людей, мелочей и сути не оставляло мне выбора. Поэтому я выложила все как есть.

– В общем, скучнее  самого бухучета только преподавание  бухучета.

– А этот  Гриша?..

– А вот его  мне обсуждать совсем не хочется.  Но если коротко,  я стараюсь избегать с  ним общения.

– Он тоже скучный?

Я бы, конечно, так не сказала. Он был умен, остроумен и не обделен чувством  юмора. В целом  был доброжелателен ко всем, кроме меня, хотя и довольно сдержан в общении с  коллегами. Лишнего себе не позволял, но и тихоней   я бы его не назвала. Скорее, он был закрытый, держащий рамки, владеющий собой и раздражающе флегматичный. Но объективно, кроме него, в женском коллективе  «пятьдесят плюс» создавать атмосферу  было некому.

– Я бы  предпочла, чтобы куратором был кто-то другой, – я решила ответить,  фокусируясь на его недостатках. – Из него все приходится вытягивать клещами. Он неохотно отвечает на вопросы  и обычно делает это после длительных пауз.   И я постоянно в замешательстве, то ли мой вопрос был глупый, то  ли он не знает на него ответ,  то ли он не хочет отвечать, то ли я его отвлекаю.

– А он  женат? – Жанну невозможно было исправить.   Любого мужчину из окружения подруг она рассматривала как потенциального  мужа, даже если ни разу не видела его и не слышала.

– Да, – ответила я, вспомнив,  что кольцо   на пальце у него было. Меньше всего мне  хотелось обсуждать Гришу, потому что его имя теперь напоминало мне  о работе и предстоящем понедельнике. Прошло слишком мало времени, и я до сих пор не привыкла к новому  ритму жизни.

– А что насчет тебя, Жанна, ты нашла  свою суперсилу? – я передала знамя.

– Нет,  но  на днях   во время  плановой медитации  у меня  был необыкновенный инсайт.

Мы  напряглись. Жанна была и предсказуема и не предсказуема одновременно. Она умудрялась нас постоянно удивлять, но при этом она  почти никогда не изменяла себе.

– О чем же? – Регина  вся сжалась, готовясь в очередной раз испытать испанский стыд.

– О том, что я занимаюсь херней.

Нас просто взорвало. Подобное  редко можно было  услышать  от Жанны, поэтому это  было смешно вдвойне.   В тот момент  даже не имело значения, что именно подразумевалось –  какой-то из двадцати пройденных ею марафонов, какая-то из  трехсот ее попыток обрести  женское счастье или вся ее жизнь. Эта фраза  была смешной сама по себе, потому что поступки, поведение и слова Жанны у каждой из нас троих часто ассоциировались со словосочетанием «какая-то херня».

Когда нас отпустило, мне стало невыносимо грустно от одной мысли, что Жанна может поумнеть. Ведь  по количеству курьезов  она всегда  била все мыслимые и немыслимые рекорды. Наша жизнь как ее подруг стала бы значительнее тусклее, стань она даже чуточку мудрее.

– На прошлой неделе нам дали задание сходить на  пять свиданий с разными мужчинами. После свидания  нужно было составить  психологический портрет каждого из них. Затем принять просто позицию  наблюдателя, –  начала  объяснять  Жанна.

– Так это не задание, а  целый ЕГЭ…

– Почему так много свиданий? И  зачем составлять портрет? –  на Жанну посыпались вопросы.

– Чтобы можно  было выявить  закономерности.  Сначала мы определяем, какой тип мужчин нас привлекает. То есть  почему, например,  я пошла  на свидание   именно с этими пятью мужчинами, а не с другими, – Жанна запыхтела. – Очень интересно…  Можно подумать,  у меня большой выбор  был с кем идти , а с кем не идти на свидание!  Да я пять мужиков за год не наскребу, а тут надо   за неделю их отыскать! Конечно, я хватала как на распродаже, что попало. Еще и предлагать себя пришлось, как на рынке сыр с плесенью и не с той,  что все любят.

Я сжала губы, чтобы не заржать раньше времени, и была уверена, что самое смешное  в этом рассказе  нас ждет впереди.

– Так вот, – Жанна продолжила. – Знакомишься с мужчиной. Никаких алгоритмов  тебе не дают,  ведешь  себя как обычно на свидании. Далее  описываешь его полностью в специальной анкете – его  внешность, привычки, черты характера, род  деятельности, поведение,  пристрастия, увлечения  – в общем, все,  о чем  успела  разузнать во время свидания.

– А дальше что? – спросила София.

– Я же  уже сказала.  А дальше наблюдаешь, – Жанна завелась. – То есть ждешь, как мужчина будет себя вести.  Сольется он или  начнет ухаживать. Пойдет дальше с тобой или без тебя.  То есть на начальном  этапе ты определяешь, каких ты мужчин предпочитаешь, а потом  выясняешь, кто из них предпочитает тебя.  Затем на индивидуальной сессии  с  коучем ты разбираешь, где происходят  нестыковки. А я и без сессии доперла, что везде.

– Так ты сходила  на свидания? – мне хотелось узнать, чем все  закончилось.

– Да, на все пять, – Жанна вздохнула.  – Но проблема в том, что  есть  хорошие парни. Есть плохие парни. Есть нормальные парни. А есть придурки. Вот у меня что ни свидание, то придурок был.

Мне  понравилось классификация, которую предложила  Жанна. Она  была простой, понятной и очень правдивой, а главное,  легкой в использовании.  Я пару раз глотнула пива и поудобнее расположилась на подушке,   теперь до  полуночи нам были обеспечены  занимательные  рассказы. Можно было расслабиться и больше не  думать о своих собственных проблемах, по крайней мере,  до завтра.

– Ну вот первый, например, – Жанна   положила чипсы в  рот  и  продолжила рассказывать, нервно их жуя. В ресторане в присутствии  мужчин  она всегда походила  на кошечку, которая неторопливо и сексуально расправлялась с салатиком. Сейчас же она напоминала  изголодавшуюся  хищницу, которая  месяца  три не ела. Она дербанила пищу, не сильно заботясь об этикете.

– Я непритязательна. Я могу сказать,  что я вообще нетребовательна… Необязательно, чтобы мужчина  был эрудитом. Мне достаточно,  чтобы он был немного умнее меня, чтобы мы  могли с ним  сосуществовать. Но этот… Он ведь даже пару слов  связать не мог. Все время повторял «Понимаешь?», «Понимаешь меня  или нет?».  А я все отвечала «Понимаю», «Понимаю». После того как он в десятый раз повторил эту фразу, я поняла, что это не вопрос и отвечать мне не нужно.

Жанна разошлась. Никто не решался  ее перебивать. Меня лично интересовало  одно: она начала рассказывать истории  от худшей к лучшей  или наоборот.

– Второй вроде  даже был ничего.  Мы с ним играли на желание… Я проиграла и была готова исполнить любое желание. Любое желание, – несколько раз повторила Жанна.  – Я была подготовлена как никогда.  Знаете, что он загадал?

Жанна   не вдавалась в детали «что?», «когда?», «при каких обстоятельствах?», поэтому мне даже сложно было предположить,  каких бонусов  мог попросить мужчина. Очевидно было  одно – это был не секс  и даже не прелюдия, в противном случае Жанна  не была бы так  разочарована.

– Он загадал, чтобы я  изобразила обезьяну, –  она закрыла глаза. – В час ночи, у него дома, на невероятно мягком диване.

– Может быть, это была его специфическая эротическая фантазия? –  даже Регина посочувствовала Жанне в этой ситуации.