– Милые девушки и остальные дорогие гости! – важно продекламировал Майк. – Представляю и рекомендую! Мой старый школьный друг Витя Ковалев!

Гости приветственно загудели.

– Холостой? – разглядывая меня, с улыбкой спросила блондинка, вошедшая вместе с Катей.

Я молча кивнул.

– Тогда сажай его рядом со мной, – удовлетворенно проговорила она и протянула мне руку. – Людмила.

– Виктор, – услышал я свой голос и снова посмотрел на Катю. Та стояла, не шевелясь, явно сбитая с толку моим внезапным появлением. Ее взгляд перескакивал с одного лица на другое, но на меня она старалась не смотреть.

– Ты все спрашивала, солнце, с кем это я надрался на выпускном, – весело загрохотал Майк, обнимая Людмилу за плечи. – Вот он, голубь. С ним самым.

– Вот как? – вопросительно подняла бровь Людмила, продолжая разглядывать меня. – Что ж, мы будем иметь это в виду и следить за вами обоими. Правда, Катюха?

Она оглянулась на Катю и взяла ее под руку.

– Это моя подруга Катя. Мы с ней тоже сто лет не виделись. Очень рекомендую, – проговорила Людмила.

Катя растерянно кивнула. Я растерянно кивнул.

Майк довольно хмыкнул.

– Ладно, теперь будем знакомиться с остальным ближним кругом, – сказал он и повел меня к столу.

Я не запомнил ни одного имени. Перед моими глазами пробегали улыбки, блестящие от выпитого до моего прихода глаза, шикарно сервированный стол. Сидевшая рядом Людмила строила гримасы Майку и расспрашивала меня о работе, о личной жизни. Обо всяких пустяках. Слышался смех, шутки в исполнении как Майка, так и его развеселившихся гостей.

Все это превратилось в фон с того момента, как я увидел Катю. Мое сердце учащенно билось. Я понимал, что мне ни к чему заговаривать с ней, даже смотреть на нее. Что мое внимание доставляет ей неудобство. Что мне самому становится только больнее каждый раз, когда я вглядываюсь в ее лицо. Но я не мог не ловить ее взгляд, не стараться запомнить каждую черточку, каждую эмоцию. Замечала Катя это или нет, но за столом она держалась подчеркнуто отстраненно, лишь изредка вежливо улыбаясь в ответ на реплики гостей.

Вдруг я услышал свое имя.

– Витек! – еще раз окликнул меня Майк. – Ты еще не проснулся, я смотрю? Придется тебя встряхнуть! Ну-ка разродись-ка тостиком! Все ж таки ты, как никак, штрафник-опазданец у нас!

Он усмехнулся и самодовольно посмотрел на гостей. За столом раздался дружный смех.

– Давай-ка, Виктор, – поддержала Майка Людмила. – Только скажи что-нибудь оригинальное, а то за хозяина дома и за гостей выпили уже раз по шесть, не меньше.

Она с иронией посмотрела на Майка, и гости снова рассмеялись.

– Давай, старик, не подкачай, – отсмеявшись, прокряхтел Майк и разлил вино по бокалам.

Я нерешительно посмотрел по сторонам, и глаза мои в очередной раз нашли Катю. Она взяла поданный бокал и взглянула на меня. Просто взгляд, наверное. Но мне он показался призывом.

– Оригинальное, значит? – проговорил я. – Ну что ж, попробую.

Поднявшись, я оглядел гостей. Сытые улыбки на лицах. Развязные позы. Бокалы в руках. Замерли в ожидании новой «убойной шутки».

– Я хотел бы поднять этот бокал за жизнь. За ту ее сторону, о которой многие из нас не имеют представления и за ту, которая нам хорошо знакома. За то, что в жизни уживается все. Правда и вымысел. Горе и радость. Фальшь и искренность. Предательство и жертвенность. Настоящая любовь и пародия на нее. Иногда нелегко отличить одно от другого. А обознавшись, легко сбиться с ритма, запутаться, потерять уверенность в своих силах. В такие минуты трудно оставаться одному. В такие минуты хочется видеть рядом хотя бы одного человека, который мог бы постараться услышать тебя. Жизнь хороша тем, что она дает каждому шанс встретить этого нужного человека. И если удается удержать его рядом; если ты ценишь то, что имеешь; если не требуешь больше, чем можешь получить, то ты можешь быть непобедимым. Можешь быть готов к любым сложностям, на которые эта жизнь способна. Именно ты можешь быть хозяином собственной жизни. Понять ее истинный смысл и свое истинное предназначение.

Еще секунду я разглядывал вино в своем бокале, затем молча опустошил его и снова посмотрел на гостей. Никто из них не смотрел мне в глаза. Даже Майк с озадаченной ухмылкой изучал этикетку на бутылке, постукивал пальцами по краешку стола и молчал. Людмила искоса поглядывала на него.

Мне было страшно смотреть в сторону Кати. Я боялся снова увидеть пустоту в ее взгляде. Но, преодолев этот страх, я повернул голову в ее сторону.

Она, не мигая, смотрела мне прямо в глаза.

Ее взгляд стал другим. Я не мог понять, что именно изменилось. Но увидел что-то родное в ее глазах. И почувствовал облегчение.

Она робко улыбнулась мне.

Кэт.

Или Катя?

Да какая разница.

Июнь 2005

Следующий кадр будет пятым, грядет первый мини-юбилей. Значит, мы в пути уже почти полчаса. Она по-прежнему идет в своем темпе – не спеша, но и не задерживаясь ни у витрин, ни у афиш, ни у автобусных остановок. Трудно сказать, направляется куда-то или просто бредет в задумчивости. Впрочем, меня это не касается. Пусть Макс Сергеич морщит лоб, изучая снимки, которые от меня поступают. Пусть сам вычисляет причудливый маршрут своей принцессы. Моя задача – держаться от объекта на расстоянии примерно двадцати шагов и не дать ему исчезнуть из поля зрения. «Объект», «поле зрения»… Что еще за скромное обаяние профессионального сленга? Настолько вжился в образ шпика? Нет, скорее просто успокоился. Это хорошо. Хладнокровие и внимание – больше мне, пожалуй, ничего и не потребуется. Поначалу волновался. С непривычки, наверное. Боялся упустить. Молодая девица все же, прыг в такси или автобус и попробуй догони. Это мне-то в мои пятьдесят с гаком мчаться за особой лет двадцати пяти, да еще не забывать щелкать ее на мобильник раз в пять минут, как потребовал ее чудаковатый супруг. Все это поначалу казалось мне трудным. Но нет, все сложилось как нельзя лучше. Она пошла пешком, да еще нарядилась в ярко-красный плащ, который вкупе с ее огненно-рыжими кудрями превратил девчонку в идеальный объект для слежки. Идет, не оглядывается. Погружена в свои мысли. Собственно, мне нет до этого никакого дела. Я веду ее от дома до дома и на следующий день получаю гонорар за весь этот идиотизм.

Время. Пять минут прошло.

Мобильник.

Секундочку, сударыня. Улыбнитесь, вас снимают. Ага, на фоне мебельного салона будете смотреться прекрасно. Так, а теперь увеличим. Есть.

Смотрим.

Мелковато, но узнать можно. Во всяком случае, Макс Сергеич не ошибется.

Отправляем. Ну, держи, уважаемый, новую загадку. Похоже, твоя супруга движется в сторону проспекта. Скоро будет церковь, затем мост и еще через полквартала нас снова поприветствуют «огни большого города».

Хотя, до самих «огней» еще порядочно времени. Рабочий день только заканчивается, скоро улицы и общественный транспорт начнут заполняться спешащими домой людьми, а продуктовые магазины – многочисленными покупателями «чего-нибудь вкусненького к ужину». Пока еще довольно тихо, я даже могу позволить себе продолжить преследование, двигаясь по другой стороне улицы – никто не мешает мне наблюдать за моим красно-рыжим человечком, шагающим по осенним улицам в неизвестном мне направлении. Может быть, любовник тоже пока что занят «на производстве»? И поэтому она вынуждена убивать время таким вот образом? Сейчас как выхватит из кармана звенящий телефон, как вскрикнет от радости, да как остановит первую встречную машину. Только ее и видели. А?

Надо же, ноль эмоций. Ни тени беспокойства. Неужели за эти двадцать с лишним минут я успел настолько срастись с ролью отпетого сыщика?

Да нет, проще все, конечно. Первый всплеск возбуждения от необычности происходящего иссяк, а на смену ему не пришло ничего. Кроме отвращения разве что. Тоже мне, пародия на шпионские фильмы. «Агент идет по следу». Не мальчик уже вроде бы. Отлично понимаю, что занимаюсь недостойным делом, за которое еще неделю назад не то, что не стал бы браться, а поднял на смех любого, кто согласился бы на такую работенку. Ан нет, не теперь. Вот так принципы посылаются куда подальше, когда человек остается без работы и без средств к существованию. Да и без интереса к этому существованию также.