– Ты думаешь он один в гильдии тебе пелёнки менял? Когда я уезжал с отрядом, тебя по очереди с рук на руки передавали. И что? Никто тебя не воспринимает?

В комнате зависла неловкая пауза, Кэтсу то ли в ужасе, то ли в смятении посмотрел на отца.

– Ты серьёзно?!

– Абсолютно.

– О боже мой!

Кэтсу окончательно отвернулся от отца и, утопив лицо в подушке, натянул до ушей покрывало.

– Одевайся. Через десять минут ты должен быть на главной арене.

– Давай честно, – откуда-то из-под покрывала донёсся жалобный вздох. – Я не смогу ни с кем из них поладить.

– Не говори о том, чего ещё не пробовал.

Мичайо сдёрнул покрывало с траурно погрёбшего себя под ним юноши и, похлопав бедолагу по плечу отправился по направлению к двери.

– Нужно знакомиться с новыми людьми, – продолжил драму волшебник. – А ты и сам знаешь у меня с этим…

Мастер вопросительно взглянул на сына, Кэтсу снова отвёл взгляд.

– …проблемы.

– Послушай меня, Кэтсу, многие проблемы в жизни решаются обычным поднятием задницы. Иди и одевайся.

Занавес. Очередной спор с отцом закончился для волшебника провалом. А ещё говорят про него: «Гений, гений…».

«Нет, нет, нет! Я же не могу опоздать!», – повторял у себя в голове Эмиль, судорожно спускаясь по лестнице. Это же надо! В трёх соснах и потерялся! Мичайо попросил его занести бумаги к секретарю, чей кабинет находился на неизведанном Эмилем таинственном втором этаже. Кабинет секретаря-парень-то нашёл, а обратную дорогу забыл напрочь. Вот и петлял он по коридорам, мечась от одной двери к другой, в надежде на то, что лестница сама его найдёт. Теперь же, после сего увлекательного квеста, волшебник пулей летел на склад, по поручению всё того же человека, моля всех на свете богов, чтобы не опоздать к назначенному времени. В противном случае, на первую тренировку он отправится не в прочной красивой форме, сшитой по заказу на его размер, а в обычных джинсах. В них же и сгорит в первом же волшебном спарринге и земля ему, как говорится, мягкой перинкой.

Двери с громким стуком распахнулись, влетев со всего размаху в и без того побитые стены, сидящая за столом экспедиторша вздрогнула, чуть было, не выронив из руки овсяный пряник. Пожилая женщина поправила съехавшие на нос очки и, переведя взгляд в сторону дверного проёма, увидела только что явившегося сюда запыхавшегося юношу.

– Господи, – недовольно вздохнула она, откладывая пряник в сторону. – Ходить спокойно по коридорам не научился ещё?

– И-извините, – неровно дыша, кивнул волшебник.

– Давай быстрее, мы через десять минут закрываемся. Чего хотел?

– Но склад работает ещё два часа, если смотреть по распорядку…

– А у меня свой распорядок, – перебила его экспедиторша. – И через десять минут обед у меня. Понятно? Чего хотел?

– Мастер послал, форму забрать.

– Какую форму?

– Тренировочную, наверно, – неловко улыбнувшись, пожал плечами Эмиль.

– А какаю ты ещё хотел? Конечно тренировочную, до боевой не дослужился ещё.

– Но вы же сами спро…

– Поумничай мне тут! – снова оборвала его пожилая женщина. – Фамилия.

– Флёрфиа.

– А, ты этот, граф который.

Волшебник раздражённо вздохнул, а экспедиторша, медленно вставая со стула (так медленно, что казалось она вот-вот заскрипит), бросила свой грозный взгляд сначала на печенюшку, потом на Эмиля, словно тот намеревался её украсть и, шаркая тапочками по старому кафелю, исчезла в бесконечных стеллажах с коробками. Прошла минута, две, три, пять… На седьмой минуте Флёрфиа уже заметно занервничал, потому что, судя по её внешнему виду, вариант гибели старухи в стеллажах не казался таким уж невозможным, но, спустя десять минут, толстая фигура в обтягивающей малиновой кофте, снова появилась у стола с мягким белым пакетом.

– Понаехали тут графы всякие, – презрительно взглянув на Эмиля, сморщилась экспедиторша. – Не сидится вам в своих столицах, съезжаетесь на остров и мусор с собой везёте.

– Но я…

– Знаем мы вас, знаем, не оправдывайся. Иди, вон, мерей лучше форму, у тебя не так много времени.

– Хорошо, – как можно дружелюбнее постарался улыбнуться Флёрфиа. – А где у вас примерочная?

– Примерочная? – усмехнулась старушка. – Ты ж мой золотой! Ишь чего, примерочную ему подавай! Картонку за шторкой видишь?

Эмиль с опаской посмотрел сначала на грязную засаленную шторку, потом на экспедиторшу и, нервно сглотнув, кивнул.

– Вот туда иди. Шевелись, давай, на обед опаздываю из-за тебя.

Преодолев желание вылететь к чёрту и с этой картонки, и из этой гильдии, Эмиль всё же переоделся и, взглянув на себя в зеркало, с облегчением вздохнул. Одежда села, как влитая, а это значило, что больше в этой страшное место под названием «общий склад» он не вернётся никогда. По крайне мере, до следующего года точно.

Форма была чёрного цвета и, к сожалению , Эмиля, прекрасно обтягивала тело во всех местах. Ткань для изготовления тренировочной одежды использовалась особая. Она только с виду казалась хлипкой и ненадёжной, но на деле прекрасно отражала и огонь, и свет, и электричество, ещё и давала дополнительную защиту в виде отличной противоударности. На ногах красовались длинные чёрные ботинки с жёлтой шнуровкой и подошвой, под ними – жёлтые гольфы, чтобы не стереть ноги долгой ходьбой. Штаны, к слову, были тоже какого-то приглушённо-жёлтого оттенка. Юноше было весьма непривычно видеть себя в этом цвете, потому что до поступления в «Крылатый призрак» форма его, что парадная, что боевая была исключительно в фиолетовых тонах.

Каждой гильдии на совете присуждался свой цвет. У Нотного стана это был фиолетовый, у крылатого призрака – жёлтый, и так далее, далее… Поэтому, в новой гильдии, Эмилю приходилось тяжело, уж слишком здесь всё было другое и непривычное.

На плече изящно облегающей формы блестел серебристый значок с буквой «E» – его честно, как он думал, заслуженным рангом. На спине же, красивой золотистой вышивкой, красовались два больших, блестящих на свету крыла. Флёрфиа разглядывал бы себя ещё долго, но его уже через пару минут прервал противный старческий голос.

– Уснул там?

Эмиль выругнулся про себя несколько раз и, резким выдохом сбросив с себя злобу, открыл шторку.

– Нет, я закончил.

– Красавец какой! – улыбнулась экспедиторша. – Ну-ка покрутись. Нет, ну точно на тебя шили!

– А штаны точно должны так облегать? – неловко улыбнулся юноша.

– Конечно.

– Зачем этот цирк, – недовольно отвернувшись, шепнул себе под нос Эмиль.

– Дурачок что ли? – усмехнулась старушка, снова усаживаясь за чаепитие. – Во-первых, чтобы всё закрыто было, во-вторых, обтекаемость лучше, а в-третьих, чтобы не цеплялось ничего нигде и движения свободные были. Зацепишься где-нибудь, ногу потянешь, и мастер отвечай за тебя?

– Ну…

– Ой, знаем вы вас! – не дав ничего сказать, снова перебила его экспедиторша. – Думал будешь в балахонах бегать, шляпах и мантиях? Голову хоть иногда включай, ей Богу! Ещё скажи, что девчонки в бой пойдут на каблуках и с голым пузом. Дуй, давай, куда так торопился, у меня и так из-за тебя обед задерживается.

Флёрфиа кивнул ей в знак благодарности и, скинув в пакет свою старую одежду, выбежал со склада, второпях не закрыв за собой двери. «Невоспитанная молодёжь», – недовольно вздохнула старушка и, закатив глаза, снова отложила пряник, чтобы призакрыть распахнутую Эмилем дверь.

Арена – место сражений, побед и проигрышей. Место, где маленькие неуклюжие волшебники превращаются в окрепших повзрослевших солдат. Мощная бетонная громадина, величественно возвышающаяся над небольшими рыбацкими домиками, была видна из любой точки острова и с виду напомнила большую округлую коробку без окон и дверей. Простым гражданам вход туда был открыт только по праздникам, для просмотра показательных выступлений, в отличие от волшебников. Для них это место давно уже стало повседневной рутиной, состоящей из зачётов, тренировок и спаррингов.