У Чертанова сложилось впечатление, что в Подмосковье орудует по крайней мере с пяток серийных убийц. Окажись подобная информация в газетах, так наверняка в многомиллионном городе случился бы немалый переполох.

Особенно его заинтересовали материалы в журнале «Криминал», подписанные неким Максимом Мучаевым. Свое дело парень знал отменно, писал очень живо и весьма толково. В его статьях чувствовалась могучая фактура, без которой любое журналистское расследование представляется мыльным пузырем. Напрашивался вывод, что он имел весьма серьезный источник информации в милиции. Может, даже и не один. Чертанов уже хотел было убрать материалы, когда неожиданно его внимание привлекла небольшая заметка в «Криминале», в которой рассказывалось о том, что под Зеленоградом недавно был обнаружен труп девушки, задушенный предметами нижнего белья. Странная, однако, формулировка. Что это, трусики или, может быть, бюстгальтер? Об отрубленных конечностях не сообщалось, но этот случай явно был похож на преступления, что случились поздней осенью в прошлом году. Труп обнаружил любитель весенней «тихой охоты» – грибник, вышедший на поиски сморчков. Под заметкой стояла фамилия вездесущего журналиста Мучаева.

После некоторого колебания Чертанов набрал номер редакции.

– Слушаю, – раздался глуховатый голос на противоположном конце провода.

– Здравствуйте, можно пригласить к телефону журналиста Максима Мучаева?

– Я вас слушаю, – в голосе отчетливо послышались настороженные нотки.

– Вам звонят из Московского уголовного розыска…

На сей раз в голосе прозвучала явная заинтересованность:

– А кто, простите?

– Мое имя вам, наверное, ничего не скажет. Меня зовут Михаил Чертанов.

Мучаев почти обиделся:

– Почему же не скажет? Еще как скажет! Вас еще называют Бесом!

– Верно, – удивился Чертанов, – вы хорошо осведомлены.

– Работа у меня такая. Как известно, журналиста ноги кормят. Так что мы мало чем отличаемся от волков. Вы что-то хотели мне сообщить? – Голос Мучаева стал на полтона ниже. – Только я вас сразу хочу предупредить: мы даем хорошие деньги только за очень интересную информацию.

Чертанов невольно хмыкнул. Чувствовалось, что хватка у журналиста бульдожья. С таким методом работы он должен добиться очень многого.

– А вы, однако, бойкий малый, как я погляжу, – беззлобно сказал Михаил. – Только если вы действительно обо мне слышали, то должны знать, что Бес не продается!

– Могут быть разные обстоятельства, – виновато протянул Мучаев. – Например, вы можете попасть в затруднительное финансовое положение… – Чертанов невольно расхохотался. – Только не надо смеяться, так бывает…

– Ладно, оставим. Давайте встретимся. Я читал ваши статьи в журнале «Криминал». Мне кажется, что у нас найдется тема для разговоров.

– Когда?

– Скажем, завтра. Я подъеду в Зеленоград, и мы встретимся. Часа в два около входа в редакцию?

– Хорошо, я буду вас ждать.

Редакция журнала размещалась на первом этаже одной из многоэтажек близ площади Юности. До начала встречи оставалось десять минут, и Чертанов устроился на скамейке, в тени густого клена, так, чтобы держать под наблюдением выход из редакции.

Изучив статьи Мучаева, он составил о нем некоторое представление. Михаил даже примерно прикинул, как должен выглядеть журналист, и ему не терпелось сравнить свой вымысел с оригиналом.

Коротенькая часовая стрелка неумолимо приближалась к условленному времени, но Мучаев все не объявлялся. А тут совсем некстати на краешек скамейки присел какой-то узкоплечий хмырь с седой бородой и, несказанно раздражая Чертанова, принялся надувать из жвачки большие пузыри. Приходилось мириться с неприятным соседством, такому не скажешь, чтобы пересел отсюда подальше, так как намечается конфиденциальная беседа.

И все-таки Максим Мучаев появился ровно в четырнадцать ноль-ноль, правда, совершенно не с той стороны, откуда ожидал его Чертанов. Набаловавшись жвачкой, хлипенький мужичонка выплюнул ее себе под ноги и повернулся к Чертанову:

– Вы случайно не меня ждете? Я – Максим Мучаев.

Михаил удивленно повернулся. Переиграл!

– Вас, – неодобрительно буркнул Чертанов. – Вы сидите здесь уже пятнадцать минут… А сразу не могли представиться? Если хотели меня удивить, то считайте, что добились своего. А потом, к чему такая конспирация?

Журналист покачал головой:

– Нет, вы не правы, я наблюдаю за вами уже тридцать восемь минут, – он посмотрел на часы. – Я знал, с какой стороны вы должны подъехать. Мне пришлось выйти из редакции пораньше, чтобы не пропустить вас. Извините, но в моем распоряжении оказалась даже ваша фотография…

– Ее нетрудно получить, имея такое огромное количество друзей в милиции.

– Возможно, – улыбнулся Максим.

– И что же я делал?

– Вы остановились около табачного киоска. Купили пачку «Мальборо». Сразу распечатали ее и вытащили сигарету. Но почему-то закуривать не стали и долго перекатывали ее между пальцами.

– У меня такая привычка, прежде чем закурить, я разминаю табак, – буркнул Чертанов.

– Не страшно, но даже эта привычка может много сказать о человеке. Закурили вы сигарету вон под тем тополем. Наверное, специально ушли в тень, чтобы спрятаться от излишне любопытных взглядов и чтобы самому осмотреться.

– А вы догадливы, – усмехнулся Чертанов. – И очень наблюдательны.

– Не без того, профессия обязывает.

– А где же вы сами находились все это время? Я вас не видел.

– Вот в этом магазинчике, – журналист кивнул на павильон, находившийся за спиной. – В нем большие окна, как в аквариуме! Видно всех, кто находится на улице, зато меня совершенно никто не замечает. Вы обратили внимание на то, что окна в этом магазине зеркальные?

– Я вообще не смотрел в ту сторону. Вы всегда такой осторожный?

Мучаев развел руками:

– Что поделаешь, род занятий обязывает. Вы слышали о том, что профессия журналиста одна из самых опасных в мире?

– Приходилось.

– Мне же пришлось понять это на собственной шкуре. – Он расстегнул ворот рубахи и, повернув слегка голову, произнес: – Взгляните на мою шею… Что вы там видите?

Чертанов слегка подался вперед, заглядывая за ворот. Зрелище было неприятным – кривой широкий багровый шрам уходил вниз от ключицы.

– О перышко поцарапались?

– Верно, – кивнул Мучаев, застегивая ворот. – Этот порез я заработал три года назад, когда вообразил себя частным детективом и попробовал проследить за одной прекрасной особой, замешанной в отмывании черного нала. Меня попытался зарезать ее любовник, который вообразил, что я его соперник. Хотя о чем тут может быть речь, посмотрите на меня. – Красноречивым жестом журналист указал на себя. – Разве я могу кому-то составить конкуренцию? – И, расценив молчание Чертанова по-своему, добавил: – Вот то-то и оно!

Журналист сумел выжать у Чертанова улыбку. Забавный, однако, дядька. С первого взгляда было видно, что он из той непоседливой человеческой породы, что не умеет жить тихо. Но по-своему существо безобидное. Чертанова поразило то, что слово «заработал» он произнес с таким достоинством, словно получил медаль за спасение на пожаре.

– Мне бы не хотелось снимать рубашку, но на правом боку у меня след от пули. В тот раз мне повезло, пуля прошла по касательной.

– В то время вы писали о зеленоградской группировке, – кивнул Чертанов.

– Верно, – уважительно взглянул на него журналист. – Вы в самом деле прочитали многие мои материалы.

– Я тоже немного подготовился к встрече с вами. Насколько мне известно, вы все время писали об организованной преступности, почему же сейчас вы неожиданно заинтересовались маньяками?

Журналист усмехнулся:

– Здесь нет ничего удивительного. Скажем так, это эволюционный рост. Для убедительности могу привести такой пример… Сейчас самой мощной и кровожадной бандой считается банда Карлика. За четыре года своего существования они убили одиннадцать человек. А серийный убийца способен уничтожить за это время несколько десятков! И это понятно… Бандитов интересуют в первую очередь деньги. Устранение свидетеля или конкурента для них всегда крайняя мера. А для маньяка убийство людей – это в первую очередь удовольствие, жизненная необходимость. Для большинства из них деньги ничего не значат. А теперь скажите мне, кто же страшнее, организованные бандиты или серийный убийца?