Очень трудно стало запоминать, в момент я был у первых домов города, ещё секунда – и я оказался около магазина. Впереди меня стояла компания людей. В основном мужчины, лет двадцати, одетые в куртки с неоновой лентой внизу, освещавшей грунт под ними. Я брёл прямо сквозь них, они даже не обратили на меня внимания. Меня будто никто не видел или не хотел видеть. Может, они меня боятся? Я был каким-нибудь серьёзным человеком, другом главы местной банды? Или я вообще не здешний: бездомный, приезжий, отвергнутый?

Лишь один человек обратил на меня внимание. Во мне исчезло чувство призрака вмиг. Он шёл впереди, мне навстречу. Хорошо одетый, ухоженный мужчина, с круглым лицом, густыми бровями и дерзкой ухмылкой, глаза его были чуть уже к краям, тёмные волосы. Он сначала принялся идти медленнее, пока совсем не остановился у меня под носом. Его правая рука упала мне на плечо.

– Алекс, ты в порядке?

– Т-ты мне? – буквы еле вплетались в слова.

– Господи, что с тобой, что за одежда? Они поймали тебя?

– Помоги мне. Я ничего не помню. Они что-то вживили сюда, – я указал на затылок ослабленной рукой.

– Пошли, пошли-пошли – отведём тебя к Доку.

Он подхватил меня, как раненого бойца после битвы, и мы побрели сквозь улицы, видимо к безопасному месту.

– Они шли за тобой? Кто-то знает, что ты выбрался?

– Я не знаю, я не помню даже, как тебя зовут, и даже, как дошёл до улиц. Она там… – дыхания еле хватало, чтобы продолжить.

– Да-да-да, она там, угу. Сначала давай тебя подлатаем, а потом разберёмся с ними.

Спустя пару минут мы остановились перед небольшим зданием, четыре этажа в высоту. Почти все окна внутри излучали свет, за ними слышались взрослые голоса. Перед входом сидели на ступеньках двое ребят, перекидывались в домино. Тот, кто узнал во мне знакомую душу, усадил меня около стены и пошёл к ним.

– Здорово, Кость, Док там? – они по-дружески пожали руки, мощный хлопок послышался в воздухе.

– Да. Чё, не доехал? – он повернулся ко мне.

– Не знаю, что у него там случилось. Он ничего не помнит, пришёл ко мне без вещей, видимо, по башке вдарили и обокрали.

– А-ха-ха, – оба парня посмеялись, Костя продолжил: – Алекса? Обокрали? Видимо, старость берёт своё, – они с ухмылкой смотрели на меня.

Я машинально махнул рукой, будто всегда воспринимал эту фразу шуткой. Возможно, они меня часто так подкалывают.

– Ну так что, пропустите?

– Иди, только смотри, старшие дела решают, аккуратнее.

– Хорошо. Пойдём, ох, – он вернулся ко мне и начал поднимать.

Парни отошли со ступенек, мы ушли внутрь здания, скорее всего, они сейчас будут обсуждать меня и то, что со мной случилось.

Меня внутри удивили архитектура и мебель: просторный коридор, деревянные шкафы и столики с узорами, красные неизжёванные ковры, будто мы попали в замок. Толстые провода, идущие на полу кто куда, кодовые замки почти на каждой двери. Яркий, мягкий, местами неоновый свет проходил во все стороны и стекал по стенам, пахло домашней едой и алкоголем, даже смех вплетался в уши, от такого контраста у меня отпала челюсть. Там, в парке и внутри завода, было ощущение, что мир вокруг умер, почти нигде нет электричества, люди торговали людьми, а тут такое!

Мы прошлись до конца коридора и хотели подняться по лестнице, но нас остановил высокий мускулистый мужчина. Тот, что спас меня, начал что-то рассказывать. Я не слушал: хотел скорее попасть к доктору и остановить весь этот ад моего тела.

Они всё же договорились, и мы поднялись наверх. Он усадил меня на стул в начале коридора. Вдали, сбоку от нужной двери, стоял, видимо, охранник, у него на шее висел пластиковый ключ, как карточка. Онемевшие конечности уже слабо двигались, голова сама откинулась назад, я закрыл глаза.

Это был конец весны, лёд уже растаял, а цветы и деревья отпускали зелёным цветом. Солнце заходило, на небе виднелся прекрасный закат. Под спиной лежали мягкие одеяла, ветер дул приятным прохладным воздухом. Моё плечо лелеяла нежная кожа, а ласковая рука гладила мои волосы. Она лежала рядом со мной, мы вроде долго гуляли у моста, внизу текла река, каждый миг был пропитан спокойствием и радостью. У Неё были светлые волосы, простые карие глаза и самая нежная в мире улыбка. Тонкая талия, красивые плечи; кажется, Она всегда просила меня не горбиться…

– Алекс. Алекс?!

– А? Да? – я приоткрыл глаза и в таком расфокусе еле узнал своего спасителя.

– Слушай внимательно, – он стал говорить тише. – Ты слушаешь?

– Да. Да.

– Мне с тобой нельзя. Ты идёшь один. Я так понимаю, ты вообще ничего не помнишь, так что повторю: ты показываешь рану в боку, – он показал на неё пальцем, – он тебя починит. Им нельзя знать, что в тебя забили какую-то мерзость. Ты им ничего не говоришь о своём побеге, скажешь, что обокрали. Затем говоришь, что, по слухам, Зелёный дом разобрали. Понял?

– Да, я понял.

– Хорошо, давай, я буду ждать снаружи.

Мне пришлось вставать самому, я слабо ориентировался в пространстве, и мои ноги шатались из стороны в сторону. Охранник открыл дверь картой, толкнул её, и я попал внутрь.

Комната была как одноместный номер в гостинице. Сразу справа проход в ванную. Дальше какой-то небольшой зал, слева в конце был поворот, откуда бил синий свет. Сама комната была освещена как в рентгеновском отделе. В центре стоял стул, похожий на стоматологический, со спинкой, длинным концом для ног, широкими подлокотниками. Под стул входили какие-то провода, большие в диаметре, а вместо столика для инструментов – монитор. Окон, к слову, здесь в зале не было. Я подошёл к стулу и сразу же лёг, будто я здесь не в первый раз и знаю процедуры.

Из прохода послышались шаги. Вдруг перед моим взором появился старый мужчина лет сорока. Он подкатил ко мне ближе на небольшом кресле. Почти лысый, с густыми бровями, на его лице были многочисленные шрамы, уши торчали в стороны. Оставшиеся на голове седые волосы были прилизаны. На нём была классическая кожаная куртка, под ней чёрная футболка. Руки в резиновых перчатках. Строгие чёрные брюки и резиновые тапки.

– Ну-с, показывай, что случилось, – сказал он, поправляя перчатки.

Я оттянул плащ, под ним показались окровавленные алым цветом ткани, что дал мне старик. Красные пятна покрывали всё тело, а синяки от живота до подбородка украшали меня после падения и бега по лесам.

– Ох, Алекс.

Он резко вскочил с кресла и ушёл за поворот, вернулся через пару секунд. В руках он держал прозрачный тянучий красный мешок, также какой-то свёрток.

– Так, отвернись, – он махнул ладонью в противоположную от раны сторону. – Судя по гематомам, ты пытался приложить что-то холодное сюда, да?

– Ага, – я приподнял края губ, он чем-то обрабатывал порез.

– Давно ты так не приходил, видимо, стареешь, да?

– Есть немного.

– Так, сейчас не дыши.

Он вколол мне что-то в бок, взял со стола небольшую иглу и какие-то стальные пластиковые нити, принялся зашивать. На вид они были съедобные, как длинные макароны. Очень странная здесь медицина.

Я не ощущал, что там происходит, просто смотрел в стену. Как по ней плавают мёртвые узоры, строимые моим разумом, будто туман, застилающий всё пространство между нами, глаза уставали.

Мелкие горки снега ещё ждали на вершинах гор, солнце приятно прикрывали беглые тучи…

– Эй! – он крикнул мне в правое ухо. – Ты здесь? Не отключайся, рассказывай что-нибудь. Как тебя угораздило так попасться?

– Я шёл по шоссе, в город, уже подходил к магазинам, когда пару ребят напали на меня, – я врал как мог.

– И что, хочешь сказать, ты не управился с парой Роз?

– Один подошёл сзади, – я начал было поворачивать голову, чтобы говорить с ним, но он резким движением руки развернул меня обратно, – а пока держал, другой сбоку ударил ножом.

– Понятно, скажу старшим, что Розы опять шляют по городу.

– Угу. Вдруг найдут чего.

Около минуты мы провели в тишине. Затем он отъехал на кресле за каким-то инструментом и продолжил операцию. Свет во всей комнате на секунду моргнул, он начал нажимать что-то на мониторе.