Эрна подошла к столу и села на треножник10 напротив сына. Они молча смотрели друг на друга несколько минут. В конце концов, любопытство Лэйфа взяло верх, и он осведомился о матери, о причинах ее тревожности.

– Я была у старого ведуна из Дикого леса, – глухим голосом проговорила она. – Хотела узнать судьбу твоего сына. Каким воином он будет, каким хозяином.

Лайф продолжал молчать, давая шанс матери выговориться. Женщина поправила ленту над высоким лбом, немного распустила платок на шее, словно он ее давил, как удавка. Она явно тянула время, не зная, с чего начать. А затем, сверля глазами сына, тихо, еле слышно произнесла.

– Это змей, погибель всего нашего рода.

Глаза Лэйфа широко раскрылись от неожиданности и страха, поднимая и выпрямляя густые белесые брови. Рот непроизвольно приоткрылся и стал похож на волчий оскал. Мужчина, не способный что-либо произнести, лишь покачал головой из стороны в сторону. Он не хотел верить матери. Он должен был все проверить сам. И, нехотя вставая из-за стола, Лэйф Везучий направился в Дремучий лес…

– Да будет так! – уверенно произнес бесстрашный хэрсир и крикнул стражникам открыть ворота.

ххх

Лэйф по-хозяйски обошел двор и в треугольнике коровника нашел мать, показывающую молоденькой фостре11, как правильно доить корову.

– Надо поговорить, – резко крикнул он и кивнул головой в сторону выхода.

Эрна вышла из коровника, вытирая руки об фартук.

– Кто это сделает? – без лишних вопросов поинтересовалась она у сына.

– Я не могу приказать его убить. Он мой сын.

– Он твоя смерть, – презренно, сквозь зубы выдавила Эрна, – твоя и твоего рода. Он разрушитель твоей семьи, насильник сестры. Тебе этого мало?!

Лэйф был очень бледный, но Эрна уловила, как что-то блеснуло в его глазах. Мужчина опустил глаза, а когда поднял их, в них уже ничего не было. Вернее, пустота, ничего не выражающая безучастность.

Он позвал мать с собой, и они направились к спальному месту хозяев.

Облокотившись на локоть, Рагна полусидела на соломенном тюфяке, уложенном на деревянной кровати на высоких ножках, и поедала ячменную кашу с мясом. Малыш лежал в березовой люльке рядом с кроватью, но было очевидно, что мать совершенно не имеет никакого интереса к нему. В ее глазах стояло равнодушие, и даже было ощущение, что она не замечает колыбели вообще.

Лэйф бросил взгляд на ребенка. Он был совсем крошечный, пухленький, с золотистым шелковым пушком на голове. Его большие, широко расставленные темные глазенки были открыты и сверкали, как янтарь в солнечных лучах. Они показались Лэйфу живыми и одновременно жесткими, бесстрастными и … бесстыжими. Он мотанул головой, прогоняя какие-то возникшие в голове видения, и объявил жене свое решение:

– Ты знаешь предсказание старого Ведуна из Дикого леса.

Рагна молча кивнула.

– У нас есть два пути, – продолжал ее муж, – бросить его12, потому что предвещённые несчастья и беды придут с ним в нашу семью. Или отдать на воспитание умной и рассудительной вдове, живущей подальше от нас, лучше где-нибудь за морем.

– И он вернется позднее, – услышал он за спиной голос матери, – озлобленный, лишь с одним чувством мести. И свершится предсказание.

Лэйф скривил губы и погладил несколько раз свою бороду. Ничего не сказав матери, он снова обратился к жене:

– И еще. Я принял решение, так как ты по происхождению не ровня мне, я развожусь с тобой. – За спиной мужчины раздался удивлённый возглас, но он, проигнорировав его, закончил, – я не отправлю тебя к твоей родне в Готланд, можешь остаться в поселении или же в этом доме, как обычный домочадец и воспитатель девочек.

Рагна, снова ничего не сказав, кивнула и продолжала трапезничать.

Лэйф и Эрна покинули хозяйские покои и направились к выходу, где хозяин осмотрелся и, увидев у ткацкого станка двоих дальних родственниц – сестер, громко произнес:

– Я развожусь с Рагной из-за ее недостойного меня происхождения.

Одна из девушек от неожиданности присела на стул, а другая, ничего не сказав, быстро направилась в хозяйские покои.

– Значит, ты решил это всерьез? – задумчиво произнесла Эрна. – Когда объявишь это на тинге13?

– Завтра и объявлю. Скажу, что младенец мертв, а Рагна подвинулась рассудком от этого, и что я нашел ровню мне по сословию и беру ее в жёны.

Рагна любила летние ночи. Время, когда земля, словно не зная сна, продолжала жить полной жизнью. Только в летнюю ночь закат мог так плавно переходить в рассвет, что можно было, посмотрев в одну сторону, увидеть, как алеет заря, а в другой – плывет белая луна. А полуночные закаты! Они заставляли забыть о времени…

Но сегодня она проклинала белые ночи. Ей надо было как можно незаметнее пробраться к озеру. Женщина прижимала шерстяной кулек к своей груди и молилась Фреи14 и Ловен15, чтобы никто в поселении ее не увидел.

Она шла по лесной тропинке вниз, и вскоре до ее ушей ветер донес шум прибоя. Рагна ускорила шаг. И наконец, за скалами, покрытыми тонким слоем мхов и лишайников, она увидела бескрайние водные просторы. Оглядевшись, женщина направилась в сторону сейды16. Там, за огромными валунами, должна быть спрятанная ею небольшая секстария17

Много месяцев назад, когда она почувствовала первое шевеление дитя у себя под сердцем, она, не сказав мужу ничего, отправилась к финской колдунье. Предсказания… Предсказания… Предсказания. Рагна возвращалась домой бледная, как смерть, и вся в слезах. Сердце ее разрывалось. Она не знала, что может предпринять ее любящий муж. Но она прекрасно знала свою свекровь, бесчувственную, холодную, не терпящую возражений Эрну. Именно тогда Рагна решилась на побег, если все пойдет так, как она предполагала. За девочек можно было не беспокоиться. Старшие не сегодня завтра выйдут замуж и покинут родительский дом, а за ними и младшим не долго ждать. Она должна спасти беспомощного младенца, свою родную кровинушку.

И вот сейчас, положив ребенка в лодку, Рагна тянула ее к воде и воздавала хвалу Богам, что ей удалось спасти свое дитя. Потом она стянула сарафан и плиссированную нижнюю длинную рубаху, под которыми оказалось еще одно нижнее платье белого цвета и хенгерёк18 на бретельках, и бросила их рядом с водой.

На Ладогу спускался утренний туман. Легкая лодка плыла по течению вниз, скрытая летними миражами с мнимыми очертаниями «подвешенных» над горизонтом островов, береговых построек и плывущих кораблей.19

К вечеру следующего дня люди хэрсира Лэйфа Везучего, найдя одеяния его жены на берегу, принесли ему страшную весть об утопшей Рагне и младенце. И кое-кто в поселении начал шептаться о судьбе хозяина, переименовав его в Лэйфа Невезучего.

ххх

– Не глупи! – Инга поставила на стол овощную похлебку. – Что мы не сможем воспитать мальчонку?

– Дело не в воспитать, дело в том, что он должен стать великим воином, такого его предназначение, такая воля Богов, – устало говорила Рагна. – Потом, если мой муж найдет нас здесь, он точно заберет его.

– Как он найдет? – не успокаивалась Инга. – Альдейгъюборг это не ваша ферма, где все на веду.