После ужина в уютной семейной атмосфере папа сразу же пошел спать, утомившимся от тяжелого дня работы. А я отправился в свою комнату, намереваясь дорисовать рисунок. Шанс не отставал, игриво задевая мои ноги. Наконец, мой шедевр был завершен, и я готов представить его на конкурсе…

Какой же чудесный выдался день! Вместе с Шансом мы улеглись в кровать, предвкушая новые приключения завтрашнего дня.

Субботний рассвет едва пробивался сквозь щели штор, когда в мою комнату заглянул отец. Его лицо было искажено тревогой, как будто на плечи лег неподъемный груз.

– Собирайся, нам нужно ехать в больницу. – произнес он хриплым голосом.

Ошеломленный и не понимающий, что происходит, я покорно начал одеваться. Быстро, даже не позавтракав, прихватив Шанса мы спустились в машину. Папа за рулем молчал, его руки крепко сжимали руль, а на лице отражалась буря эмоций.

Не в силах выдержать молчание, я робко нарушил тишину:

Что случилось, папа? Куда мы едем?

Но он и дальше оставался молчалив, словно не слыша моих вопросов. Я решил не расспрашивать его дальше, видя, как ему тяжело.

Шанс примостился у меня на коленях и тихонько мурлыкал, словно в его присутствии все невзгоды растворялись. Машина двигалась по уже знакомым улицам, но я не узнавал дорогу. Что же могло случиться? Почему папе так плохо? Вопросы кружились в моей голове, порождая все больше страхов…

Наконец, мы подъехали к огромному зданию. Это была больница. Отец остановил машину и вышел, держа меня за руку.

– Пойдем. – сказал он.

Его рука дрожала, и я почувствовал, что мое собственное тело тоже начинает дрожать от страха. Мы вошли в здание, и я заметил, как папа еле сдерживает слезы. Я не выдержал и заключил его в своих объятиях.

Все будет хорошо, папа. – прошептал я.

Он не ответил, но мне показалось, будто на секунду страх на его лице стал чуть менее заметен. Мы прошли в палату, где лежала моя мама. Она была бледна и слаба, но на ее губах блуждала слабая улыбка, когда она увидела нас.

Моя мать, мой самый близкий человек, была тяжело больна. Мне было страшно, но в этот момент я понял, что не могу позволить страху сломить меня. Я должен быть сильным для нее, для отца, для себя!

Я взял ее за руку, и мы провели вместе следующие несколько часов, вспоминая смешные истории и делясь нашими мыслями. Шанс лег к ней в кровать и начал громко мурлыкать, как будто исцеляя ее. Несмотря на ее слабость, мама, видя нас, продолжала излучать любовь и силу.

Когда пришло время уходить, было трудно прощаться. Но я знал, что мы вернемся. Мы будем биться вместе, как семья, и никакое испытание не сможет нас сломить.

Выходя из больницы, я оглянулся и увидел своего отца. Он стоял в коридоре, подойдя к нему он сам решил меня обнять. Я понял, что он нуждается во мне сейчас, и что мы будем справляться вместе, как это всегда и делали.

В нашей жизни настали трудные времена, но мы не собирались сдаваться. Мы будем черпать силы друг в друге, и вместе мы преодолеем любые препятствия…

Воскресенье. Сегодняшний выходной день был омрачен тревожными известиями о состоянии здоровья мамы. Посещения к ней были запрещены, и я, терзаемый тревогой, решил провести этот день за компанию с отцом.

Видя, как он мучается от беспокойства я не мог оставить его одного. В моей комнате нашлось спасение – разнообразие настольных игр. Среди них была наша с отцом любимая "Монополия" с настоящими банковскими картами.

Нехотя папа согласился присоединиться к игре, понимая, что отвлечение от тяжелых мыслей ему крайне необходимо. Первые ходы были наполнены нерешительностью, но постепенно азарт игры захватывал обоих.

Коробочки с "домами" и "фишками прокачки" были расставлены по игровому полю. Отец строил хитроумные схемы, скупая улицы и устанавливая заоблачные цены на аренду. Я отвечал с не меньшим энтузиазмом, стараясь запереть его в тисках своих монополий.

Броски кубиков определяли нашу судьбу: то мы покупали новые владения, то попадали на "налоги" и в "тюрьму". С каждой продажей и каждым обменом между нами возникал невидимый бонд, укрепляя связь. Нашу игру разбавлял Шанс, постоянно воруя "домики" и "фишки".

Мы с отцом, соперничая друг с другом, одновременно подшучивали и поддерживали друг друга. Папа смеялся, когда я оказывался в сложной ситуации, не имея возможности заплатить за аренду его "Отеля "Элеон". Я же радовался, когда удавалось выкупить освободившийся "Аэропорт "Взлет" и установить там свой "дом".

Постепенно игра в "Монополию" становилась не просто соревнованием. Она превращалась в своеобразную форму ухода от мыслей, перенося нас обоих в мир, где наши заботы и беспокойства оставались за дверьми игровой комнаты.

К концу игры отец оказался почти на грани банкротства. Монополия на розовую и синюю ветки приносила мне солидный доход, и я, сочувствуя отцу, предложил заключить сделку. Он отдал мне несколько своих лучших улиц в обмен на деньги, необходимые для погашения долга.

В эти мгновения я почувствовал, как мои страхи за маму ослабли, уступив место чувству надежды. Я понял, что даже в самые трудные времена семья всегда остается нашей главной опорой.

В конце игры папа обнял меня. В его глазах я увидел благодарность за то, что в этот нелегкий час был с ним рядом. Он поблагодарил меня за игру, которая отвлекла его от всех переживаний.

Когда я укладывался спать, то подумал о том, что "Монополия" стала для нас больше, чем развлечением. Она стала символом нашей тесной связи и общей надежды на то, что мама поправится.

Мы не знали, что ждет нас впереди, но мы были готовы к этому вместе…

Понедельник. Я решил не идти в школу. Не могу думать об уроках пока мама лежит в больнице. Отцу пришлось уехать на работу. Я же, вместе с Шансом остался наедине со своими мыслями.

Отчаянно пытаясь сосредоточиться на учебниках, которые были разбросаны по столу, мысли о маме неотступно преследовали меня. Ее боль была и моей болью. Я мог лишь надеяться, что она выздоровеет, что эта ужасная болезнь не поглотит ее. Шанс, будто чувствуя печаль, потерся о ноги и заурчал. Я поднял его и прижал к себе, его мягкое мурлыканье стало единственным утешением в моей одинокой тоске.

За окном надвигались серые облака, грозя дождем, который мог бы смыть часть моей скорби. Но даже если бы так и произошло, боль в моем сердце осталась бы, напоминая о страданиях матери.

Время тянулось мучительно медленно, каждая минута казалась часом, каждый час – бесконечностью. Я смотрел на часы, отчаянно желая, чтобы пришел вечер, когда отец вернется домой. Его присутствие принесет мне хоть какое-то облегчение.

Дождь идет, барабаня по стеклу. Я закрыл глаза, чувствуя, как слезы медленно стекают по моим щекам. Моя мама, она не может сдаться. Она должна остаться с нами. Должна!

Этим вечером отец не вернулся домой…

Холодный покров обволакивал город, когда я услышал тревожный шорох, нарушивший тишину ночи. Мой маленький котенок Шанс подскочил с кровати, его изумрудные глаза расширились от волнения. Плохие мысли закрались в мой разум, но я подавил их, решив проверить источник шума.

Не давая воли мрачным мыслям, мы бесшумно прокрались к двери и замерли на пороге, осматриваясь. Луна заливала комнату призрачно-серебристым светом, отбрасывая причудливые тени. Внезапно послышался глухой удар, заставивший нас вздрогнуть.

Мы застыли, съежившись от испуга. Медленно, дрожа от страха и любопытства мы двинулись к источнику шума.

Картина, представшая перед нами, заставила еще сильнее окоченеть. На полу лежал мой отец, его дыхание было прерывистым и тяжелым. Мое сердце пропустило удар.

Папа! – воскликнул я, бросаясь к нему.

Он открыл глаза и с незаметной улыбкой встретил мой встревоженный взгляд.