Ослабшими пальцами он развязал канат, попытался встать и осмотреться. Не увидев ничего полезного, решил, что нужно идти вглубь земель. Всё тело болело, мышцы ныли, а даже самый лёгкий ветерок пронимал сквозь мокрую одежду до самых костей. Ольв снял оставшийся башмак, привязал его к поясу и поковылял в сторону леса. Там можно было хотя бы попытаться укрыться от ветра и у юного посыльного оставалась надежда, что где-то за деревьями должно быть хоть какое-то поселение.

Зайдя поглубже в чащу, Ольв снял с себя рубаху и портки и отжал их, на сколько хватило сил ослабших пальцев. Хорошенько отряхнул от налипшего песка, соли и остатков воды. Даже похлыстал вещами о ствол дерева, а затем оделся вновь.

Пробираясь через лес уже второй час и не найдя никаких признаков людей, гонец начал отчаиваться. За вчерашний день он съел всего пару кусков сушёного мяса, а сегодня и вовсе не выдалось шанса отведать даже этого. Ольв остановился чтобы размять уставшую спину и перевести дух. Последние пару лет он жил без родных и привык, что иногда не приходилось есть по несколько дней, но после шторма, когда всё тело болит, хотелось перекусить хоть чем-нибудь. Как на зло, на дворе ещё даже не осень, когда можно было бы набрать грибов с ягодами. Ольв решил сделать ловушку из веток и травы, чтобы поохотится. Через полчаса в руках у него красовалась небольшая аккуратная клетка. Только вот, чтобы хоть кого-то в неё поймать, нужна приманка…

Ещё почти час потратил он на поиски, когда, наконец-то, под слоем прошлогодних листьев смог отыскать несколько желудей. «Ну, – вздохнул он, – если никого не поймаю, съем их сам».

Найдя укромное местечко за упавшим деревом, юный гонец разместил жёлуди на полянке, сверху на палочку поставил клетку, а от палочки протянул нитку, вытащенную из рубахи. На приманку за долгое время позарилось только пара ворон, да и те в последний момент улетали. Но вот, когда Ольв уже стал засыпать от голода и скуки, прибежала довольно крупная белка, которая, кажется, даже не заметила, что над ней захлопнулась ловушка. За время блужданий по лесу, кремень и кресало, что лежали в мешочке, привязанном к поясу Ольва, уже высохли и он мог попытаться разжечь костёр. Найдя место, где в округе не было кустов или деревьев, гонец попытался обустроить костровище. Он не нашёл достаточно камней, чтобы обложить место со всех сторон и просто решил выкопать ямку поглубже, но, вышвырнув очередную горсть земли, заметил сильную сырость. В этой части леса грунтовые воды оказались очень близко к поверхности. Ольв забыл, что хотел развести костёр, он начал остервенело копать всё глубже, в надежде добраться до заветной влаги. Наконец, когда яма была уже достаточно глубока, а гонец окончательно устал, он заметил, как вода медленно, очень медленно, стала наполнять выкопанный им колодец. Посыльный медленно опустил сомкнутые ладони и зачерпнул немного воды. Холодной, грязной, но такой вкусной. Повторив это движение ещё несколько раз, он, насилу вспомнил, зачем вообще начал копать. Обустроил костёр в паре локтей от источника живительной влаги и приступил к готовке.

Наконец, поужинав жареной на костре белкой с травами и желудями, Ольв обустроил себе место для ночлега, уложив на землю подстилку из веток и листьев. Опыт ночёвок в лесу не прошёл даром.

На следующее утро юного гонца разбудили хлопки какой-то очень крупной птицы, что пролетела прямо над верхушками деревьев. “Не думал, что кто-то может быть столь огромным, – пробормотал он, – хотя, могло просто спросонья показаться.”

Хорошо выспавшись и отдохнув, сегодня Ольв шёл гораздо бодрее. Сложно сказать, какое расстояние он преодолел. Может одну, а может и пять вёрст, но лес всё же закончился. Перед ним открылся край скалы, из-за которого раздавались странные, неясные звуки, похожие на смешение клёкота очень больших птиц и рокота катящихся вдалеке камней. Заплутавший посыльный сделал ещё несколько усилий, чтобы подняться к краю уступа, и его взору открылась чудеснейшая долина. Ольв не мог поверить своим глазам: до самого горизонта, повсюду, насколько хватало глаз, из земли поднимались невысокие скалы, испещрённые гнёздами драконов. Величественные крылатые ящеры то и дело перелетали из одного гнезда в другое. В центре долины было что-то вроде площади и некоторые из уже почти забытых людьми существ собрались там.

– Чужак! – голос был настолько громким, что ударил Ольву по ушам. – Кто ты и зачем явился в наши земли?

– Я, – посыльный замялся и стал смотреть по сторонам. Никого не увидев, продолжил неуверенно, – заблудился.

– Ты, – обладатель голоса словно засомневался в ответ, – пойдёшь со мной. Совет решит, что с тобой делать.

В этот момент из-за скалы показался огромный иссиня-чёрный дракон, который показал Ольву направление кивком головы, а сам взлетел выше: «Иди прямо к площади. Я за тобой наблюдаю!».

Гонец поискал глазами возможность для спуска и заметил, что чуть поодаль слева от того места, где он стоял, склон обрыва был даже чем-то похож на настоящую тропу, пусть и чересчур крутую. Аккуратно спустившись, хватаясь руками за торчащие кусты и тоненькие деревца, Ольв направился вглубь долины.

Драконы, мимо которых проходил человек, смотрели на него с удивлением, подозрением, кто-то даже со страхом. Ни один из них, и это можно было сказать наверняка, не был рад видеть его здесь. Дойдя, наконец, до площади, где сидело пятеро, судя по всему, самых древних драконов, Ольв остановился. В это же мгновение рядом с ним с грохотом приземлился стражник.

– Это что-то новенькое, Браг, – прошипел один из членов совета, – зачем это здесь?

– Я не знал, что с ним делать, – смущённо ответил тот.

– Сжечь, съесть, что угодно. Нам оно тут зачем? – вмешался второй.

– Но, – стражник явно не знал, что сказать, – это же человек! Разве мы не должны узнать, как он нашёл наши земли? А что, если за ним придут другие?

– Не придут! – вмешался Ольв, – Простите меня, что перебиваю. Я правда здесь не по своей воле. Вчера был шторм, меня выбросило с драккара, а утром я уже проснулся на берегу, здесь неподалёку. Мне просто хотелось найти людей, узнать, где я, поэтому я и пошёл через лес.

– Шторм, говоришь? – голос дракона, что сидел в центре, показался очень приятным и добрым.

– Да. Очень сильная буря.

– А не видел ли ты чего-то странного во время этой бури?

– Вообще-то, – Ольв задумался, – мне показалось что я видел под водой светящиеся синие глаза.

– Съёрмур, – сказал ящер вполголоса.

– Подождите, – удивлённо проговорил гонец, – вы говорите о великом морском змее?

– Ну, формально он дракон, хоть и отрёкшийся от нашего общества многие сотни лет назад. Но да, люди называют его Морским змеем. Он регулярно устраивает шторма. Это у него развлечение такое.

В это время вокруг площади собиралось всё больше драконов. Разных цветов, размеров и возрастов. Все проявляли живой интерес к такому необычному допросу.

– Тем не менее, – вмешался дракон, который до этого молчал, – Съёрмур делал это последнюю тысячу лет и продолжит и следующую. Вопрос сейчас более насущный: что делать с человеком?

– Казнить, вроде как, – начал центральный ящер с добрым голосом, – не совсем правильно, ведь он явился сюда без злого умысла. Но и отпускать – плохая идея. Вдруг ему удастся запомнить дорогу.

– Сожрать его и дело с концом! – рявкнул советник, что первым заговорил со стражником Брагом.

– Умерь свою кровожадность, Снор, – спокойным менторским тоном проговорил центральный дракон.

– Если вы переживаете, – Ольв сделал шаг вперёд, – я могу просто остаться жить с вами. Мне нет никакой нужды возвращаться к людям. Меня там ничего не держит.

– Справедливый вариант, – дракон посмотрел на соратников, словно ожидая их реакции, – однако, – он сделал глубокий медленный вдох, – жить в нашем обществе тебе тем не менее не будет дозволено. Отправляйся на скалы или к побережью и там обустраивай себе жилище.

– Я понял, – в голосе бывшего посыльного звучало разочарование.