Более того, к человеку, который возомнил бы себя представителем какой-то «особой» национальности, местные жители отнеслись бы с сочувствием. От души и с добрым намерением они рекомендовали бы представителю «расы голубых кровей» обратиться к врачу-психиатру. Больной ведь, и очень серьёзно.

Правда, жизнь у людей разная… Одному везёт с детства, другому не очень. А Качиакта осталась с шести лет сиротой. Так уж получилось, что родители её и брат летели отдохнуть на Черное море и… не повезло. Попали в авиакатастрофу. Погибли. Никуда от подобных бед и несчастий не денешься. Они происходят.

Она была мала. Вот и решили пока не брать её с собой. В следующий раз. Оставили в родном селе. Хотя можно было… Но нет, как говорится, худа без добра. Она осталась жить на попечении воспитании родного деда Сэпэ Бельды.

Старый рыбак и охотник просто ей сообщил:

– Одни мы с тобой остались, Качиакта. Но будем жить.

– Почему одни, дедушка?

– Разбились твои родители и брат в самолёте. Вот так. Так Верховные Боги и Духи решили. Спорить с ними не станем. Но везде и всюду есть жизнь, и за пределами нашего земного бытия тоже.

Качиакта не могла поверить в такое, потому сначала и не плакала. Только и спросила:

– Кто такие духи-боги? Ты ведь, дедушка, пусть только рыбак и охотник, а не шаман-кала, но ведь многое знаешь.

– Конечно, я знаю кое-что, – тяжело вздохнул Сэпэ Гогдович. – Старый уже. Как же мне не знать? Зовут их Боа Эндурини и Боа Ама, Акпан Ама.

Не стала Качиакта спрашивать у деда, почему так несправедливо поступили с ней и с дедом Высшие Силы. Многого ведь люди не ведают, почему и каким образом и радости, и беды случаются. Больше того, что положено, им не дано знать и понимать.

Главное, что бы её мама Алевтина, попала в хороший «верхний мир». Она достойный человек, бухгалтером работала в рыболовецком товариществе «Гиван» («заря»), которое в те го оды существовало в селе. Да и папа Бэюн (зверь) – хороший человек. А брата, которого звали Агди (гром), Качиакта очень сильно любила. Не меньше, чем своих родителей. Ведь в школе учился, двенадцать лет только исполнилось – и погиб. Надо же такой беде случиться.

У них, как и у деда, у его сына и внука – нанайские имена. На этом Сэпэ Гогдович настоял, сказал, что нанайцы, да и, вообще, все люди должны знать свои корни, какой они национальности. А что невестка с русским именем, так это ничего. У большинства нанайцев теперь так. Все ведь в этой большой и доброй стране – не кто-нибудь, а россияне.

Но каждый человек интересен и не прост, может что-то полезное не только рассказать о себе, но и постараться сделать Россию ещё прекрасней. Дед Бельды при всём откровенном уважении ко всем национальностям, хотел, чтобы культура их села, да и народа, не только сохранялась, но и продолжала жить и процветать.

Сэпэ Гогдовича давно уже нет на этом свете…

Ещё мальчиком Тарас объяснял приезжим из дальних мест рыболовам-любителям, что нанайское слова «качиакта» – это «касатка-скрипун». Живёт в Амуре такая необычная и не очень большая, но живучая рыба. Верхний плавник у неё – острый шип, и боковые – тоже. Если её неаккуратно взять в руки, то она может поранить неудачливого рыболова. Бывало, что иные наступали на неё ногой. Очень болезненная и долго заживающая рана.

Амурская касатка внешне похожа на морскую, только, конечно же, гораздо меньших размеров и, при этом, она -рыба, а не млекопитающее. Когда её вылавливают на удочку, то очень часто она начинает плавниками-шипами издавать громкие звуки, чем-то похожее на кряканье утки. Иной раз такой «крик» бывает очень громким. На сотни метров слышно, как она «плачет», не хочет уходить в иной мир.

Потому дал он своей внучке такое имя – Качиакта. Громкоголоса, жизнелюбива, энергична, всегда сможет постоять за себя…

Кроме того, ведь существовала и поныне, где можно, поддерживается и развивается у нанайцев борьба – «думэчи», то есть фехтование на палках. Но это только малая часть того, что практикуется. Ведь если брать в целом вид этой борьбы, то в неё входит умение не только мастерски владеть мукэченом, фехтовальной палкой разных размеров. Имеется и множество приёмов рукопашной борьбы с применением холодного оружия и без него. Ножи, топоры, колющие, режущие и прочие предметы, которыми можно поразить врага или зверя – тоже ведь фехтование.

Дед Бельды очень хотел обучить, именно, внучку многим секретам полезной национальной борьбы. Он утверждал, что такие смертельные и неотразимые приёмы называются в думэчи, как раз, «качиакта». Об этом знают, но немногие.

Так утверждал ещё и отец старого Сэпэ. Он тоже был и рыбаком, и охотником. Кое-что Сэпэ («соболь») из его слов и запомнил.

Сын Сэпэ Гогдовича не хотел обучаться премудростям рукопашного боя, внук тоже не проявлял к этому большого интереса, а вот Качиакта… с большим интересом выслушивала рассказы, легенды, сказки деда. Пересказывала их своим одноклассникам, конечно же, Тарасу и Нэликэ. Верила она деду и понимала то, о чём он говорил. А если Сэпэ Гогдович что-то совсем мудрёное ей рассказывал, то не стеснялась, по несколько раз переспрашивала.

Но так вот произошло, они остались вдвоём в большом доме, и решил старик Сэпэ обучать внучку секретам думэчи. Хотя ему многие говорили, что не женское это дело. Но старый Бельды отшучивался и отвечал: «Может быть, и так. Но всё в жизни может пригодиться». И ведь прав оказался. На войне владение приёмами рукопашной борьбы ценятся.

Учёба в школе и постоянные тренировки: прыжки, бег, акробатические трюки, фехтование короткими и длинными палками, одной, двумя, различными ножами, метание топоров и любых предметов, включая обычную тарелку… Стрелять из пятизарядного карабина «ТОЗ» Сэпэ тоже её учил. Качиакта оказалась способной ученицей и здесь. Но ножом владела гораздо лучше, чем огнестрельным оружием.

«Казанка» Тараса неплохо преодолевала течение Амура. Лёгкая и управляемая лодка, да ещё с двумя мощными руль-моторами «Вихрь». Такие редко кого подводили на воде. Направляя своё маломерное судно в сторону причальных стенок речного вокзала Комсомольска-на-Амуре, Тумали снова погрузился в воспоминания.

…Равных в селе, да и по всему Амуру, Качиакте в думэчи уже через несколько лет утомительных и ежедневных занятий не осталось. Дед Бельды своё дело чётко знал. Однажды, когда ей было, всего-то, тринадцать лет, она победила семнадцатилетнего мастера фехтования, думэчису Степана Сойгера… по всем видам. Но официально победителем судьи её не признали. Ведь рукопашная борьба – дело мужчин.

Но она, хоть и была всегда лучшей в метании ножей, топоров, копья, по стрельбе из лука, владения лассо, оставалась непризнанной. Потому так происходило, что занималась не женским делом. Но это её не смущало. Да и Сэпэ Дэгдэнович был доволен. «Всегда слушай добрый совет людей, но не забывай побеседовать и со своей душой». Одним словом, будь скромной, но знай и себе цену, уважай не только других, но и себя.

Как только она завершила обучение в школе и поступила в педагогический университет в Комсомольске-на- Амуре, на заочное отделение, умер её славный дед Сэпэ. Сердце остановилось. Что поделаешь, старость.

Качиакта получила профессию учителя истории.

Вдруг поток памяти оборвался, и Тарас стал просто следить за полётом четырёх белохвостых орланов, которые высоко в небе вели друг с другом жестокую битву. Двое против двоих.

Синее небо, почти без кучевых облаков, и яркое ослепительное солнце. Летом очень часто над Амуром оно именно такое, и жара стоит уже с утра. Хорошо, что возле реки и, особенно, на ней, когда сидишь в моторной лодке, свежо. Прохлада идёт от волн приятная… спасительная. Иной раз даже холодно бывает.