– Он это сделает, дорогие, и это будет настоящее приключение. – Но тут она же стала озабоченной. – А как именно путешествуют почтовыми лошадьми? Нам нужно велеть, чтобы почтовая карета приехала за нами сюда? И как нам платить форейторам при смене лошадей?

– Позвольте мне заняться всем этим, – сказал Дэр. – Полагаю, нам нужно две смены лошадей, даже если Солтер поедет верхом. Если, конечно, больше никто из родственников не хотел бы к нам присоединиться.

– Только не девочки. Только не в Лондон. А мальчики сейчас в школе. Руперт и Мэри понадобятся здесь. А вот слуги… Нам нужны свои слуги.

Маре пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться над беспокойствами матери.

– Позвольте предложить отправить слуг в вашей собственной карете, – успокаивающим тоном произнес Дэр. – Вообще-то если они выедут пораньше, то приедут в Лондон не намного позже нас. К тому же у вас будет собственная карета, в которой вы сможете затем вернуться домой.

– О, это было бы замечательно! Ты так все хорошо придумал! Пойду и сделаю все необходимые распоряжения. – Но она остановилась, чтобы от всей души обнять Дэра. – Я так рада всему этому, мой милый мальчик. Не могу и представить себе никого лучше для нашей Мары.

Когда она ушла, Дэр тихо рассмеялся.

– Это прозвучало так, словно тебе требуется чрезвычайно выносливый муж.

Мара светилась радостью. Она была счастлива, что и родители приняли Дэра.

Устройство почтовых карет заняло всего несколько минут. Дэр послал конюха в Лут с точными инструкциями, зная, что имя Брайдсуэллов будет достаточной рекомендацией. Теперь же он не знал, чем заняться.

Он бездельничал в старом зале с потертой мебелью в обществе четырех собак и трех кошек, наслаждаясь покоем, который ранее искал и не находил нигде. Брайдсуэлл был удивительным местом, успокаивающим его душевные раны.

Один из сеттеров шевельнулся и лег у него в ногах, а одна из рыжих кошек прыгнула ему на колени и свернулась клубочком, ожидая, когда ее погладят.

Он начал гладить ее и подумал, что раньше, до Ватерлоо, его не особо интересовали мир и спокойствие. Но после войны он начал относиться к этим простым понятиям человеческой жизни как к бесценным сокровищам. К сожалению, свое спокойствие он находил только на дне бутылочки из-под опиума.

До недавнего времени.

До Мары.

До приезда сюда.

Что, если бы он не поехал в Лондон и Мара оказалась там без него? Она могла бы попасть в ужасные неприятности после того приключения с Баркстедом. Да и помимо этого глупца она бы встретила многих мужчин. И могла бы влюбиться в кого-то другого. Сама мысль об этом будоражила его.

А что, если бы какой-нибудь другой мужчина оказался для нее лучше?

Он резко поднялся, положил кошку обратно к ее подругам, лежавшим у огня, и направился к двери. Сеттер поднялся и посмотрел на него с надеждой.

– Хочешь прогуляться? – спросил Дэр.

Словно по команде три остальные собаки поднялись и подбежали к нему. Он покачал головой и пошел к черному выходу.

Он так часто бродил по Брайдсуэллу в юности, что довольно легко сейчас находил дорогу в запутанных коридорах дома, пока наконец не заблудился. Собаки терпеливо ждали, не переставая вилять хвостами. Проблема, как он понял, заключалась в том, что к дому было добавлено еще одно крыло, скорее всего, для Руперта, брата Саймона, который женился и теперь жил здесь со своей семьей, а также выполнял обязанности приказчика.

Он нашел дверь, ведущую наружу, и начал обследовать дом. Собаки составили ему компанию, исследуя новые запахи и гоняясь за птицами. Дэра наполнило умиротворение. Сколько времени прошло с тех пор, как он делал что-то столь простое?

Он остановился на тропинке между двумя клумбами, чтобы посмотреть на разросшийся дом. Если в нем и была красота, то это была красота дикого лука. Изменения, которые дом претерпел за несколько веков своего существования, были похожи на заплаты на старом платье. Но это место притягивало к себе невероятной энергетикой.

Неудивительно, что семья Мары была в ужасе от одной мысли провести хоть часть года в спланированной правильности Марлоу. Сент-Брайды завяли бы там, как растения, высаженные в сухой песок.

От восточной стены дома открывался вид на Северное море, раскинувшееся за огромными пространствами долин и болот, на которых тут и там виднелись крошечные пятна овец. Как они веселились тогда – он, Саймон и целая свора двоюродных братьев и соседей, – в лодках на море! Он любил свой дом и своих родителей, но жизнь в Лонг-Чарте никогда не была такой свободной, как в Брайдсуэлле.

Он шел дальше, через обнесенный стеной огород, кидая время от времени палку собакам. Навстречу им прошел садовник с тачкой, полной навоза, и поприветствовал его: «Добрый день, сэр».

Но вдруг собаки совершенно забыли про палку и побежали сломя голову по тропинке. На повороте они повстречались с пухленькой девочкой, бегущей к дому в сопровождении добродушного спаниеля.

– Не мешайте мне! – крикнула она собакам, быстро перебирая ногами, обутыми в крепкие ботинки, под юбкой, которая на несколько дюймов не доходила до щиколоток.

Затем она заметила Дэра и затормозила.

– А вы кто?

Девочка лет семи с вызовом и любопытством смотрела на него. В ее глазах не было ни капли страха. Впрочем, Дэр ни на секунду не сомневался, что собаки разорвали бы его на кусочки, если бы он попробовал обидеть ее.

– Дэр Дебнем. Я друг Саймона.

Несмотря на простую одежду, носившую следы приятно проведенного дня, это скорее всего была одна из младших сестер Саймона. У нее были обычные для Сент-Брайдов каштановые волосы, а лицом она была похожа на свою мать, а следовательно, и на Мару тоже.

– Вы были на свадьбе, я вас помню, – сказала она, становясь приветливее. – Вы себя плохо чувствовали. Я Люси. Леди Люсиана Сент-Брайд, – поправилась она, закатив глаза и широко улыбнувшись абсурдности этого титула.

Дэр рассмеялся и поймал ее руку, чтобы поцеловать ее.

– Лорд Дариус Дебнем к вашим услугам, миледи.

Девочка рассмеялась от восторга.

Внезапно он вспомнил свою первую встречу с Марой, и у него перехватило дыхание. Ему тогда было четырнадцать, значит, Мара была даже младше Люси, но обладала точно таким же свободолюбием. У нее была такая же практичная короткая стрижка и короткая юбочка. И похожие удобные ботинки. Тогда она не была леди Марой, и у нее не было никаких надежд когда-либо ею стать, но она называла его «милорд», просто чтобы подразнить.

– С вами все в порядке?

Голос девочки вырвал его из задумчивости.

– Абсолютно. Я приехал сюда с твоей сестрой Марой, поскольку мы собираемся пожениться.

– Чудесно! Я опять буду подружкой невесты. Но мне уже нужно идти. Я опаздываю. – Она побежала к дому, такая быстрая и стремительная в своей удобной одежде, что Дэр невольно залюбовался ею. И все собаки бросились за ней, позабыв про Дэра.

Время близилось к ужину, в Брайдсуэлле, конечно же, придерживались деревенского уклада жизни, в этом Дэр был уверен. Теперь, через столько часов после дневной дозы, одна мысль о том, что ему придется предстать перед целым шумным семейством Сент-Брайдов, вызывала у него ужас. Но у него есть возможность принять еще одну дозу до ужина.

Он понял, что теребит флакончик с опиумом в кармане, и вынул оттуда руку. Проклятый Руюан. Наркотик можно было бы отдать Солтеру, и ему было бы намного проще удержаться от соблазна.

Чтобы отсрочить встречу с людьми, Дэр возвращался длинной дорогой, по тропинке, обрамленной дикими цветами, затем через сад, где уже начали созревать фрукты.

Огород был заполнен зеленью и рамами, поддерживающими бобы и горох. Все было на своем месте, но чрезмерного порядка не чувствовалось. Как и дети в Брайдсуэлле, растения росли свободно, но с сорняками и паразитами разговор был короткий. Он взмолился о том, чтобы не оказаться сорняком, достойным уничтожения.

– Дэр!