- Яичница – просто верх совершенства, - сказал я, запихивая в себя кусок за куском. Тарелка быстро пустела.

- О чём вы с отцом разговаривали? – спросила Света за чаем, я немного слышала, но не поняла.

- У твоего отца проблемы на работе. Завтра проснётся, я с ним ещё поговорю. Завтра ведь суббота, ему не на работу.

- Всё так серьёзно?

- Ещё не знаю, насколько серьёзно, но, думаю, обойдётся. Пойдём спать, ты понервничала сегодня.

- Свет, у вас есть родственники? Кроме мясника? - спросил я. Мы лежали в постели у Светки, и её голова вновь покоилась у меня на груди.

- Не знаю. У мамы, вроде есть. А зачем?

- Ладно, завтра у твоего отца спрошу.

- Да зачем, Славка.

- Тебя спрятать… - со вздохом произнёс я.

- Зачем меня прятать?

- На всякий случай. Ненадолго. До начала учебного года.

- Да зачем?

- Проблемы твоего отца могут зацепить и тебя. Поэтому, лучше спрятать тебя, пока всё не утрясётся. На крайний случай, я тебя с собой возьму…

- Ой, Славка, правда?.. И-и-и!.. – тихонько завизжала Светка, - я согласна!

- Света, я ещё сам не знаю, как там что будет. Может меня даже с поезда не встретят.

- Ну и пусть, я на всё согласна.

- Свет, тебе всё равно учиться надо. И к началу учебного года надо будет приехать…

- Всё равно, главное – с тобой… А когда учёба начнётся, тогда о тебе думать будет некогда.

- Ну, может у твоей мамы родственники найдутся.

- Я с тобой хочу, - она обняла меня крепче и прижалась своими выпуклостями. Реакция тела не заставила себя ждать. А поскольку одна её нога уже лежала на мне в районе реакции, то она всё поняла правильно.

- Ой, Слав, у тебя тут что-то выросло, - проговорила она, - не беспокойся, я -врач, я сейчас посмотрю…

Глава 32

32.

- Андрей Витальевич, вам сейчас, как никогда, необходимо сохранять ясность мышления, - сказал я, забирая со стола водку. Он уже, похоже, успел вкинуть в себя пару стопарей. Но этого, очевидно, было мало.

Утром, проснувшись по привычке, рано, я зашёл на кухню и застал там Андрея Витальевича, лечащегося от похмелья. Глаза красные, морда опухшая, перегар изо рта, мятые штаны. Всё по классике.

- Андрей Витальевич, вам надо себя в порядок привести. Сходите в душ, побрейтесь, почистите зубы. А потом мы с вами выработаем стратегию поведения. Давайте-же, Андрей Витальевич, не время лужей расплываться. Соберитесь.

- Ладно, зятёк, - он посмотрел на меня осмысленным взглядом, - если ты предложишь что-то серьёзное, я… - он не договорил, и отправился в ванну. Я снова наполнил и поставил чайник, сделал несколько бутербродов, найдя в холодильнике колбасу и сыр, хотя ему-бы сейчас жидкого чего-то и горячего. О! Пельмени – наше всё. К моменту выхода Андрея Витальевича из ванны на столе стояла тарелка горячих варёных пельменей с юшкой и с расплавившимся куском сливочного масла. Андрей Витальевич после душа и гигиены стал походить на приличного человека.

- Это вам, садитесь ешьте, а я буду говорить.

- Что я вчера тебе наболтал?

- Достаточно, чтобы я всё воспринял всерьёз. И обеспокоился о Светке.

- Не лезь, куда не просят… Сам разберусь.

- Вы сначала послушайте, а потом будете рычать.

- Ладно, выкладывай.

- Во-первых – Света. Я о ней серьёзно беспокоюсь. Поэтому хочу спросить, есть-ли у вас родственники, у которых её можно будет спрятать на время. До сентября.

- У меня только брат. Ну, ты знаешь. Остальные не стоят внимания.

- Может у мамы Светы есть кто-то?

Андрей Витальевич перестал жевать. Его взгляд сделался задумчивым.

- Пожалуй нет никого. У неё сестра есть. В Харькове, - я опять поморщился, с хохлами иметь дело хотелось меньше всего, - но она – хабалка, станет деньги тянуть, и чем дольше, тем сильнее будет тянуть. Мне не денег жалко. Просто доверия к ней у меня нет. За свою выгоду и спокойствие всё что угодно продаст. И кого угодно.

- Может бабушки-дедушки?

- Нет, поумирали все. А если кто и остался – я не знаю.

Тогда у меня единственный вариант – взять её с собой. Но надо билеты достать. Сможете? У МВД, ведь наверняка какие-то брони есть.

- Попробую, - он задумался, - нет, точно возьму. Ты мне свои билеты только покажи, чтоб взять одинаково. А до сентября я здесь разрулю. Мне главное, что Светка в безопасности будет. У меня руки развяжутся.

- Теперь по вам…

- По мне я сам решу, сюда не лезь.

- Компромат есть?

- Не лезь, сказал!

- Всё-же, рассмотрите вариант, написать в партконтроль. Партия пока в силе, может и помочь, тем более такая ситуация…

- Какая ситуация, почему «пока в силе»?

- Ну вы-же видите, что авторитет КПСС сыплется. И чем дальше, тем сильнее он сыпаться будет. И в руководстве партии это знают. Поэтому, для поддержания своего авторитета, могут надавить.

- И всё-же, почему «пока»?

- Потому, что эта ситуация не вечна. И однажды КПСС утратит свои позиции. И изменить это невозможно.

- Ну, ты сказал… Утратит позиции… Даже если вдруг, в страшном сне предположить, что это случится, это может произойти очень-очень не скоро.

- Гораздо скорее, чем вы думаете. Я полагаю, в ближайшее десятилетие.

- Это на чём такое предположение основано?

- А вы вокруг оглянитесь. Как вам картина окружающей действительности? Давайте сравним то, что сейчас и то, что было в недавнем прошлом. Ну хоть до олимпиады. С 1979 года прошло уже четыре года. Четыре! Народ лучше стал жить? В магазинах изобилие? Вы сами являетесь частью системы. Пусть маленький винтик, но всё-же часть. Вы лично как оцениваете свою работу? Как добавляющую партии авторитета, а гражданам – уверенности?

- Это система…

- Совершенно верно. Система. А кто её такой сделал? Кому выгодна эта система?.. Молчите? Вот мне видится, что эта система выгодна в первую очередь вам. И вам лично, как менту, и всем остальным ментам. И не надо вскидываться. Вы прекрасно всё знаете и понимаете. Не будет раскрываемости – не будет званий, ни внеочередных, ни даже очередных. Не будет денег, премий и прочих сладких плюшек. А по закону – долго, трудно, сложно. Да ещё и без гарантий. Зато вот так – пожалуйста. Затащил забулдыгу в допросную, Молчанова вызвал – вот тебе и признание. Так гораздо проще и раскрываемость поднять, и кровью подельников повязать. Нет?

- Ну ладно, мы. А партия – то здесь причём?

- А вы разве не коммунист, Андрей Витальевич? На офицерскую руководящую должность без членства в партии не продвигают. И об этом знают чуть более, чем все. Вот и подумайте, сколько авторитета родной партии вы добавляете. И сколько вас таких. Членство в партии сейчас превратилось в досадную необходимость, и вступают туда, когда проходят на руководящие должности. Даже какой-нибудь начальник ЖЭКа обязан быть коммунистом. Но даже вступив в партию, вспоминают об этом по необходимости и с досадой. Например, когда взносы надо платить. И всё это подтачивает основы, и однажды вся эта громадина рухнет.

- Ну, уж не через десять лет.

- Десять лет – это оптимистичный сценарий. Я думаю, уже лет через пять КПСС станет настолько картонной, что никто уже ни смотреть, ни слушать особо не будет. А там и до полного распада недалеко. Но пока они за авторитет ещё борются, поэтому в партконтроль я бы всё-же написал.

- Ладно, подумаю над этим. Билеты когда принесёшь?

- Давайте завтра вечером. Посте тренировки. Или позвоню, продиктую номера рейсов, вагон и прочую информацию.

- Лады, ждать буду.

- И не бухайте, душевно вас прошу. По крайней мере, пока ситуацию не разрулите.

- Поучи меня ещё.

Когда я вернулся в комнату Светка сладко потягивалась, лёжа в кровати. Она выглядела так няшно, что мне захотелось её срочно поцеловать.

- М-м-м… Славка, иди сюда. Не одевайся.

- Хватит спать. Всю жизнь проспишь, - я подошёл и сел на кровать с краю. Светка потянулась ко мне руками, обняла, притянула к себе. Мы стали целоваться.