- Мир, Андрей Витальевич, - я пожал протянутую руку, - и на случай, если всё же больше не увидимся, Андрей Витальевич, деньги – бумага, не копите.

- Славка, я не поеду тебя провожать на вокзал. Реветь не хочу. Я лучше дома пореву тихонько, в подушку.

Мы со Светкой, абсолютно голые, лежали не разложенном диване у неё ы квартире. Светка обнимала меня лёжа головой на груди и закинув на меня одну ногу.

- Тогда мне пора собираться, - сказал я, - восемь часов доходит. Ещё поспать надо успеть перед поездом.

- Не так скоро, Слав, - Светка прижалась ко мне теснее, - я ещё не надышалась тобой, не налюбилась.

- Свет, у нас только что закончился двухчасовой секс-марафон, как не налюбилась-то?

- Вот так… Мне кажется, я никогда тобой не насытюсь.

- О, новое слово в русском языке.

- Да-ну тебя, Славка. Я тут страдаю от скорой разлуки, а ты… - Светка шлёпнула меня по груди ладошкой и тут-же поцеловала туда-же. Потом завозилась, залезая и ложась на меня сверху и заглядывая мне в лицо:

- Слав, ты мне письма писать будешь?

- Обязательно, Свет. Только письма мои будут скучными и не интересными. И ты скоро перестанешь их читать. А потом у тебя появится новый друг. Из института. Например, какой-нибудь будущий гениальный кардиохирург. Или нейро. И ты в него влюбишься, как девчонка. И забудешь про меня. И всё у вас будет…

- Не говори так, Славка. Не знаю, может будет так, может нет, но сейчас я люблю тебя, и ни о ком слышать не хочу.

- О, прогресс. Ты уже допускаешь, что я – не единственный в мире мужчина.

- Молчи… Поцелуй меня лучше, - сказала Светка и потянулась к моему лицу своим лицом.

- Я-то поцелую, но вот скоро твой отец придёт, как он отнесётся к тому, что мы здесь голые валяемся?

- Он не придёт. Я его попросила.

- Это когда ты успела?

- Неважно когда. Тем более сейчас, когда я чувствую, что мне в низ живота упирается что-то твёрдое.

- Это не я… Я не хотел…

- Что?!Ты меня не хотел?! Так меня ещё никто не оскорблял. Требую немедленного удовлетворения!

Мерно стучали на стыках вагонные колёса. Я сидел в кресле электрички и смотрел в темноту за окном. От Светки я ушёл в десять часов вечера, и то еле вырвался. Она плакала стоя возле двери, обнимая меня и никак не желая отпускать. И когда я её всё же оторвал от себя и вышел, закрыв за собой дверь, звуки рыданий усилились и послышались удары в дверь изнутри. Ничего, поплачет и успокоится. А скоро новый учебный год. Юность хороша своими надеждами. И Светка будет надеяться… на что-нибудь. Неважно на что. Мама дома спросила, где Светка, и успокоилась, когда узнала, что она всё же предпочла остаться дома. Мама у меня мудрая и рассудительная. Провожать меня на вокзал никто не пошёл. Ну это и к лучшему, самому проще, нет лишних слёз и вот этого неудобства, когда вроде уже всё сказано, а поезд всё не уезжает и не уезжает. Ни к чему это. Я спокойно сел в свой вагон, на своё место. Место рядом пустовало, Светкин билет сдать никто не удосужился. Ну, и к лучшему. Мне не хотелось ни с кем знакомиться, говорить, даже просто касаться локтем. Хотелось побыть наедине со своими мыслями. Эта страница моей жизни закрывалась навсегда. Что будет на следующей – Бог весть. Но тем и интересней.