- Что вы там возитесь?! – заорал летёха, - учить что-ли надо всему? – Он вскочил, зашёл ко мне со спины и ударил по почкам. Вот это было реально больно. Ноги чуть не отнялись.

- Нравится? – куражась спросил летёха, - держи ещё! – и мне прилетело по другой почке. Я упал на колени. Ноги не держали. Двое подручных подхватили меня под руки и усадили на стул.

- Ну так что, говорить будем, или умничать? – летёха сбавил тон.

- Пошёл на%уй, пидар, - ответил я. Я уже закусился, и теперь им была одна дорога – убить меня. И хрен я им прогнусь. А если выйду отсюда живым – по любому снятие побоев и прокуратура.

- Ну пи%дец тебе, - сказал летёха вставая и беря в руки резиновую палку.

- Что здесь такое! – услышал я за спиной голос Андрея Витальевича, - Кто велел? Кто разрешил?

- Да вот, допрос проводим, клиент запирается.

- Ты идиот, Молчанов? – спросил Андрей Витальевич, - Не, не правильно сказал. Молчанов, ты – идиот! Ты его задерживал? Тебе приказывал кто-нибудь допрос проводить? Вышли на%уй отсюда все трое! Молчанов, в понедельник объяснительную напишешь!

«Понятно. Сейчас доброго полицейского играть будет».

- Ты, Слава, не сердись на них. Служебное рвение проявляют. Так что мне с тобой делать-то, Слава?

- Да по%ую, Андрей Витальевич, - я намеренно ответил резко, - что-бы вы сейчас не делали, вы для меня теперь – мусор. И если я выйду отсюда, я по любому пойду в прокуратуру, писать заявление. Так что, как по мне, так у вас выход один – убить. И вывезти тело ночью, тишком, перед этим лицо изуродовав. Ну, как те, московские.

Андрей Витальевич перестал играть, посерьёзнел.

- Я ведь могу их вернуть.

- Так я этого от вас и жду. Вы меня сейчас вообще не удивили. В мусорской парадигме, вы ведёте себя абсолютно предсказуемо.

- Прям не боишься?

- Не боюсь. Знаю, что будет больно и к этому готов. Так что зовите ваших костоломов.

Андрей Витальевич смотрел на меня задумчиво. Я не питал иллюзий, если он решит сейчас замылить свой косяк, меня похоронят. Но и прогибаться я не буду.

- Так ведь мне не обязательно тебя бить. Мне достаточно тебя в камеру упрятать. В очень весёлую камеру. А там местный контингент тебя сам обработает как надо.

- Ну так давайте, сажайте в пресс-хату, - я показал, что в курсе реалий, - что, не получается? Конечно, не получается. Для того, чтобы упрятать меня в камеру – основания нужны, а их у вас нет. Ну, допустим, состряпаете вы сейчас какую-нибудь липу, так завтра следаки придут. И будут допрашивать. И документы надо оформлять, а вы этого очень не хотите. Вам не нужны документальные следы моего пребывания здесь. У вас-же на меня ещё ни одной бумажки нету. Даже в журнале посещений нет ничего. Поэтому у вас выход только один, и вы его знаете.

- Так что ты на рынке делал? – перевёл разговор Андрей Витальевич.

- А то вы не знаете. Ваши двухходовые схемы настолько прозрачны, что не надо мне разыгрывать святую невинность. Там-же даже не ваш район. Понятно-же, что мясник платит вам, чтоб не платить грузчикам. Эту фуру он распродаст за пару дней, максимум за неделю, и приедет новая. На рынке наверняка все грузчики знают о ваших тесных взаимоотношениях и поэтому работать к нему не спешат, вот он и ловит таких залётных, как я.

- И сколько он тебе должен?

- Вам-то что?

- Если я тебе деньги отдам и отпущу, а взамен ты обещаешь сор из избы не выносить?

- Вы столько не зарабатываете.

- Ну всё-же?

- Только для вас по-дружески, тысяча рублей.

- Молчанова обратно позвать?

- Зовите, Андрей Витальевич.

Андрей Витальевич смотрел на меня, я смотрел на него. Эту игру в гляделки прервал Молчанов, заглянувший в допросную.

- Андрей Витальевич, там ваша дочь пришла.

Глава 28

28.

Андрей Витальевич взглянул на меня непонятным взглядом, поднялся и вышел. Молчанов остался в допросной. Он сел напротив меня, гаденько улыбаясь.

- Ну, что, больше не умничаешь? Ссышь, когда страшно?

- Пошёл на%уй, пидар.

- Что-о?! – взревел Молчанов, - так ты не понял ничего?! – и схватив дубинку наотмашь ударил меня по левому плечу. Точнее, целился он то-ли в голову, то-ли в шею, но я на инстинктах сгруппировался, и удар пришёлся по плечу и предплечью. От резкого движения боль прострелила поясницу, и я, не удержавшись на стуле, свалился на пол. Он стал наносить удары хаотично, куда попало – по спине, по почкам, по голове. Я закрывался, убрав голову в плечи и по возможности отклоняясь и группируясь.

- Прекратить!!! – раздался голос Андрея Витальевича.

- Но он…

- Блять! Молчанов! Сука, ты что приказов не слышишь? Пошёл на%уй отсюда! Завтра пи%дец тебе!

Я услышал удаляющиеся шаги.

- Вставай, - услышал я голос Андрея Витальевича, - вставай, пошли.

Я осторожно поднялся на ноги, но почувствовав резкую боль в отбитых почках, согнулся и сел обратно на стул. Потом осторожно поднялся на ноги. Андрей Витальевич попытался помочь, но я выдернул плечо из его рук. Пошёл он, мусор. Я попробовал шагнуть, шаг отдался болью в почках, но идти я всё-же смог. Мы пошли. Медленно. Андрей Витальевич только командовал «направо – налево», и наконец открыл дверь своего кабинета. Я вошёл, и увидел сидящую на стуле Свету. Она посмотрела на меня, увидев, что я еле иду, она повернулась к отцу:

- Что с ним? – Андрей Витальевич промолчал, она повернулась ко мне, - Слава, что с тобой?

- Ничего. Всё хорошо.

- Как хорошо, ты-же еле ходишь.

- Тебя это не касается.

- Папа! Что с ним? Если ты сейчас не ответишь, я уйду жить в общежитие и никогда больше…

- Свет! – я прервал Светкин монолог, - я тебе сказал, всё в порядке. Андрей Витальевич здесь вообще не при чём. Наоборот, он мне помог, вытащил из глупой ситуации. Всё хорошо. И вообще, он меня сейчас отпустит, и всё будет в полном порядке. Правда ведь, Андрей Витальевич?

- Да-да, конечно, Вячеслав, я рад, что ситуация разрешилась, тебе надо было сразу сказать, чтобы меня позвали, мы-бы давно всё решили. Ты свободен и можешь идти.

Я встал и поковылял к выходу.

- Вячеслав, подожди, давай я тебя провожу, - он догнал меня у дверей пошёл сопровождать до выхода. Когда мы отошли достаточно от его кабинета, он негромко сказал:

- Спасибо что не сдал Светке. Только для неё живу. Если она уйдёт… Деньги я тебе приготовлю ко вторнику, давай встретимся…

- В жопу их себе запихай, мусор.

Дальнейший путь до дверей мы проделали в молчании.

Выйдя на улицу и отойдя метров сто, я остановился и привалился к стене дома. Почки ныли, в ногах была слабость, руки болели. «Блять, вот как завтра на треню идти. Мусора, пидары». Чувствуя, что пауза в движении не принесла облегчения, оторвался от стены и поплёлся дальше, к остановке.

- Слава! – прозвучал Светкин голос. «Да, не убегу», - усмехнулся я про себя.

- Слава, подожди, - Светка догоняла меня.

- Да я по любому от тебя убежать не смогу.

- Слава, они тебя били, да?

- Кто, «они»?

- Ну, отец и его подручные.

- Свет, давай не будем. Я жив, со мной всё в порядке…

- Ничего себе, «в порядке»! Ты-же еле идёшь! Если на нас сейчас нападут, ты даже двинуться не сможешь.

- Тебя твой папа защитит. Он умеет. – это, «он умеет», как-то само собой прозвучало с такой долей сарказма, что Света, покосившись на меня, промолчала.

- Ты меня до дому поведёшь? - Спросил я Светку, когда мы дошли до места, где нам надо было расходиться.

- Поведу… - Светка закусила губу, - поведу до дома, если надо, и до квартиры, и до кровати доведу…

- Звучит двусмысленно. Свет, ты иди. Со мной всё в порядке. Я сам дойду. – я уже почувствовал, что привыкаю, и начинаю расхаживаться. И, не удержавшись, добавил, - Там Дима твой тебя заждался.

Светка резко отбросила мою руку, я еле сдержался, чтоб не застонать от резкого движения. Хорошо, стемнело уже, не видно, что у меня на лице написано. Она развернулась и зашагала к своему дому. Я тоже развернулся и пошёл в сторону остановки. Но не успел сделать и пяти шагов, как споткнулся обо что-то, боль прострелила всё тело, ноги ослабли, и я со стоном упал, едва успев выставить перед собой руки.