Пока шли до быстросборной времянки цеха добычи, Гена показывал и рассказывал, где что находится, и инструктировал по взаимоотношениям.

- Планёрки каждый будний день в восемь-тридцать. По субботам и воскресеньям не бывает. Начальник цеха, Андрей Комков, он один, и на выходные летает домой. Сегодня пятница, срочняка вроде не ожидается, так что он сейчас обратным рейсом свалит в город. На планёрках бывать обязательно, иначе может обидеться и наклепать на тебя Прокофьеву.

Следующие дни я провёл, осматривая и принимая хозяйство. Осмотрел склад оборудования. Бардак, конечно, серьёзный. Демонтированные насосы соседствуют не «ёлках» с новыми, капая на них нефтью. Ничего не промаркировано, что откуда демонтировано, новые насосы лежат как попало, в комплекты ничего не собрано, наземка тоже стоит как придётся. Вобщем, надо народ загонять и порядок наводить. Ладно, хоть всё под крышей.

В воскресенье выпросил у Гены машину и сопровождающего, и поехал осматривать мехфонд. Машиной был КрАЗ на болотных колёсах, и с шеститонной рукой-манипулятором «Fiskas». Других не было. В той жизни я слышал разные рассказы, и иногда думал, что рассказчик приукрашивает. Оказалось – нифига, наоборот, если и привирал, то в лучшую сторону. Ни одного заземления, на двух кустах оборудование работает, стоя на дорожных плитах, брошенных на грунт, а в одном случае – и вовсе стоит на грунте, на каких-то досках, подложенных, видимо, чтобы в землю не врастало, как в той песне, плечом к плечу. Всё, что видел, все замечания я заносил в толстую общую тетрадь, несколько штук которых я купил перед лёткой, и взял с собой.

Приехав с объезда, подошёл к Гене с разговором об этом всём бардаке, на что услышал:

- Слав, я завтра уеду, всё в твоих руках. Разговаривай с цехом, вноси предложения, делай, что считаешь нужным. На две недели это – твоя вотчина. Давай вот, лучше документацию прими.

Наступил понедельник, и я пришёл на свою первую самостоятельную планёрку. Планёрка прошла спокойно, по движению бригад сюрпризов не было. В конце планёрки начальник цеха спросил, есть-ли у кого-нибудь вопросы. Я поднял руку:

- У меня есть, но вопросов много, может я отдельно подойду?

- Нет, давай выкладывай…

- Хорошо, - я открыл свою тетрадь, - На кустах, - я назвал номера, - отсутствуют площадки для размещения оборудования. Когда они будут обустроены?

- Строительство ростверков внесено в планы обустройства.

- Я понимаю, что внесено. Когда? Сейчас август, скоро дожди начнутся, а у нас оборудование на грунте стоит. Даже без заземления. Притом, что визуально там низина, и оборудование может потенциально оказаться в луже. А оно, к слову, работает на напряжении свыше тысячи вольт. Строительство площадки надо форсировать.

Я огляделся. Все, кто сидел за столом, все участники планёрки улыбались. Кто открыто, кто прячась, но все с ехидцей. Типа «Молодёжь… Учить нас, старых, будете…».

- Я вам сказал, что строительство ростверков внесено в планы. Что вам не понятно. Всё будет выполнено в свой срок.

- У меня ещё вопрос. Необходима обварка заземления по всему механизированному фонду. Мне нужно, чтоб цех выделил сварщика и САК для производства этих работ.

Улыбки вокруг стали шире, послышались смешки.

- Ещё у вас есть вопросы?

- Есть. На кустах – я назвал номера – отсутствует настил на ростверках. А на кустах – я опять назвал номера – доски просто свалены как попало. Эксплуатация этих ростверков не безопасна…

- Понятно. Послушай, Слава, у нас тут мамочек нет. Никто с тобой нянчиться не будет. Работай как есть. Всё будет в свой срок. Понятно?

- Понятно. Тогда я вынужден буду дать официальную заявку на обустройство и первоочередные работы через своё руководство напрямую вашему руководству. Оборудование свыше тысячи вольт работает без заземления, стоя на грунте, потенциально – в луже. Это за гранью добра и зла. И официально, при всех, вас предупреждаю, если оборудование всё же окажется в луже, мои люди к нему не подойдут. И ничего мне за это не будет. Я в тюрьму не хочу. И ещё, поскольку обваривать заземление вы отказываетесь, я буду вынужден отключить внешние штекера, которые используют бригады ПРС/КРС для своих нужд. У нас симметричная нагрузка, а они работают с рабочим нулём.

- У вас всё?

- На данный момент – да.

- Все свободны.

Наш вагон-городок состоял из пяти вагончиков: один – дежурка с инструментальной мастерской, один – с кабинетом мастера, теперь моим, и складом, один – переодевалка с сушилкой, и два жилищно-бытовых. Эх, надо-бы ещё банный вагончик, или хотя-бы душевую. Через две недели будем бомжами вонять без помывки. Ладно, этим тоже займусь, как приработаюсь. Придя с планёрки, я попросил всех собраться в дежурке для знакомства. Пока все собирались, сидел в своём вагоне и намечал план работ на сегодня. Надо ещё график сменного дежурства составить.

Войдя в дежурку, я поздоровался:

- Всем – здравствуйте. Меня зовут Вячеслав Михайлович Мисин. Можно просто Слава. С этого дня я буду у вас мастером. Поэтому хотел бы познакомиться, и нам надо обсудить пару рабочих вопросов. Сразу предупреждаю, что алкоголя на рабочем месте не потерплю. И вне работы – тоже. Пока вы на заезде – сухой закон. В город приедете – пожалуйста, всё в ваших руках.

И мы стали знакомиться. Всего у меня в бригаде оказалось двое электромонтёров, двое электромонтажников и двое водителей на КрАЗ. С удивлением увидел в бригаде Василия, уже знакомого со мной по правому прямому в нос. На его лице и сейчас были ещё заметны зеленоватые, уже сходящие разводы под обоими глазами, которые мы у Палыча в шутку называли «спортивные очки». Меня он явно узнал, но вёл он себя спокойно, в драку не бросался. Ну и я ситуацию драконить не буду. Лучше иметь нормальные рабочие отношения. Успели обсудить график сменного дежурства, как ожила рация, висящая на стене:

- ЭПУ – цеху, ЭПУ – цеху… - сказала рация приятным женским голосом.

- Возьмите кто-нибудь…

- ЭПУ на связи…

- Вашего мастера вызывает начальник цеха…

- Скажи, буду через десять минут.

- Будет через десять минут…

- Хорошо, отбой.

Ну, я так и знал. Сказал-же сразу, давайте отдельно встретимся, обсудим – нет, надо при всех себя показать, а потом неприятную ситуацию разруливать. Сказал, что свободные от дежурства могут отдыхать, взял свою тетрадь и отправился в цех.

- Давай свои путевые заметки, что там у тебя, - сказал начальник цеха добычи, когда я вошёл.

- Андрей… простите, не знаю, как по отчеству…

- Петрович, но вот так, неофициально, можно просто Андрей.

- Очень хорошо. Я – Слава. И у меня – вот…

Мы плотно поработали до одиннадцати часов. Наметили план работ по обварке заземления, работы по исправлению настила ростверков, откорректировали сроки по строительству отсутствующих площадок. Вобщем, всё получилось плодотворно. На две недели я людей работой загружу, и это, не считая текущих заявок.

- Ты знаешь, Слава, я рад, что ты у нас появился. Давненько не было инициативных. Все ездят для галочки. Ну, посмотрим, что из этого получится.

- Вобщем, я сейчас своих заряжаю на подготовку, а после обеда едем делать намеченное на сегодня.

- Договорились.

Придя в свой вагон-городок, я зашёл в дежурку.

- Так, парни, сейчас готовимся, а после обеда едем на обварку заземления по следующим кустам, - я назвал три куста, - готовьте боты-гайки-шайбы, чтобы везде хватило.

- Так мы думали за грибами сходить…

- Какие нахрен грибы!? Вы работать приехали или где!? Забудьте про грибы, ягоды, рыбалку, охоту и прочие забавы, даже в нерабочее время. Пока вы здесь – вы находитесь под моей ответственностью. После работы, как в город вернёмся – пожалуйста, хоть совсем убейтесь. Здесь – только работа. Всё. Это не обсуждается.

- Да чего ты боишься, Слава…

- Да всего боюсь. Я за вас отвечаю, не вы за меня. Хрен знает, пошёл, оступился, ногу сломал – пи%дец! Из тайги не выйдешь. Или в болото провалился, или ещё какая-нибудь хрень. Медведи, опять-же.