- Ну что, Айдар, продолжим, или достаточно? У меня пи%дюлей ещё много, если что. Щедро поделюсь.

- Я с тобой ещё разберусь… - пообещал Айдар, обходя меня, и направляясь к лежащему третьему.

Я подобрал сумку и побрёл домой. Что-то меня начал доставать этот хмырь. Чего не живётся-то? Дома обнаружилось, что ножом меня всё-же зацепили. На левой рука оказался довольно глубокий порез, ну и рукав олимпийки располосован. Блин! Даже пластыря нет. Хоть подорожник прикладывай. Хотя, и подорожника нет, он здесь не растёт. Надо к Татьяне идти на поклон. Она добрая, она поможет. Главное – её дочку кровищей не напугать.

- Привет… Твоя мама дома? – дверь открыла дочка, блин, до сих пор не знаю, как зовут. Надо хоть познакомиться. Я стоял так, чтобы корпусом прикрыть окровавленную руку.

- Мам, это Слава, тебя зовёт.

- Сколько раз говорила, не Слава, а дядя Слава, - сказала Татьяна, появляясь в поле зрения, - Слава, ну я же просила…

- Тань, погоди, Выйди пожалуйста…

- Что… - Татьяна, видя моё озабоченное лицо, вышла в коридор, прикрыв дверь.

- Вот… - я показал ей свою окровавленную руку, - у тебя случайно пластыря нет? На гвоздь напоролся в темноте…

- Да-да, так и вижу, какой это гвоздь… Сейчас, иди к себе, я подойду…

Глава 9

9.

У себя в комнате я аккуратно снял олимпийку. Блин! Ну и куда её теперь? Только выбросить. Зашивать трикотажный материал бесполезно, всё равно разойдётся. А термонаклеек ещё не придумали. Долбаный Айдар, одни убытки от него. Сходил вымыл руку. Рана ещё кровила, но не ручьём, так, по чуть-чуть. И начала болеть. Пока на адреналине был – не чувствовал. Вот как завтра тренироваться? Вопрос риторический.

Вернулся в комнату, там уже ждала Татьяна с комплектом для оперативного вмешательства. Высушила мне руку, смазала йодом рану, скрепила края пластырем и замотала бинтом. Красава! Вот всё может человек. И раны обрабатывать, и говорить по-ненашенски.

- Тань, а у тебя какая специализация?

- Лингвист.

- Я понимаю, что лингвист, а языки какие?

- Французский и арабский.

- О! Арабский! А какой диалект? Египет?

- Нет. Классический арабский. Литературный.

- Из арабской литературы я знаю только Коран. Разве у них ещё что-то есть?

- Конечно! Там очень много поэтов ещё доисламских времён.

- «Тысяча и одна ночь»?

- И это тоже, но первоисточник в данном случае, всё-же персидский.

- А разве Фарси – не арабский язык?

- Нет, это другая группа языков. Объяснять сложно и долго.

- Тань, а английский знаешь?

- Ну конечно знаю, без него с инъяза не выпускают. Но в моём дипломе он не значится.

- Тань, а можешь побыть моим репетитором. У меня есть навыки в английском. Но я боюсь, что они растеряются, если языком долго не пользоваться. И арабский-бы подучить. Я начинал как-то, но сейчас, боюсь, забыл всё.

«Эх, где-же ты, всемирная сеть интернет, и сайт «Lingust», где даны методики изучения порядка двух десятков языков. Причём в очень хорошей подаче, и совершенно бесплатно. А английский – так вообще разжёван, только проглотить».

- Да зачем тебе это? Я когда себе специализацию выбирала, руководствовалась тем, чтоб интересно было. А потом локти кусала. Самые невостребованные языки. Ну, французский ещё туда-сюда, но арабский!..

- Тань, ты просто себе цены не знаешь. Поверь, пройдёт совсем немного времени, каких-нибудь лет пять-семь, и специалисты с арабским языком будут цениться на вес золота. СССР будет вести проекты в Ираке, Сирии, Ливии, Алжире, который, на секундочку, на французском говорит. Я, кстати, думаю, что они и сейчас востребованы. Тебе нужно к нефтяникам устроиться. Кем угодно, хоть уборщицей, но чтоб ты была у них в базе данных, и чтоб они знали о твоих скиллах.

- «Скиллах»? Слава, зачем эти англицизмы. Есть хорошее м функциональное русское слово «навыки». Да, к нефтяникам нужно… - Таня тяжело вздохнула, - Ладно, Слава, я пойду. Руку береги.

- Да-да, «береги руку, Сеня». Спасибо за помощь, и подумай о репетиторстве. Я готов платить.

Татьяна ушла, а я пошёл ставить чайник. За всей этой суетой время уже полдесятого. А Татьяна – клад. Ресурс. Надо её использовать, как минимум, чтоб свои языки прокачать.

- Э! Фраер!.. Э! Ну-ка стой!.. - я вышел из общаги, направляясь на тренировку. И на выходе из общаги какой-то мужик, сидящий на изгороди, сваренной из отбракованных НКТ-шек и покрашенной в зелёный цвет, закричал мне, пытаясь привлечь внимание.

Я прошёл мимо. Я не собачка, чтоб на каждый свисток реагировать. Тем более не знаю я его. А он изначально занял невыгодное положение. Мимо него запросто пройти можно, и он будет вынужден догонять.

- Ну постой, говорю, перетереть надо!

- Ну, говори… - я остановился, но подходить не стал. Пусть сам подходит.

- Тебя Килька на тёрки зовёт… - мужичок подошёл ближе, и встал напротив меня.

- Передай своей кильке, что, если она хочет поговорить, пусть сама и приплывает. А мне не досуг.

- До каких сук, фраер, ты берега попутал! Ответишь за базар!

Я развернулся и пошёл на тренировку. Никакого покоя от этих блатных. Руку поранили, олимпийку так и выбросил, надо в магазин идти, что-то новое искать, как тренироваться буду сегодня – не знаю.

- Что это у тебя? – Назарыч увидел повязку на руке.

- Да, вчера в темноте на гвоздь какой-то напоролся. Ничего, тренировку выдержу.

- Ну, давай, разминайся, если выдержишь.

Большую часть тренировки Назарыч занимался моей физикой. Всё это было знаком по ОФП – челночный бег, с отскоком от стен, лазанье по канатам с помощью ног и на одних руках, шведская стенка, подтягивания. Но когда приступили к спаррингам на повязке проступила кровь.

- Не похоже на гвоздь, Слава. Не кровит рана от гвоздя. Ввязался во что-то?

- Да, не стоит внимания. Разберусь со всем.

- Ну, смотри… Сильно мешает? Тогда продолжаем…

Я одевал свежие трусы после душа, стоя в своей комнате, когда дверь открылась. На пороге стоял мужик, по лицу которого отлично читалась вся его тюремная биография.

- Ну, что, фраер, звал меня? Вот я и пришёл, - проговорил мужик неприятным скрипучим голосом.

- А вежливости тебя учили? Постучаться, прежде чем дверь открыть? Позволения дождаться? – я спокойно продолжил одевание.

- А ты борзый, - мужик без разрешения прошёл в комнату. За ним вошли ещё двое каких-то мутных типов, при виде которых хотелось проверить кошелёк.

- Я вроде никого не приглашал, - я смотрел на них всех, уже догадываясь, кто это.

- Приглашал. Я – Килька, - сказал мужик, усаживаясь на кровать.

- Ну, и чего же тебе надо, Килька?

- Ты борзоту приглуши, слышь!.. – прогундосил один из типов голосом гопника.

- А я не с тобой разговариваю, а будешь наглеть – вылетишь отсюда как Карлсон, только без пропеллера. Тебя я вообще войти не приглашал.

Типок дёрнулся, было, в мою сторону, но наткнулся на взгляд Кильки и остался на месте.

- Ты-бы и впрямь не наглел, фраер, - произнёс Килька, - моё терпение не резиновое.

- А мы не в зоне, и ты здесь не король. Ты, может, для них – авторитет. Для меня ты – просто ублюдок, который людей грабит. И, кстати, моё терпение – тоже не резиновое. Говори, что хотел, или вали отсюда.

«Нихера он мне не сделает. Он здесь – в ссылке, скорее всего, за какие-то косяки. Просто размеры его камеры раздвинулись до размеров города. Здесь ему делать нечего и смотреть не за чем. Нет здесь ни притонов, ни катранов, ни даже ресторанов. И катал нет. И цеховиков нет, чтоб их доить. Потому и ресурсов у него нет. За чем он здесь смотрит? Как нефть и газ распределяются? Да не смешите меня. Были-бы золотые прииски – было – бы понятно. А здесь, максимум – мелкие кражи и торговля анашой. Больше здесь делать нечего. А ко мне он пришёл потому, что скучно ему, а так хоть какое-то развлечение.»