– Добрый день. Я – Елизавета… – остальными словами я поперхнулась, когда я внимательно рассмотрела своего собеседника, и осталась сидеть с открытым ртом. Моя ладонь рефлекторно прикрыла его, глаза распахнулись, я боялась моргнуть. Казалось, что вся краска отхлынула от моего лица. Я никогда настолько не верила в приведения и потусторонний мир. Передо мной сидел Костик. Бесспорно, повзрослевший, возмужавший, но это он, я даже не сомневалась в этом. Те же карие миндалевидные глаза, темные брови вразлет, длинные ресницы, тот же прямой нос. Волосы короче, в легком беспорядке, светлые на концах и темные у корней, с намеком на раннюю седину на висках. Пухлые губы и легкая небритость. И на его лице ни тени узнавания, никаких эмоций, ни намека на улыбку.

– Вам нехорошо? Стакан воды? – его брови сошлись на переносице.

Я кашлянула и постаралась взять себя в руки. Может, я все же ошиблась? Ведь это не может быть он. Он погиб. Я знаю, что спустя время пришла похоронка. Моя ладонь метнулась к глазам. Я дала себе пару секунд на осмысление, затем расправила плечи и спрятала все эмоции.

– Да, пожалуйста. Видимо, перепады давления, голова закружилась.

Мужчина кивнул. Встал и налил из графина воды в стакан. Я с жадностью следила за каждым его движением, пытаясь подтвердить или опровергнуть свои догадки. Рост тот же. Плечи шире. Движения уверенные, точные, жесткие.

Он поставил передо мной стакан, на пальце блеснуло обручальное кольцо. На какое-то мгновение, мой взгляд зацепился за кольцо, я не могла отвести взгляд. В этот момент, дверь распахнулась, вошел глава компании. Наваждение спало. Я отпила глоток воды.

– Извините, задержался. Важный звонок, – Борис Евгеньевич сел напротив меня, положил руки ладонями вниз на столе. – Итак, Константин Викторович, вы в курсе, что я решил провести аудит. Вам известны причины. Елизавета Владимировна одна из лучших в своем деле, мне пришлось записываться за несколько месяцев, чтобы она смогла внести нашу организацию в свой плотный график. Как я и предупреждал заранее, для всех работников она – представитель налоговой инспекции. В курсе ситуации только вы, я и Анна Михайловна, которой я доверяю больше, чем себе, – Борис Евгеньевич повернулся ко мне. – Елизавета Владимировна, это фундамент безопасности моей империи, Константин Викторович. Безопасности в самом широком ее смысле: информационная безопасность, пост охраны внизу, сигнализация в каждом кабинете, сейсмоустойчивость этого здания, даже сломанный замок в двери кабинета – за все и всех отвечает этот человек.

На словах про сломанный замок я захлебнулась водой и закашлялась. Пришлось достать салфетку из кармана и прикрыть рот.

– Простите, пожалуйста.

Борис Евгеньевич понимающе улыбнулся.

Константин Викторович даже не посмотрел в мою сторону. Он кивнул начальнику.

– Полностью готов к сотрудничеству, – он перевел взгляд на меня. – Я в вашем распоряжении. Здесь все мои телефоны, адрес моей электронной почты, чтобы вам не пришлось каждый раз подниматься сюда. Чуть позже отправлю к вам специалиста настроить связь по внутренней сети. – Он протянул мне свою визитку. Наши глаза встретились. Он прищурился, сканируя. – Я изучил ваш послужной список, впечатляет, – и будто извиняясь, добавил. – По долгу службы обязан был вас проверить.

– Я понимаю, – сухо кинула я. – Если позволите, я составила список документов, которые мне будут нужны к завтрашнему дню.

Я положила папку на стол.

– На первой странице пункты, помеченные красным – те документы, которые я предпочла бы увидеть сегодня, если это возможно. И еще. Мне необходим список сотрудников с обозначением их прав доступа к информации.

– Конечно, – Константин Викторович взял папку из моих рук и пробежался глазами по строкам. Потом поднял голову и спросил, – вам направляли документ о неразглашении, Вы его подписали?

– Он в этой же папке, – я встала и направилась к двери. – У нас очень сжатые сроки, поэтому я вернусь к работе, – затем остановилась у порога и заметила, – моя визитка там же. Хотя вы, скорее всего, и так знаете все мои телефоны и адрес почты.

Борис Евгеньевич хмыкнул.

Вернувшись в свой кабинет, я села на диван и уронила голову на спинку. Такое ощущение, что там, в кабинете заместителя директора, я расслоилась: взрослая деловая часть меня поддерживала беседу, а маленькая девочка широко распахнутыми глазами смотрела на человека, которого так долго считала мертвым. Она горько плакала в душе, не понимая радоваться ей или грустить. Верить происходящему или тем фактам, которые упрямо говорили о том, что я обозналась. Это не может быть он. Костя погиб двадцать лет назад. Я держала в руках похоронку. И не было даже намека на то, что Константин Викторович меня узнал. А он совершенно точно проверил всю информацию обо мне до того, как мне позвонили и попросили об аудите.

Я провела рукой по лицу. В любом случае, даже если это действительно он, есть причины, по которым он не давал о себе знать все это время своим родным. А я здесь не для слезливого воссоединения. Я здесь для выполнения своих профессиональных обязанностей. Все, чего я добилась за эти годы – только благодаря тому, что я умею разделять деловые и личные отношения, я умею оставлять эмоции дома. И этот раз не исключение.

Я включила настольную лампу и открыла папку, с которой работала до этого. И уже через минуту погрузилась в колонки цифр, соединяя ниточками разрозненные факты.

Вынырнула на поверхность реальной жизни я спустя несколько часов. За окном было темно и все так же стучал дождь. Прищурившись, я посмотрела на часы в углу монитора. 22.50. Что ж, есть один плюс: я разобрала по полочкам почти все пять лет работы компании, папки пестрели моими закладками и пометками, страницы моего блокнота покрылись паутинками заметок и схем. Я прижала запястья к глазам и слегка надавила на них. Перед внутренним взором заплясали числа и яркие вспышки. Пора домой.

Я погасила свет, выключила компьютер, закрыла окно. Взяв ключ со стола, я направилась к выходу. Все кабинеты были пусты, свет в коридоре приглушен. Лифт оказался на моем этаже, улыбнувшись своей удаче, я вошла внутрь. Нажала на кнопку первого этажа и прислонилась лбом к холодной металлической стене. На табло мелькала нумерация этажей. После цифры 6 внезапно моргнул свет, лифт дернулся и замер. Я закатила глаза. Ну, конечно. Удача улыбнулась мне, как же. Я провела пальцами по приборной панели, пощелкала кнопки. Лифт был мертв. Кнопка вызова дежурного тоже. Устало вздохнув, я села на пол. С моей везучестью, я буду сидеть здесь до утра. Наощупь рукой забралась в сумочку и вытащила телефон. По крайней мере, у меня есть фонарик. Телефон полностью заряжен и, что странно, вопреки классике жанра, связь была доступна. Вот только звонить кому – я не знала. Самое оптимальное – позвонить Борису Евгеньевичу, он решит мою проблему в два счета. Я нашла его номер, но он оказался вне доступа. Думай, Лиза, думай. Вспомнилась визитка Константина Викторовича и слова главы компании о том, что для этого человека нет мелочей, по любым вопросам я должна связываться именно с ним. Я закусила губу и почувствовала вкус крови на языке. Меньше всего мне хотелось звонить по этому номеру. Но какой у меня выбор? Могу сидеть здесь до прихода первых сотрудников, это будет часов через восемь.

Я достала визитку и набрала первый номер. Трубку подняли после третьего гудка.

– Да, Елизавета Владимировна. Чем могу вам помочь в столь поздний час? – даже так? Мой номер сохранен в его телефоне?

Я откашлялась.

– Добрый вечер. На самом деле, вы мне бы очень помогли, если бы вызвали дежурного лифтера и вызволили меня из лифта.

Трубка удивленно хмыкнула.

– Застряли в лифте в первый же день? Впрочем, это неудивительно. Все наши сотрудники знают, что ровно в 23.00 лифт отключается до утра. Мое упущение, что я забыл вас об этом предупредить. Не думал, что в такое время вы еще будете в офисе. На каком вы этаже?