— Что теперь? — спросил Радим, ухватив ягодку.

— Я, Ольгер, Майя и Мила пойдём в кабинет, подведём итоги. А девочки проведут вас по Терему. Надеюсь, вам понравится.

— Я с вами, — заявила Зарина. — Хочу посмотреть, как вы ведёте дела.

— Не спеши. Ещё успеешь, — попыталась я её остановить. — Там, где мы жили, говорят так: «Гость на три дня. Потом — работник». Вот и гости три дня. А то, едва приехать успела, сразу за работу.

— Нет. Мне интересно, — стояла на своём Зарина.

— Пусть идёт, — разрешил Ольгер. — Её все равно не переупрямишь. Узнает для себя кое-что новое.

Он имел ввиду арабский счёт. Что ж, пусть ознакомится. Это для них действительно новые знания.

— Я тоже с вами, — заявил Олев. — Отец вам кое-что передал.

— Ладно, пошли, — согласилась я. — Таня, веди ребят на экскурсию.

— Куда, куда, — услышали незнакомое слово ребята.

— Девочки объяснят, — ответила я, выходя из столовой.

Я, Ольгер, Майя, Мила, Зарина и Олев вошли в кабинет. Мила села за стол на место главы, рядом с двух сторон устроились Ольгер и Майя. Я — напротив, с двух сторон Зарина и Олев.

Олев снял с плеча мешок.

— Можно, я первый?

— Давай по порядку, — возразил Ольгер. — Сначала я расскажу о том, как нас приняли.

— И как же вас приняли? — спросила я.

— Да хорошо их приняли! — вмешался Олев. — Отец не знал, куда усадить, чем накормить, чем похвастаться.

— Действительно, приняли нормально. Сначала, как обычно, как друзей Ола. А когда я сообщил, что мы из Зачарованного Терема Борислава Белояра, вот тогда он и заволновался, немного, даже, растерялся. Посчитал, что Майя — Княжна. Но, когда ему объяснили, что Княжна осталась в Тереме, а мы приехали для покупки лошадей, он немного успокоился.

По ярмарке мы уже походили, отобрали двенадцать верховых и трёх упряжных. Выходило, что денег нам немного не хватает. Вот и решили обратиться за помощью.

Велеслав пообещал помочь и спросил, когда ты собираешься вступать в княжение. Я ответил, что раньше, чем через три года, не может быть и речи. А там видно будет. У него гора с плеч свалилась. Вызвал управляющего, велел оформить Грамоту на имя Анны Белояр, для доступа к счетам Князя Борислава Белояра, отчёт за два года и сундучок с монетами. Стал нас с Майёй расспрашивать о нашей жизни, но мы сообщили ему, что мы под клятвой и рассказать ни чего не можем. Вот так оно и было. Теперь Мила примет все наши документы и занесёт в реестр.

— Куда, куда занесёт? — удивилась Зарина.

— Это такой документ, в который записывают поступающие и исходящие документы, — пояснила Мила.

— Ой, как интересно! — воскликнула Зарина. — Сколько слов незнакомых, но я поняла. — Покажи!

— Мне тоже, — попросил Олев. — Как, возможно, — он посмотрел на меня, — будущему Княжичу, будет полезно знать.

Мила раскрыла кожаную папку для бумаг (сама изготовила), с документами. Открыла общую тетрадь формата А4, где вела запись поступающих счетов, отчётов о расходовании наличных.

Гости, замерев, следили за её действиями. В реестре, разделённом на колонки, проставлены числа. В буквенном обозначении, римскими и «татьянинскими» числами.

— А, это, что за закорючки? — ткнула пальчиком Зарина в арабские цифры.

— Эти закорючки называются «цифры», — пояснила Мила. — Ими записаны числа. Позже я тебе всё объясню и покажу. А сейчас запишу отчёт Ольгера и Майи.

— А у меня тоже отчёт, — заявил Олев.

— Тогда давай твой отчёт, — согласились мы.

Олев достал из мешка металлический сундучок, примерно ведёрной ёмкости, открыл его.

— Вот здесь то, что должно поступить в княжью казну за последние два года, за вычетом расходов на нужды вотчины. Остальное в гномьем банке. Это Грамота, на разрешение пользованием счетами на имя Анны Белояр. Вот тут нужна твоя подпись и печать. А это отчёт за два года.

В сундучке оказались монеты, разного достоинства, разложенные по холщёвым мешочкам. Каждый мешочек стянут шнурком, концы которого запломбированы зелёной сургучной печатью. Сверху лежала свёрнутая в трубочку бумага. Это оказалась опись с указанием количества мешочков, монет в них и достоинство этих монет. В основном золотых.

Монеты сразу пересчитали, занесли в свой реестр арабскими цифрами.

— Это ещё не всё, — продолжил Олев, доставая из мешка сундук, гораздо большей ёмкости и веса предыдущего. — Отец благодарит вас за подарок. Все в восторге. Заказывает ещё сто штук, а под заказ выслал серебро. Разницу стоимости вилок предъявите в счёте.

В сундуке лежали серебряные слитки.

— Вот и первый заказ, — обрадовалась я. — Теперь разворачиваем производство. Привлекаем кузнецов двух деревень — Махотки и Смородиновки. Пусть набирают помощников, подмастерьев. — Мелькнула мысль: «Надо подсказать Варе, пусть подумает над производством мельхиора и изделий из него. Дешевле, чем серебро и красиво». — У тебя всё, Олев?

— Да. Об остальном пусть Ольх рассказывает.

— Ольгер, а почему ты нам не сказал, что тебя Ольхом зовут? — спросила я. — Тане ты подсказал?

— Нет. Она сама. Дома меня Олом зовут. А среди друзей нас двое со схожими именами. Поэтому я Ольх, а Олев — Ол.

— Так он и есть Ольх — Повелитель воды, — выдал друга Олев.

— А говорил: «Надо почитать, что значит моё имя». А сам и так знал. Анна тебя быстро раскусила, — пробурчала Майя. — Она у нас ву-у-умная.

«Вумная» Майя, Мила и Ольгер протянули вместе. Все рассмеялись.

— Ну, Повелитель воды и Повелительница животных, отчитывайтесь, — шутливо потребовала я.

Ольгер достал бумаги со списками товаров, с указанными ценами на них и суммарной стоимостью за подписью торговца и печатью.

— Это я такие бумаги-фактуры потребовала оформить. Продавцы удивлялись. Я ещё на каждую лошадь хотела родословную получить, а у них они не ведутся, — сообщила Майя.

— А разве у вас нет отбора лучших животных? — спросила я ребят. — Для конноспортивных соревнований, для показа на выставках?

— У нас нет таких соревнований, — ответил Ольгер, — выставок тоже нет. В праздники проходят игры на конях, как у вас поло. С кожаным мячом, наполненным шерстью и конским волосом, и с длинными крюками-клюшками.

— Да-а-а. Скучновато живёте, — констатировала я. — Будем исправлять. Вот ты с Майей и Волесом займётесь организацией и проведением первого конноспортивного праздника в связи с началом занятий в Магической Академии, тоесть, началом учебного года. Будет повод пригласить высоких гостей. Я правильно поняла, что Волес — Кентавр?

— Правильно, — подтвердил Олев. — А как ты догадалась?

— По трём факторам. Фамилия говорящая, к лошадям не равнодушен и самый могучий среди вас. — Объяснила я. — И у нас в библиотеке есть книга с описанием рас и оборотов.

— Сколько лошадей вы пригнали? — спросила Мила.

— Для нашей конюшни? Шестнадцать, — ответила Майя.

— А где фактуры на тринадцать лошадей? — допытывалась Мила, перебирая бумаги. — И на три седла со сбруей и одну коляску?

— А это подарок от княжича, — пояснила Майя. — Он со своей конюшни сам выбирал. Ой, Аня, какие там чудесные лошади! Восторг! Одну, белую в серых яблоках, с дымчатыми хвостом и гривой — это тебе. Мне — огненно-рыжую, в белых чулочках, с белыми гривой и хвостом и белой звёздочкой. А Тане — сивую в тёмно-серых яблоках, с черными гривой и хвостом.

Все три лошади с сёдлами и сбруей, украшенной серебряными бляшками, и серебряные стремена. А Ольх себе и Зарине купил. Себе точно, как у Ола. Вороные в белых чулочках и белыми звёздочками на лбу. Да вы всех видели сами.

— Да мы только мельком и увидели. Вы их так быстро спрятали, а парни нам глаза отвели, — засмеялась я.

Парни заулыбались, а девочки хихикнули.

— Ещё Велеслав племенного жеребца выделил, гнедого, — продолжил отчёт Ольгер. — Ол, объясни.

— Когда князь Борислав Белояр уходил и зачаровывал Терем, то коней продавать не стал. Они у него особенные были, все этой породы. Борислав передал всех нашей семье, наказав, чтобы породу сберегли и, если не вернётся, передали часть тем, кто сможет поселиться в Тереме. Так что лошади не подарок, а возврат долга. Когда у вас тут всё наладится, он передаст ещё десяток молодых, годовиков и двухлеток. А в подарок три седла со сбруей и коляска с упряжью.