— Ты выбросил меня, — продолжил Борис, — а меня подобрали, выходили, помогли обрести уверенность в себе и силу. Я живу среди сильных людей, равный среди равных.

— Но ты взял имя не того рода, рода, заражённого «нечистью».

— И много таких родов? — спросила я.

— Шесть родов оказались заражены. Пять родов прервали своё существование, чтобы не плодить «нечисть».

— И среди них Братислав и Любава Белояр? — спросила Таня.

— Да. И только один род сохранил себя — Златогорские.

— Но в маме не было заразы! — возмутился Борис.

— Да в ней не было. Зараза была в её братце, который нашёл себе такую же из Белояров. Из оставшихся родов ни кто не стал бороться за чистоту рода. Только я.

— И ты уверен, что в тебе нет ни единой капли крови чуди или полубожки? — спросила я.

— Да! Я их чувствую!

— Странно. А я нет. И Борис их не чувствует, и Елисей. Да и все члены моей семьи не чувствуют «заражённых». А вот «заражённые» друг друга чувствуют.

— Что ты этим хочешь сказать?! — возмущённо воскликнул Звездомир.

— Ни чего не хочу. Я говорю, что прежде, чем себя возвышать, кичась чистотой крови, стоит разобраться, действительно ли она чиста. Я не знаю, Герд, ничего о твоих других сыновьях. Но уж коли ты сам заговорил о чистоте крови, то она самая чистая у твоего младшего сына, от которого ты отрёкся. Как ты видел, у него три оборота, и он Единорог. А «заражённые» имеют один оборот или не имеют его вовсе. Ты же сам увеличил их численность, лишая свой народ оборотов. Старшего сына ты не только не воспитал согласно Укладу, но и не дал нужного образования. Ты многое знаешь о прошлом Роксолани. Значит, знаешь и о месте Единорогов среди оборотных, об их значимости для сохранения магии в мире. Опустился же ты на одно колено перед ним. Почему же старший сын этого не знает?

— Единорогов не было уже несколько тысячелетий, о них уже забыли. Даже эльфы лишились Единорогов, — стал оправдываться Герд.

— Герд, но ты же умный человек! — вмешался в наш диалог Елисей. — Учить-то детей надо. Ты наметил старшего сына в преемники. И как он будет управлять страной? Не зная Уклада, не имея образования.

— Ни как не будет, — сказала я. — Мы не будем смотреть, как гибнет народ Дарвении, как гибнет страна. Не позволим.

— Это кто же — «мы»? — прохрипел Звездомир.

— Мы — это Лебеди и Единороги. А поможет нам Триединый, коего вы тоже не хотите признавать.

— Уж не младшенький ли наш будет править? — с ехидцей спросил Звездомир.

— Он самый, — подтвердила я. — Уж его-то кровь, наверняка чистая. А ваш батюшка, как борец за чистоту рода, передаст ему бразды правления и уйдёт в сторонку. Он и так слишком много принёс вреда и бед. Я думаю, что мы это решим миром.

Герд сидел, опустив голову и крепко задумавшись.

— Я — против! — возмутился Звездомир. — Это моё место по праву рождения!

— При живом-то отце место занимаешь? По Укладу отец сам назначает наследника. Им может быть любой из сыновей, способный управлять, получивший образование по специализации «управление», владеющий магией на уровне Кудесника. У тебя всё это есть? Ты не способен управлять — характером не вышел, — вынесла я свой приговор старшему сыну Герда.

— Сколько вас, Лебедей? — спросил Герд.

— Одиннадцать. Двенадцатая, самая младшая в конце зимы крылья раскроет. А что?

— До падения Месяца было двенадцать родов и двенадцать Дев Лебедей — покровительниц этих родов. Для равновесия в природе Дев Лебедей должно быть по количеству месяцев.

— Но сейчас четырнадцать месяцев в году. Значит должно быть четырнадцать Лебедей? — спросила Таня.

— Вот это уж не знаю. Узнавайте у Хранителей. Хранители утверждали новый календарь, может они не взяли во внимание Дев Лебедей.

— Герд, — обратилась я к Правителю, — сынки-то у тебя мужики взрослые, а не оборачиваются. Что не так? Ведь не «пустые».

— Всё у них в порядке. Не хотят, вот и не оборачиваются.

— Да нет у нас оборота, — раздалось у нас за спиной.

Герд нахмурился, покраснел.

— Что ж ты, отец, сыновей проглядел? А ведь им можно было помочь. За полгода до двадцатилетия на Чудо Озеро сходили бы, да даже на двадцать первом году, и всё было бы в порядке. Или ты их тоже до совершеннолетия женил?

— Ты уж, Анна, из меня врага своим детям не делай. Они ещё не женаты.

— «Анна, посмотри на них внимательней», — послал мне мысль Елисей.

Я развернулась лицом к братьям.

— Ну-ка, ребята, покажитесь. Мне спины ваши нужно видеть.

Братья повернулись ко мне спиной.

— Да-а-а. Сильного врага ты себе нажил, Герд. У сынков-то блоки на оборот установлены, да не простые, многослойные. Я нечто похожее уже видела. Один мастер накладывал.

— У кого ты видела?

— У девушки одной. Родом из ваших мест.

Я заметила, как Звездомир заюлил глазками и опустил голову.

Борис тоже это заметил. Встал, подошёл к старшему брату, схватил за грудки и, вздёрнув вверх, поставил на ноги. Отец с удивлением и непониманием смотрел на действия младшего сына. Борис, тряхнув хорошенько Звездомира, врезал ему кулаком в скулу и швырнул на пол. Братья недоумевая, смотрели на происходящее.

— За что? — спросил Герд. — Он же не умеет. Он и магией слабо владеет.

— Зато лекарь твой отлично ей владеет и плату хорошую берёт, — сообщил ему Борис.

— Звездомир, братьев-то за что? — растерянно спросил Герд.

— А чтоб поперёк дороги не вставали, заступнички Борискины. Всегда за этого слабачка заступались.

— И этого ты прочил в Правители Дарвении? — проговорила я. — Значит, так. Рассусоливать больше нечего. Тебя, Герд, через три дня Борис с Таней будут ждать в Главном храме с Грамотами на передачу управления Дарвенией, Княжества Златогорского и на четвёртую долю наследства.

— Почему четвёртую долю? — спросил Герд. — Он же пятый сын.

— А старшего ты сам лишишь наследства в наказание за братьев, — пояснил Елисей.

— А почему это ты тут распоряжаешься? — возмутился Звездомир, обращаясь ко мне. — Кто ты такая, чтобы указывать Правителю Дарвении?

— Да вот, тебя не спросила, пришла и указываю. А кто я такая, тебе батюшка объяснит. Он знает, коли не противится.

— А княжество Златогорское, откуда взялось? — спросил Борис.

— Так первая жена тоже из Златогорских была, и княжество было Златогорским, — объяснила я.

— Вот даёт! За чистоту рода боролся, а сам обеих жён из «заражённого» рода взял! — воскликнула Таня.

— Да тут ещё разобраться надо, за что он боролся. Но мы не будем. Это дело Хранителей. Теперь братья. Блоки Борис с Елисеем снимут. Такие блоки в одиночку не снимают. Что делать дальше, чтобы восстановить обороты, вам скажет Таня, когда примет во владение Живой Терем.

— Так он ни кого не впускает, — сообщил один из братьев.

— Хозяйку впустит, — сказал Борис.

— Вот видишь, Герд, в твоём роду снова Лебедь будет жить.

— Имя-то родовое не моё, — горестно вздохнув, произнёс Герд.

— Своё ты запятнал, люди его проклинают. А проклятия на потомстве могут сказаться, — сказала я.

— Лекаря, Герд, прикажи привести сюда немедля, — потребовала Таня.

— А вот сыновья и приведут. Уж они-то не упустят, — сказал Герд.

— Герд, — обратилась я к Правителю, — ты, похоже, много знаешь из прошлого Роксолани. Пока братья отлавливают лекаря, если можешь, объясни, как получилось, что два княжества носят, можно сказать, одно имя? Волес и Велес. Оба имени произошли от имени Волосеня. Я ребят спрашивала, они не знают.

— Как гласит легенда, когда Первородные пришли после Великой Битвы обустраивать наш мир, то были среди них два брата-близнеца Волес и Велес. Они решили свои княжества создать подальше друг от друга, чтобы не происходило близкородственного смешения.

Минут через десять братья привели лекаря. Пожилой мужчина, привлекательной внешности, с сединой в чёрных волосах, в чёрном клобуке, подпоясанный обережным поясом, недоумённо оглядел присутствующих в кабинете. Увидев Бориса, слегка склонил голову в знак приветствия.