Сразу же после окончания Великого поста были сделаны приготовления к церемонии бракосочетания Хуана и Маргариты, которая состоялась в Вербное воскресенье, 3 апреля, и была проведена архиепископом Толедо в присутствии грандов и знати Кастилии, иностранных послов и представителей Арагона. Среди этих последних были магистраты главных городов, носившие муниципальные знаки отличия и малиновые мантии. В этот же день Маргарите преподнесли в качестве свадебного подарка тарелки и драгоценные камни «такой ценности и совершенного изготовления, что подобного никто никогда не видел». Вечером же, как обычно, состоялся банкет.
Та же самая безграничная чувственность, которая наполняла сестру, переполняла и брата. Хуан точно так же безумно влюбился в светловолосую австрийскую принцессу, как Хуана влюбилась в Филиппа. Опасаясь за здоровье своего сына, королева Изабелла попыталась разлучить юную пару. Она посоветовала своей невестке:
– Будьте немного сдержанней по отношению к инфанту, чтобы его мужская сила не сгорела слишком быстро.
Золотоволосый и голубоглазый, Хуан, должно быть, тоже пришёлся Маргарите по душе. Недаром за красоту телесную и духовную единственного сына Фердинанда и Изабеллы прозвали «Ангелом».
За свадьбой последовала блестящая череда праздников, турниров, состязаний и других воинственных зрелищ, в которых испанские рыцари старались продемонстрировать свою доблесть в присутствии своей будущей королевы. При этом современные хроники отмечают поразительный контраст между естественными манерами Маргариты и фламандской знати и помпезным и величественным кастильским церемониалом, к которому дочь Максимилиана, воспитанная при французском дворе, так и не смогла привыкнуть.
– И хотя принцессе оставили всех её слуг, свободу в поведении и развлечениях, её предупредили, что в церемониальных делах она не должна обращаться с королевскими особами и вельможами с фамильярностью и открытостью, обычными для домов Бургундии и Франции, но с серьёзностью и взвешенным достоинством королей Испании, – пишет историк Абарка в «Королях Арагона».
Кроме этикета, ничто не омрачало счастье молодых, и тем же летом они совершили своего рода триумфальное шествие по самым большим городам страны. Свадьба наследника престола не могла бы быть отпразднована в более счастливое время. Двор испанских монархов был на пике своего великолепия: Фердинанд и Изабелла уже успели изгнать мавров с Пиренейского полуострова и снарядить две экспедиции Колумба.
Однако Смерть разрушила все самые заветные мечты и надежды королевской четы и их невестки.
Через семь месяцев после женитьбы принца Хуана его сестра Изабелла вышла замуж за короля Португалии. Свадьба состоялась в пограничном городе Валенсия-де-Алькантара, в присутствии католических монархов, без какой-либо помпы. В это время посыльный принёс известие об опасной болезни их сына, принца Астурийского. Хуан в сопровождении своей юной жены направлялся на свадьбу своей сестры, когда пал жертвой злокачественной лихорадки в Саламанке. Слабый от рождения организм принца не смог противостоять этой болезни, и когда его отец со всей возможной скоростью прибыл в Саламанку, уже не было никаких надежд на его выздоровление. Фердинанд, однако, пытался подбодрить сына, хотя сам уже не питал никаких иллюзий. Но юный принц ответил ему:
– Ваше Величество, обманываться уже слишком поздно. Я готов умереть, и всё, чего сейчас желаю, – это чтобы Вы с королевой испытывали такое же смирение перед Божественной Волей, какое испытываю я сам.
Фердинанд черпал мужество в героическом поведении своего сына, чьи предчувствия, к несчастью, сбылись слишком быстро. Врачи, опасаясь тревожить Маргариту, которая вскоре должна была стать матерью, как можно дольше скрывали от неё тяжёлое состояние её мужа. Зная, что он болен, принцесса Астурийская стремилась отправиться в паломничество, чтобы помолиться о его выздоровлении.
Когда, наконец, ей разрешили войти в его комнату 4 октября 1497 года, она была потрясена, увидев перемену, произошедшую в нём всего за несколько дней. Её умирающий муж попрощался с ней прерывающимся голосом, поручив их ещё неродившегося ребёнка её нежной заботе. Маргарита прижалась губами к его губам, но когда обнаружила, что они уже холодные, упала в обморок, и её пришлось полумёртвую вынести из комнаты.
Испанцы, уверенные в том, что силы Хуана подорвала пылкая страсть к жене, говорили:
– Принц умер от любви.
Маргарита же так и не оправилась от шока, вызванного внезапной утратой, и вскоре после смерти мужа родила мёртвую девочку.
Эта двойная трагедия была описана Педро Мучеником (д’Ангиера), наставником принца Астурийского, который живописал трогательную картину страданий молодой вдовы и скорбящих родителей:
– Так была уничтожена надежда всей Испании. Никогда ещё не было смерти, которая вызвала бы такой глубокий и всеобщий плач по всей стране.
Фердинанд, опасаясь того эффекта, который могло оказать на королеву внезапное известие об этом горе, через короткие промежутки времени отправлял письма, содержащие рассказы о постепенном ухудшении здоровья принца, чтобы подготовить её к неизбежному концу. Однако Изабелла восприняла роковую весть в духе христианского смирения:
– Господь дал, Господь взял, да будет благословенно Его имя!
Другой историк рассказывает, что Фердинанд, опасаясь, что внезапное известие о смерти Хуана убьёт Изабеллу, приказал вместо этого сообщить ей о кончине мужа, самого Фердинанда, так как предполагал, что горе от смерти сына она перенесёт не так тяжело, убедившись, что её муж жив. Но эта идея, похоже, был не очень удачной, поскольку Изабелла была глубоко потрясена, когда услышала правду. Это был удар, от которого она так и не оправилась. Хуан был её единственным сыном, её «Ангелом» с момента его рождения, и самым заветным её желанием было объединение Испании под его властью и властью его потомков.
Покойному принцу были оказаны все почести, какие только могла придумать Любовь. Двор, чтобы засвидетельствовать своё необычное горе, надел вретище (власяницу) вместо белой саржи, которую обычно носили в знак траура. Все учреждения, государственные и частные, были закрыты на сорок дней, а служащие оделись в чёрное. Дворяне и богатые люди задрапировали даже своих мулов чёрной тканью до колен, оставив только прорези для глаз, а на стенах и воротах городов были подвешены чёрные флаги. Такие необычные признаки общей скорби показывают, какие надежды все возлагали на принца. Педро Мученик был в восхищении от своего ученика, чьё интеллектуальное и моральное совершенство позволяло питать самые радужные надежды на будущее страны. Увы, эти надежды были разрушены безвременной кончиной Хуана и смертью его ребёнка.
Похороны принца были устроены с большим размахом, и он упокоился в доминиканском монастыре Святого Томаса в Авиле, который был построен его родителями. Несколько лет спустя его казначей Хуан Веласкес приказал воздвигнуть в его память красивый памятник и сам добавил короткую, но трогательную эпитафию. Хуан изображён лежащим во весь рост, сложив руки, как будто в молитве. Вся фигура изысканно проста и величественна в своём совершенном покое, и если прекрасное мраморное изваяние соответствовало реальности, можно понять горе Испании в связи с этой тяжёлой утратой.
После смерти мужа популярность Маргариты в Испании ещё больше возросла. Современник свидетельствует:
– Ей часто приходилось ждать в полях под тенью олив наступления ночи, поскольку она не осмеливалась входить в города и селения днём из-за того, что люди толпились вокруг её носилок и громко выражали своё желание видеть её своей единственной госпожой, хотя, когда королева Португалии, наследница, торжественно и помпезно въезжала средь бела дня, они едва приветствовали её.
Изабелла, старшая сестра принца, была следующей в очереди на престол, но после её смерти через год и смерти её маленького сына два года спустя, наследницей королевств Арагона и Кастилии стала Хуана, жена Филиппа Красивого.