«Что у него?» – не здороваясь, сразу же перешёл к делу с трудом подавивший в себе раздражительность судья. Сержант коротким жестом приказал «клиенту» оставаться у двери, а сам подошёл к столу чиновника, не решаясь усесться без приглашения, которого в итоге всё равно так и не дождался.

«Нарушение режима регистрации…» – сухо начал было сержант, не успевший закончить фразу.

«Откуда он?» – не глядя на собеседника, прервал его суровый и бескомпромиссный служитель фемиды. Сержант в ответ назвал ему страну происхождения субъекта. В конец помрачнев от услышанного, судья лишь сдавленно и хрипловато процедил:

«Мы этих – выгоняем!» – после чего порывисто выхватил из трёхъярусной решётчатой полочки на краю стола лист бумаги, одновременно потянувшись в карман пиджака за новеньким цельно-золотым «Паркером». Не копеечной же пластиковой авторучкой освобождать родину от понаехавших в неё с неизвестно какими целями чужаков.

«Оформляем административное…» – буркнул он, на что сержант лишь молча кивнул и принялся за составление документов по своей части. Опешивший от недоумения задержанный, однако же, собрался с духом и позволил вдруг себе неслыханную дерзость возразить:

«Господин судья, но у меня отец проживает в России, гражданин РФ, пенсионер…» – что, к слову, было чистой правдой и в скором времени он как раз собирался навестить родного ему старика. Буренко же, тем не менее, после двухсекундной паузы взглянул наглецу в глаза и быстро отведя презрительный взгляд, бросил: «Ничего не знаю…» – и застрочил пером с ещё большим раздражением и даже некоторой досадной, предательской суетностью.

Сообщать подобному козлу о наличии у себя в недавнем ещё прошлом такого же, как и у него, паспорта гражданина СССР – обвиняемый, понятное дело, естественным образом счёл делом абсолютно бессмысленным. Собеседник, для подобного человеческого разговора, мог бы находиться где угодно, только не в этом отвратительном, исполненным холодного цинизма, мертвящем кабинете.

…За пару недель до описываемых событий, он был препровождён в отделение миграционной службы двумя её сотрудниками, по анонимному сигналу неизвестного лица. Была ли то старая карга, что подозрительно косилась на него всякий раз при встрече во дворе, или кто-либо ещё – мужчина уже так никогда и не узнает. Оказавшись же в отделении, он был оштрафован за не произведённую регистрацию по месту проживания, вполне естественным образом не знав о существовании по сию пору столь архаичной процедуры, берущей начало ещё у истоков советской державы. В туристическом агентстве же, к его большому теперешнему сожалению, ему так же не удосужились напомнить о священной обязанности прибывающего оповестить государство о своём местонахождении. В итоге, не получив детальных разъяснений теперь уже и от абсолютно равнодушных сотрудников миграционной службы, мужчина кое-как дозвонился до человека, у которого арендовал жильё, но тот с сожалением поведал, что находится далеко за городом и сможет прибыть туда не ранее, чем дня через три. И тогда, спросив у занятого уже двумя новыми «клиентами», откуда-то из средней Азии, молоденького раздражительного офицера имеет ли он право зарегистрироваться в отеле и получив краткий утвердительный ответ, мужчина благополучно ретировался из тесной и нервозной духоты этого депрессивного казённого учреждения.

С удовольствием глотнув свежего воздуха и облегчённо вздохнув от осознания того факта, что отделался всего лишь «лёгким испугом» в виде пусть и немалого, но терпимого штрафа, он бодро зашагал в сторону ближайшей гостиницы, где и получил регистрацию путём оплаты скромного номера сроком на одни сутки. И процедура, таким образом, по его логичному убеждению была им законно и окончательно произведена…

Это и станет в последствии тем самым тяжким проступком, за которое ему более уже не будет пощады: решением судьи Солнцежарского краевого суда Виктора Буренко, бывший гражданин Союза Советских Социалистических Республик, русский по происхождению, искренний патриот своей исторической родины Денис Миронов – будет вышвырнут за пределы Российской Федерации, методом процедуры административного выдворения. Да не просто вышвырнут, а в добавок ещё и с запретом на въезд в страну, сроком на пять долгих лет. Потому что, нет прощения тому, кто наплевательски регистрируется по месту проживания не на весь целиком срок такового. И совершенно естественно, что личностям, относящимся к государству со столь вопиющей мерой непочтительности, нет и не может быть места на просторах великой, могучей и справедливой державы. Ну, а те легкомысленные, непатриотичные девушки, что связываются с подобными, глубоко непорядочными типами – сами ответственны за слёзы отчаяния, которые они проливают в момент нежданного и безвозвратного с ними расставания. Вся же эта весьма красноречивая история в целом – послужит наглядным уроком в назидание всем и каждому, кто вздумает посметь неуважительно отнестись к государству, а тем более с откровенным цинизмом зарегистрироваться по месту проживания не так, как того сурово, но безо всяких сомнений – справедливо требуют священные и неукоснительно чтимые, особенно в данной конкретной стране, законы.

6

Юнге вспомнился тот маленький человечек, которому он оставил текстовый привет на его примитивном носителе статического изображения. Он не видал ещё здесь прежде кого-либо, столь переживающего глубокое несовершенство человеческой природы и сформированного ею, в результате, общего мироустройства. В отличие от большинства, он никогда не выказывал агрессии отнюдь не потому, что боялся ответной реакции кого-либо более сильного, но – уже от того лишь только, что этой самой агрессии в нём не существовало в принципе. Этим он напоминал юнге их самих, тем более что он уже начинал осознавать, что представляет из себя подавляющее большинство жителей этой планеты, мягко говоря, не вполне заслуженно доставшейся им по воле их таинственных и могущественных создателей. Красноречивые свидетельства былого пребывания таковых на планете, к слову говоря, присутствовали в немалом количестве и в самых различных местах, но доминирующие здесь теперь существа предпочитали думать, что созданы были эти объекты – их же древними предками, с помощью примитивных средств, порою сознавая даже при этом, что не смогли бы сотворить ничего подобного даже с применением своих нынешних технологий. Более того: парадоксальность данной нестыковки удивительным образом не вызывала у подавляющего большинства из них ни малейшей потребности к размышлению. Относительно же упомянутого создания, юнга – со сдержанного одобрения капитана – принял уже окончательное решение о его «разработке», по меткому выражению представителей узкой социальной группы, занимающейся обеспечением «правящего класса» максимальными властными и управленческими возможностями.

Корабль снизился к умиротворённой поверхности океана и завис метрах в двадцати над ней, попутно наращивая мощность невидимой в оптическом диапазоне энергетической оболочки, позволяющей беспрепятственно и на высокой скорости двигаться в водной среде на любой глубине погружения.

Капитан с привычным равнодушием заметил на относительном удалении от своего корабля огромное плавучее сооружение милитаристского характера, на открытую горизонтальную поверхность которого уже выбрались около полусотни гуманоидов с целью наблюдения за неопознанным объектом, в виде так называемой «летающей тарелки». С помощью бортового интеллекта при желании можно было услышать не только переговоры людей между собой и с находящимися где-то на далёком берегу коллегами, но даже и мысли каждого из этих существ. Однако ирония заключалась в том, что ничего принципиально нового всё вышеперечисленное попросту не содержало. Да и задача перед капитаном стояла абсолютно иная: кораблю предстояло спуститься к самому дну в данной точке океанического пространства, с целью изучения состояния древнего пирамидального сооружения, входящего в общепланетарный комплекс аналогичных мегалитических объектов. Несколько наиболее известных подобных конструкций на суше, в силу их доступности, являлись для здешней цивилизации давним объектом паломничества, отображения себя на их фоне, ну и главное – предметом для самых невероятных теорий об их происхождении.