–Первого января для Франсуа – особенный день, – оживлённо продолжал приятель принца. – В этот день он потерял отца и стал графом Ангулемским, а теперь – королём!

–Но ведь вдовствующая королева ещё может объявить о своей беременности, – возразила Луиза.

–Ну, это вряд ли! – отмахнулся её собеседник. – Если она не забеременела до сих пор, то теперь и подавно! Ведь к ней никого не допускают!

–К тому же, Суффолк уехал вместе с Бонниве в Кале, – добавил он многозначительным тоном.

–А монсеньор де Ангулем разве не навещает королеву?

–Нет, Франсуа сейчас не до англичанки. Во-первых, он занят подготовкой к новой итальянской кампании против Милана и Неаполя, а, во-вторых, графиня Ангулемская постаралась окружить его самыми красивыми женщинами Франции.

–Но ведь жена герцога в положении.

–Тем лучше для мадам Клод. Теперь Франсуа не разведётся с ней. Хотя англичанка, вероятно, на это надеялась.

–А что ждёт вдовствующую королеву после истечения срока траура?

–Скорее всего, её снова выдадут замуж. Уже сейчас ею интересуются все неженатые монархи Европы, за что сестру Генриха VIII называют новой Пенелопой. Однако Франсуа склоняется к кандидатуре своего кузена, герцога Лотарингии.

–А Вы что собираетесь делать, мадемуазель де Монбар? – после паузы поинтересовался Флеранж.

–Вероятно, уеду домой.

–Надеюсь, что мы с Вами ещё увидимся. Кстати, Вы не забыли о своём обещании?

–О каком обещании?

–Вы дали мне слово, что я будете моей Дамой.

Луиза пожала плечами:

–Но к чему Вам это, сударь? Ведь Вы уже выполнили своё поручение.

–Какое поручение? – приятель Ангулема покраснел.

–Разве Вы ухаживали за мной не для того, чтобы быть в курсе всех дел королевы?

Флеранж опустил голову:

–Да, это правда. Вначале я действовал по поручению Франсуа. Но потом понял, что Вы – не такая, как другие фрейлины…

–Поверьте, – уже глядя в глаза девушки, искренне произнёс он, – это только плотская любовь быстротечна, а духовная – вечна. Как моя – к Вам.

–Надеюсь, Вы говорите правду.

–Клянусь Вам!

Недолгая жизнь при дворе кое-чему научила Луизу. Хотя она не до конца поверила приятелю Ангулема, однако, на всякий случай, не хотела ссориться с ним.

В доме Льва девушка занималась разнообразными делами: чтением, музыкой, вышиванием с Агнес. При этом она старалась думать о своём покойном отце, а не о сыне Луизы Савойской, так как самой себе боялась признаться, что влюбилась в Франциска. Но иногда, забываясь, дочь короля повторяла про себя стих Данте: «И чувствую в моём мученье сладость. Предпочитая только смерти сладость».

Где-то в середине января её неожиданно навестил Томас Болейн.

–После недавнего визита Ангулема в Клюни королеве разрешили увеличить штат на одну фрейлину и пажа не старше десяти лет, – сообщил посол. – А так как все уже разъехались, то выбор пал на мою Мэри. Кроме того, я вспомнил о Вашем маленьком кузене.

Луиза бросила взгляд на Жиля, который жил вместе с ней в доме Льва:

–Вам нужно поговорить с его тёткой, баронессой де Оре.

–У баронессы нет возражений, если только её племянник согласится.

–Вы должны уговорить его, – тут же добавил англичанин. – Ведь королеве в Клюни так одиноко!

–Говорят, что герцог Суффолк сейчас в Кале…, – помолчав, заметила девушка.

–Да, наш король собирается поставить его во главе посольства, которое приедет за Мэри Тюдор после истечения срока траура. Хотя тот, невзирая на его приказ, покинул королеву.

–Впрочем, Брэндон всегда выходил сухим из воды, – неодобрительно добавил Болейн. – Ещё при Генрихе VII он впал в немилость из-за того, что тайно женился на фрейлине Анне Браун, но потом вымолил себе прощение. Их брак объявили недействительным и всё же ходили слухи, что Брэндон навещал брошенную жену и детей, пока не сочетался браком с очень богатой вдовой леди Мортимер.

–Я не знала, что герцог Суффолк женат.

–Уже нет. Леди Мортимер умерла и Анна Браун – тоже. Поэтому король хотел, чтобы Брэндон женился на правительнице Нидерландов, но так как из этих планов ничего не вышло, мой тесть, герцог Норфолк, настоял на его помолвке со своей малолетней внучкой леди Элизабет Лизл. Поэтому он женится на Элизабет, как только та достигнет брачного возраста.

–А что будет с вдовствующей королевой? – Луиза задала во второй раз этот вопрос скорее себе, чем послу.

Однако тот счёл нужным ответить:

–Вероятно, брат выдаст её замуж за кого-нибудь из европейских принцев. Насколько мне известно, Карл Австрийский уже предъявил права на бывшую невесту. Если только она не объявит о том, что ждёт ребёнка. Как это говорят у вас во Франции? Кажется, «умная женщина не останется без наследника»?

Как ни странно, Жиль легко согласился пожить с королевой в Клюни. Сама же Луиза оставалась в Париже только потому, что Изабель уговорила её дождаться приезда барона де Оре или Артура. Наступил февраль, однако никто из них не возвращался. Зато неожиданно в дом Льва прибыл Монморанси.

–Вы должны немедленно отправиться со мной к графине Ангулемской, – безапелляционным тоном заявил он Луизе. – Если же откажетесь, Вас приведут под стражей.

–Хорошо, я еду с Вами, – ответила девушка.

Предупредив банкира де Нери, она отправилась в Лувр. Обои и мебель там были заметно обновлены. По словам Флеранжа, Франциск не собирался останавливаться на достигнутом и хотел полностью перестроить этот старый замок. В приёмной, где толпилось немало просителей, молчавший всю дорогу Монморанси сказал Луизе:

–Я уже предупреждал Вас, что преданность королеве не доведёт Вас до добра. Поэтому советую говорить графине Ангулемской только правду!

Луиза Савойская приняла их в небольшом зале со сводчатым потолком. Сидя в резном кресле, она перебирала висевшие на поясе чётки. Слева на маленькой скамеечке примостилась её дочь Маргарита. А справа, облокотившись на спинку кресла, стоял Франциск. У него с сестрой были очень похожие черты лица.

–Благодарю Вас, господин де Монморанси, – графиня кивнула сыну казначея.

Тот, поклонившись, вышел. Тогда мать Франциска, окинув Луизу зорким взглядом с головы до ног, поинтересовалась:

–Вы – мадемуазель де Монбар, бывшая фрейлина вдовствующей королевы?

–Я действительно фрейлина королевы, которая, насколько мне известно, ещё не давала мне отставку, сударыня, – вежливо ответила девушка.

Луиза Савойская переглянулась с сыном:

–Ну, это легко устроить. Поэтому, если хотите остаться при дворе, отвечайте честно на все мои вопросы.

–Моё самое горячее желание – это вернуться домой. Что же касается честности, то меня с детства учили говорить правду.

–Посмотрим, так ли это. Сознайтесь, Вы помогали королеве тайно встречаться с английским послом?

–Нет, сударыня.

–Вы лжёте! Бонниве недаром встретил Вас на той галерее! Или Вы хотите сказать, что врёт Гриньо, который застал англичанку в постели с Суффолком?

–Я считаю сеньора де Буази честным человеком.

Графиня довольно улыбнулась:

–Значит, Вы согласны подтвердить, что королева изменяла Людовику с послом?

–Нет, сударыня.

Выражение лица матери Франциска снова сделалось злым:

–Позвольте узнать, почему?

–Потому что, в отличие от сеньора де Буази, я ничего не видела.

В эту минуту девушка молилась про себя, чтобы Жиль не проговорился.

–Я могу приказать отвести Вас в тюрьму Шатле, мадемуазель де Монбар.

–Как Вам будет угодно, сударыня. Но я не могу лжесвидетельствовать против королевы.

–Вы же видите, матушка, что Вам не запугать эту девушку, – неожиданно вмешалась в разговор Маргарита. – Поэтому лучше отпустите её.

–Я тоже так думаю, матушка, – поддержал сестру Франциск.

В ответ графиня Ангулемская внезапно заговорила по-итальянски:

–Вы – мои дети и ничего не понимаете! А я так была счастлива, когда вы появились на свет! И надеялась, что Вам суждено стать королём, Франциск! Хотя на Вашем пути к трону стояло несколько человек, в том числе, и Ваш отец. Потом остался только один – покойный король. Пятнадцать лет я ставила свечи и молилась, чтобы Анна Бретонская не смогла родить ему сына, как не смогла она дать наследника Карлу VIII. И Небо услышало мои молитвы. Но спустя девять месяцев после её кончины Людовик снова женился и для меня опять наступило время тревог. Ведь эта англичанка – молода и здорова, как раз из тех, кто мог подарить королю наследника. Когда же она выжала из Людовика все соки, у меня снова затеплилась надежда. Поэтому я едва не лишилась чувств, получив письмо Гриньо о том, что она завела себе любовника. Бросив всё, я поспешила в Париж, боясь опоздать. Ведь всего одна секунда – и Вы, мой сын, мой Цезарь, – уже не король! Чтобы удалить этого мерзавца Суффолка, мне пришлось пообещать ему ренту в 50 000 фунтов и поместье Сентонж. И что же? Я снова узнаю от Гриньо, что Вы, Франциск, из-за своей идиотской тяги к постели едва не подарили королеве сына, рождения которого я так боялась!