–Позвольте представить вам мою жену госпожу де Нери, – банкир перешёл на французский язык, вероятно, из-за Луизы и Шарля, хотя те, благодаря матери и бабушке, с детства знали флорентийское наречие.

–А это, – добавил он, указав на рыжую девушку лет пятнадцати, державшую на руках маленькую пятнистую собачку, – моя падчерица Агнес.

–Моя дочь рассказывала мне о Вас много хорошего, – обратилась к хозяйке дома графиня де Сольё.

–Для меня это большая честь, Ваша Светлость, – простодушно ответила банкирша.

В свой черёд, улыбнувшись её дочери, Луиза спросила по-французски:

–Как зовут твою собачку, Агнес?

–Принцесса, мадемуазель, – исподлобья посмотрев на неё агатовыми глазами, ответила та.

Но едва старшая дочь барона де Монбара попыталась погладить собачку, как животное недовольно зарычало и ей пришлось отдёрнуть руку. Затем к Агнес подошёл поздороваться Шарль. Луиза в этот момент залюбовалась драгоценной сине-жёлтой майоликовой посудой в открытом шкафу, поэтому не заметила, как Агнес после традиционного поцелуя молодого человека вспыхнула до корней волос. Из-за того, что старшие сыновья банкира обучались в частном пансионе, гостям представили только младшего, четырёхлетнего Анджело, действительно напоминавшего своими светлыми кудряшками и ямочкой на подбородке херувима. Когда Луиза расцеловала его в румяные щёчки, ребёнок пролепетал:

–Ты красивее моей сестрицы.

Его слова вызвали улыбку у всех присутствующих, кроме падчерицы банкира. Во время обеда, как только донна Мария сообщила хозяевам о цели их приезда в Париж, разговор, естественно, переключился на королевскую чету.

–Людовик ХII – благородный человек и талантливый правитель, – высказал своё мнение Нери. – Он облегчил своим подданным бремя налогов и позаботился об упорядочении судопроизводства, за что парламент справедливо присвоил ему титул «Отец народа». И простой люд, в основном, платит ему любовью и беспокоится за него, считая, что новая женитьба короля на столь молодой девушке, как Мария Тюдор, может плохо отразиться на его здоровье.

–Я каждое утро молюсь за нашего доброго короля, – вставила супруга банкира.

–Однако находятся и такие, которые насмехаются и язвят по поводу этого брака, – продолжал со вздохом флорентиец. – Например, школяры распевают сатирические куплеты, а судейские прямо говорят, что английский король подослал Людовику свою сестру для того, чтобы скорее спровадить его в ад или рай.

–А мне жаль Марию Тюдор, – сказала бабушка Луизы, – потому что наш король слишком стар для неё.

–Зато Людовик сделал её королевой Франции!

–Я когда-то входила в свиту его первой супруги. Это была святая женщина. Однако корона не принесла ей счастья. Скорее наоборот: сначала мадам Жанне пришлось вынести унизительный бракоразводный процесс, а затем – удалиться в монастырь.

–Королю необходим наследник, а у Жанны Французской не было детей, – после паузы заметил Нери. – Поэтому судьи допрашивали её, дабы с точностью установить, существовали ли между ними супружеские отношения. Ведь согласно декрету папы Григория VII брак можно расторгнуть по истечению трёх лет, если супруга сохранила девственность.

–Но королева утверждала, что спала с супругом.

–А Людовик, положив руку на Евангелие, заявил обратное.

–Тем не менее, покойная Анна Бретонская, ради которой он развёлся с мадам Жанной, оставила ему только двух дочерей.

–Да, – согласился банкир. – Поэтому будем уповать, что Господь пошлёт Людовику сына в третьем браке.

Все перекрестились, после чего графиня де Сольё решила сменить тему:

–Когда Вы в последний раз ездили во Флоренцию, мессир Бенедетто?

–Два года назад. Вскоре после того, как Медичи вернулись туда.

–Наверно, город изменился. А я помню его таким, каким он был при Великолепном.

–Во время последнего штурма городские стены были сильно разрушены, а в зале Большого Совета испанцы устроили конюшни для лошадей. Но, честно говоря, меня больше волновала встреча с родными. Здоровье моего старшего брата Анджело сильно пошатнулось и он взял с меня клятву, что в следующий раз я привезу с собой погостить Чеккино. Ведь у Анджело, как и у другого моего брата, Франческо, до сих пор нет детей, а у младшего, Стефано, который живёт в Риме, только одна дочь.

–Из Флоренции мессир Бенедетто привёз мне жемчужное ожерелье. Оно обошлось моему мужу в двести скудо, – самодовольно добавила донна Камилла.

И, действительно, жемчуг, украшавший пышную грудь банкирши, был великолепен.

Неожиданно брат Луизы поинтересовался:

–А в какие страны Вы ещё ездили, господин де Нери?

–Мне приходилось посещать по торговым делам Аугсбург, Брюгге, Брюссель, Лондон…

Молодой человек вздохнул:

–Как я Вам завидую!

–И всё же, мне далеко до моего земляка, мессира Америго Веспуччи, управляющего банкирской конторой Медичи в Барселоне. Вместе с испанцами он переплыл океан и

доказал, что страна, открытая генуэзцем Колумбом, является не Индией, а Новым Светом. Теперь многие так и называют её: «Земля Америго».

–Ты слышала, сестрица? – возбуждённый Шарль повернулся к Луизе.

Тоже взглянув на девушку, хозяин заметил:

–Вы мало едите, мадемуазель. Попробуйте этот персик.

Поблагодарив его, Луиза, в свою очередь, спросила:

–А Вы бывали у нас в Монбаре, господин де Нери?

Благородные манеры и образованность флорентийца (как выяснилось, помимо французского, тот свободно владел также испанским и немецким языками) произвели должное впечатление на дочь барона.

–Да, мадемуазель, я приезжал к Вашей матушке, чтобы оформить купчую на дом, – переглянувшись с донной Марией, ответил тот. – Но это было более десяти лет назад. Поэтому Вы не помните меня.

Не успел обед закончиться, как из Турнеля вернулся слуга банкира. Прочитав принесённое им письмо, графиня де Сольё сообщила:

–Это от моей невестки. Мой сын вместе с шевалье де Оре уехал в Бретань, но сама госпожа де Оре и мой внук будут здесь после полудня.

Покончив с обедом, донна Мария уединилась с хозяином в его кабинете, чтобы поговорить о делах. Шарль отправился на конюшню, а падчерица банкира предложила Луизе прогуляться по саду. Однако сначала они поднялись на этаж выше, где находились женские комнаты. В спальне Агнес внимание Луизы сразу привлекла клетка с жёлтой канарейкой.

–У тебя здесь красиво, Агнес, – сказала она, оглядевшись по сторонам.

–В старом доме здесь был чердак, где спала Ваша матушка, – неожиданно сообщила та.

В ответ Луиза с удивлением посмотрела на девушку, комната которой, начиная с гобеленов на стенах и заканчивая шёлковыми занавесями кровати, была достойна принцессы, а она гордилась тем, что спала на том же этаже, что и Лоренца.

–А где у вас кухня? – спросила она после паузы.

–Внизу, мадемуазель.

–Давай сначала заглянем туда.

Среди булькающих кастрюль и суетившихся служанок Луиза сразу почувствовала себя как дома. Только заправлял здесь не повар замка Монбар, а хозяйка дома Льва. Засучив до локтей рукава и подпоясавшись фартуком, она собственноручно месила тесто.

–Не могу ли я чем-нибудь помочь Вам? – обратилась к банкирше Луиза.

В ответ та замахала руками:

–Вы можете испачкать платье, мадемуазель!

–А что это будет? – поинтересовалась Луиза, указав рукой на тесто.

–Пирог с яблоками.

–Вы кладёте туда корицу?

–Да, и ещё имбирь, а сверху посыпаю сахарной пудрой.

–Я умею делать медовые пирожные. Вы не дадите мне немного муки?

Сдавшись, донна Камилла приказала служанке принести два фартука: для дочери и Луизы. Оказалось, что Агнес тоже знала толк в тесте. Кладя начинку в пирожные, Луиза неожиданно вспомнила, как в детстве повар Лионель учил её готовить, а она вся перепачкалась мукой. Как раз в этот момент вошла мать барона де Монбара, которая при виде Луизы прошипела:

–Опять эта девчонка вертится на кухне! Можно подумать, что её отцом был какой-нибудь лакей!