Ей показалась, что за окном мелькнула чья-то тень. Нет, не показалось, вскоре её слух, привыкший к мёртвой тишине в этом забытом людьми месте, уловил чьи-то шаги. Дверь открылась от чьего-то резкого и властного движения. На пороге появился молодой человек, в богатом, пошитом золотом, камзоле. Когда он взглянул на неё, его решительность сменилась удивлением, и он так и остался стоять у дверей. Она тоже застыла, как зачарованная. Он был немыслимо похож на юношу с портрета – Фредерика Фейрфакса.

Она не решалась верить, слишком таинственным казалось его появление.

– Фредерик, – нерешительно, дрожащим голосом позвала Милидия.

«Фредерик? – Подумал Флюгерио, а перед ней стоял сам принц Нильсграда. – Но ведь так зовут её мужа. Неужели она приняла меня за него? Ну что же, тем лучше, – и хищная улыбка задержалась на его губах, – не буду же я разочаровывать бедную девушку».

– Да, Милидия, моя любовь, это я. – Решив подыграть ей, он применил всё своё очарование. – Пойдём, нас ждёт карета, я увезу тебя отсюда.

И не дав ей опомниться, он схватил девушку за руку и поволок за собой, не особо обращая внимания на то, что на ней не одето, ничего кроме платья, а на улице стояла холодная, характерная для начала марта погода. Кроме того ему было безразлично и то, что всё ещё слабая после болезни Милидия стала задыхаться от быстрого шага. Резким движением, бросив её на сиденье в карете, Флюгерио приказал кучеру:

– А теперь гони!

Сам он сел напротив Милидии.

Лошади мчались с немыслимой скоростью, поднимая огромные тёмные клубы пыли вслед за собой. Флюгерио со скрытой насмешкой изучал свою пленницу, девушку, которую он выбрал, чтобы отомстить Миере. Легкомысленный принц пока не осознавал причины и глубины своей страсти. Он лишь хотел удовлетворить её. И Милидия, которая, как ему казалось необыкновенно внешне походила на его тайную советницу, вполне годилась для этой роли. Только поэтому, сама по себе эта напуганная девочка пока что ни капли не волновала его.

А что она?! Нет, не так представляла она себе встречу с мужем: всё до мелочей было не то и не так. Много ли она требовала? Лишь светлой искренней улыбки, несколько ласковых слов. Но почему, почему, он не спросил: что с ней, как она спаслась, кто её спас? Молодая женщина всё же сделала робкую попытку рассказать тому, кого она считала своим мужем, о таинственном докторе, спасшем ей жизнь. Закончила она свою пламенную речь просьбой вернуться и отблагодарить его. Флюгерио не проявил к её рассказу ни капли интереса, ответив ей, что пошлёт к этому человеку кого-нибудь из слуг с вознаграждением. Обещание, которое принц Нильсграда не собирался выполнять, как впрочем, и многие другие. И Милидия замолчала, ей больше было не о чем говорить с этим человеком.

Она застыла, застыла как мрамор, как восковая кукла. Она стала воском, кротким, податливым, безжизненным воском, тем самым из которого делают свечи. Она должна была стать свечой, чтобы потом её восковая жизнь растаяла, убитая его пламенем. Она уже не могла чувствовать ожогов, ей суждено было растаять.

Она не могла плакать перед ним. Она не могла просить его ни чём. Хотя бы потому, что она замерзала в своём платье, а он сидел напротив, укутавшись в плащ на меховой подкладке, и даже не предложил ей маленький его край. Он не любил её, а она не могла отдать свою любовь человеку, который был её не достоин. Между ними никогда ничего не было, и быть не могло. Иначе бы Милидия просто не дожила до этой минуты.

Это не он! Перед ней был ни её муж!

Теперь она осознала эту ужасную истину.

Но неужели предчувствие впервые подвело это необыкновенную, такую ранимую и так тонко чувствующую женщину?!

Нет, она не обманулась.

Именно в этот день, он её муж действительно пришёл за ней.

Забыв свой дом, забыв свою прежнюю благополучную жизнь, забыв про свой покой, Фредерик Фейрфакс пересёк границу миров, чтобы вернуть свою жену. Это был его долг. Этот смелый и благородный молодой человек был готов пойти на всё, чтобы спасти свою жену и ребёнка, которого она носила под сердцем, его ребёнка.

Карета уже подъезжала к Нильсграду, в пути Милидия и Флюгерио провели больше суток, держась друг с другом, как каменные. Он был не нужен ей. Принц же хотел увести её как можно дальше, чтобы заточить её в своём замке и там делать с ней все, что он пожелает. Неожиданно их путешествие оборвалось.

– Почему мы остановились? – Флюгерио резко хлопнул дверью кареты. У госпожи Фейрфакс уже не было даже сил поднять головы, она осталась безучастной к произошедшему.

– Ваше Высочество, – к нему бросился гонец, остановивший отряд. – Они, они прибыли, те путешественники, на том самом месте, которое вы указали.

– Прекрасно, – принц зло усмехнулся, – сколько их?

– Семь, четверо мужчин и три женщины с ними.

– Готовьте мне лошадей, я еду немедленно к тому месту, – тихо, чтобы Милидия ничего не услышала, приказал он. – А девчонку тайно доставьте в замок, приставте к ней горничных, пусть всё будет исполнено в лучшем виде, и глаз с неё не спускайте!

Немного подумав, он всё же открыл дверь кареты и, нагнувшись к Милидии, произнёс:

–Милидия мне срочно нужно уехать, по особо важным делам, которые не терпят отлагательств. Ты поедешь домой одна.

– Как пожелаете, – у неё не было иллюзий относительно того, кем она является. Но сил сопротивляться, тоже не было. Она была лишней в этом мире. Из-за вновь начавшегося жара, реальность стала для неё несущественной, она выпала из жизни, точно ненужная деталь.

Глава 9. Неслучайная встреча.

Загоняя лошадей, принц Нильсграда в сопровождении главного военачальника мчался к тому проклятому месту, где более двадцати лет назад разыгралась страшная трагедия. В ту ужасную ночь по приказу Бернардера Валамбреза там были взяты в плен шесть человек, и ещё одного убили на месте. Некоторых из них оставили в живых, чтобы сделать их жертвами нечеловеческого эксперимента. И теперь, даже после своей смерти злой гений продолжил свои безумные изыскания, а новых подопытных мышек уже подобрал.

Шесть свежесрубленных крестов стояли на небольшом холме. Флюгерио и его отряд укрылись в роще за деревьями, заняв выжидательную позицию. Владыка Нильсграда приказал своим людям блюсти тишину, как дикая кошка, он хотел для начала изучить из засады своего противника. Семь человек стояли возле вырытых ими могил. «Эммануэль Фейрфакс» – гласила гравировка на револьвере, найденном путешественниками, вот и всё что осталось его сыну Фредерику Фейрфаксу. Эта находка заставляла предположить, что именно здесь погибли Эммануэль и Октавианна Фейрфакс, Тимоти и Сара Риверс, Томас Гравей и Эдмунд Орнальдегольд. Покончив с работой Фредерик, Артур, Юнона, Иванджелина, Эдвард, Зизивер и Оливия в безмолвии и почтении смотрели на столь роковое для них место.

Но, всё же, отдав дань памяти мёртвым, следовало вспомнить и о живых: о той, за которой они пришли в эту проклятую страну. Первым из оцепенения вышел молодой человек, носивший полностью чёрный, как вороново крыло костюм, который невольно наводил на мысль о глубоком трауре. Подняв глаза, он неожиданно встретился с такими же, как и у него самого, страстными ярко-синими глазами принца Флюгерио, вышедшего к ним из своего укрытия. Все застыли как зачарованные. Сходство между ними поражало. У них у обоих были одинаковые высокие и статные фигуры, золотистые до плеч волосы, и лица, так похожи, вздёрнутые носы, светлые ресницы и брови, мужественные чётко очерченные скулы. Но всё же, как два молодых человека ни походили бы друг на друга, были меж ними и некоторые различия. Фредерик выглядел измученным и утомлённым, чёрный костюм подчёркивал не только стройность его фигуры, но и смертельную бледность, да и тёмные тени под глазами казались глубже на исхудавшем лице. Его взгляд западал в самое сердце, такой печальный, решительный и осмысленный. Не то чтобы улыбка, но даже её тень теперь не появлялась на его гордом, благородном лице. События последних дней истрепали его душу, и теперь лицо его отражало муки и терзания несчастного юноши. Флюгерио же выглядел беззаботно и легкомысленно, ни одна черта его совершенного образа не выдавала ни внутренней борьбы, ни готовности идти до конца за свои цели. И этот контраст был так разителен, что превращал их в двух абсолютно разных людей.