— Так тому и быть, — ответил я и кивнул Евгению.

Клетка из чистого света вокруг женщины исчезла, и она подошла ко мне.

— У кого-нибудь есть нож? — громко спросил я.

И не удивился, когда мать достала складной ножик из сумки и протянула мне:

— Держи.

Правду говорят, что в женских сумках можно найти что угодно. Но носит ли с собоймоя мать гвозди и молоток, я у неё потом спрошу.

Я без опаски протянул складной нож матери Лизы. Но был готов к тому, что вместо клятвы, она может попытаться отомстить за смерть мужа. Ведь теперь в семье Шолоховых не осталось носителя первоисточника. А новый появится лишь в следующем поколении, у старшего Шолохова не осталось в живых сыновей.

— Мам, не делай этого! Убей его! — тараторил призрак Лизы рядом с нами.

— Ещё одна такая фраза, и ты пожалеешь, что не ушла на тот свет, — строго сказал я.

Вопреки моим ожиданиям, мать Лизы провела лезвием по ладони. Она даже не сморщилась. Сильная характером женщина. И сейчас она приняла верное решение, чтобы спасти всю свою семью.

Потом она протянула нож мне, и я также порезал ладонь. Света сморщилась, смотря на эту картину. Да, я не боялся чем-то заразиться, у местных целителей есть лекарство от любых болезней, передающихся через кровь.

Мы пожали друг другу руки, но при этом мать Лизы продолжала стоять на коленях, хотя я этого и не просил.

— Повторяй за мной, — велел я.

Женщина произнесла слова стандартной вассальной клятвы. Слова, скреплённые кровью, уже не сможет разрушить никакая ментальная магия.

— Поднимись. Ты больше не пленница, — сказал я.

Женщина встала и поклонилась мне по старинным обычаям.

Затем я принял такую же клятву у остальных членов рода Шолоховых. Даже у детей. Ведь они навсегда запомнят этот день. А месть… она может жить в душе и десятилетиями, дожидаясь своего часа.

Также, отдельно взял у них клятву, чтобы не держали в тайне произошедшее с Лизой. Это было важно для моих дальнейших планов.

— Куда нам теперь идти? — спросила мать Лизы, смотря на пепелище, что осталось от их родового особняка.

Во время тушения пожара стены развалились.

— Сейчас идите в любую гостиницу. А потом купите себе новый дом, — ответил я.

— На гостиницу у нас хватит, а вот на новый дом — нет, — честно ответила женщина. — Император Романов очень строго следит за нашими финансами. У нас было ежемесячное обеспечение в три миллиона рублей на всю большую семью. А вся прибыль от бизнесов идёт ему. Такова была цена предательства наших предков. Но теперь… и этих денег не будет.

— Это не срочный вопрос. Я предупрежу финансиста, с ней и решишь этот вопрос. С понедельника она будет в поместье, подходи в любое время. И помни, что теперь вы под моей защитой. Император до вас не доберётся.

— Благодарю, Алексей Дмитриевич, — мать Лизы снова поклонилась.

Пока призрак её дочери негодовал в стороне.

Анжелика Мирославовна, как звали мать Лизы, была не только сильна характером, но и умна. Она засунула куда подальше свою гордость и принципы… и по факту отказалась от княжеского титула. Князи не могут быть вассалами князей. Но с этим уже юристы рода пусть разбираются.

Скорая немного опоздала, но целители из Московской магической больницы быстро откачали девушку, потерявшую сознание. Было решено госпитализировать всех, кого мы со Светой спасли из подземелья. Правда, в скорую все семеро не поместились, и пришлось дополнительно вызвать такси. Так было быстрее, нежели ждать ещё одну скорую.

— Лёш, мы можем ехать домой? Я замёрзла, моя шуба сгорела, — спросила мать.

— Конечно, сейчас велю водителю приехать за нами.

Я набрал семейного водителя, который должен был ждать нас в паре кварталов. И уже через десять минут мы садились в лимузин, на котором и приехали на этот роковой вечер.

Тем же составом. Только теперь тело Лизы заняла Настя. Она всю дорогу то осматривала свои руки, то смотрела в окно. А улыбка с лица не пропадала.

Вовремя уехали! Через пару минут к поместью прикатила полиция и магоконтроль. Целых десять машин! Но мне бояться было нечего: я был вправе защищаться от нападения. А теперь Шолоховы — мои вассалы, и по имперским законам, не смогут дать показания против главы клана.

Домой мы вернулись поздней ночью. Зубастик уснул в сугробе на заднем дворе, не добравшись до пристройки.

Я принял душ и улёгся в свою мягкую кровать. Но заснуть мне помешал призрак Лизы.

— Ну что? Ты теперь доволен? Осталось Голицыных подчинить и сможешь конкурировать с императором, — усмехнулась она.

— Да ты прямо нарываешься, чтобы я тебя оставил в подземелье до скончания веков. И там ты сможешь общаться только с мутировавшими крысами!

— Не надо, — смягчилась Лиза. — Я не могу не злиться! Ты меня убил!

— Мне бы вы и участи существования призраком не оставили. Ведь так?

— Так. Мы планировали поместить в твоё тело другую душу, а твою — сразу изгнать. Расскажу уж, больше нет смысла скрывать. Теперь я точно твоя, пока не умрёшь. А после того, что ты сделал сегодня… я вообще сомневаюсь, что у кого-то хватит силёнок поставить тебя на место.

— Звучит, как комплимент, — усмехнулся я.

— Не дождёшься, — буркнула она. — Хоть ты меня и подчинил, я всё равно останусь на стороне истинного императора. Ты пока не представляешь, на что он способен.

— Но до этого ты выразила сомнение, что он сможет меня победить.

— Да. Я совершенно запуталась. Мне с детства внушали, что сильнее императора нет никого. Что он бессмертен. А потом появился ты… и теперь в моём теле ходит какая-то девчонка.

— Это Анастасия Меньшикова. Её убил император. Думаю, не стоит рассказывать, как.

— Не стоит, я в курсе его предпочтений. И скоро он сделает то же самое с твоей любимой сестричкой, — Лиза злобно ухмыльнулась.

В теле призрака ей не нужно было больше притворяться, и она стала собой.

— Если доживёт, — строгим тоном ответил я. — А теперь помолчи. И раньше будильника не смей меня будить. Моё терпение не безгранично.

Угроза провести остаток существования рядом с крысами хорошо сработала, и больше Лиза не пыталась со мной говорить.

Оставался всего один день до имперских соревнований, и мне хотелось выспаться. Но фиг там.

Меня разбудил звонок от князя Голицына.

— Алло, — ответил я сонным голосом.

— Алексей, вот скажите, у вас совесть на месте? — сразу предъявил он.

— Да, на месте. Шолоховы это заслужили.

— Я не о Шолоховых, хотя слухи уже пошли по всей Москве. Мне кажется, что я один из аристократов вас не боюсь. Потому что все остальные… как бы это сказать, считают вас сумасшедшим, который хочет подмять под себя всю столицу!

— Так это же хорошо! Или вы завидуете?

— Было бы чему, — фыркнул князь. — Кстати, не удивляйтесь, если некоторые сами придут и предложат стать вассалами. Раньше Воронцовы кланы не собирали, поэтому этого никто не делал. А теперь многие захотят подмазаться.

— Отлично! Устрою им анкетный отбор!

— Да вы точно с ума сошли, Алексей. Куда вам столько?

— Вы как-то сами говорили, что союзников много не бывает. А в нашем с вами деле — подавно.

— Хм, может и мне клан организовать…

Голицын уже начал думать в сторону будущего противостояния со мной. Хах, словно уже всё было решено.

Но он задумался, что тоже стоит обзавестись союзниками в нелёгкой борьбе за трон. Не скажу, что это хорошо или плохо. Пока мы в равных условиях. И победит отнюдь не тот, кто соберёт вокруг себя больше людей. Победит тот, чьё влияние и сила окажутся сильнее.

— Впрочем, я что-то отвлёкся, — продолжил. — Я вам звоню не по этому вопросу.

— Так где же ещё я успел потерять совесть?

— Алексей! Чтовы наговорили моей дочери, что она теперь просится за вас замуж⁈ И ладно бы за Воронцова просилась, так нет… за Алмазова!

Глава 11

Только избавился от одной навязчивой княжны, как мне уже другую пытаются подсунуть! У меня, что на лбу написано: «завидный жених»?