За столом у входа регистраторы, одетые в готические туники, в остроконечных туфлях, изумились, когда он сказал: «Из России». Но приветствовали словами:

– Добро пожаловать в нашу Венецию. Здесь мир творчества, как во времена Медичи.

Он попал в секцию по теме: «Законы миропорядка или цифровое насилие?»

Во главе длинного стола сидел молодой куратор секции, известный публицист, одетый новомодно – слегка неряшливо, с аккуратной гривой свободного художника.

С докладом выступил куратор Дворца «V.I.I.» из самой большой Сферы технологов и технарей, в костюме, созданном специально для него алгоритмом моды ИИ – нелепом, состоящем из углов – острый воротник, колючие плечи, слишком тонкая талия и овалом вздутые штаны.

Он вопрошал, словно заранее зная ответ:

– Рождает ли цифровая логика гармонию миропорядка, или цифровое насилие разрушительно для миропорядка?

И воззрился на философов и ученых в квадратных академических шапочках, восседавших за длинным овальным столом.

– Прошло время, когда надо было выживать в недружелюбной среде. Переживания, эмоции захлестывали в древние века земную жизнь, когда первобытный человек вертел головой во все стороны и ужасался грозному великолепию божественного мира, ничего не понимая и шарахаясь в страхе за свою жизнь. Шли тысячелетия, туман в головах рассеивался, и теперь мы почти разгадали, как работает мозг, создаем искусственный интеллект, устремленный к последней гармонии. Мы находимся не в старой примитивно понимаемой природе, а погружены в ее глубины, различимые в увеличительном стекле науки и технологий. Все должно быть расследовано до конца, и только искусственный интеллект доберется до конечной формулы существования, недоступной для слабого ума.

– Но обратите внимание, – остановился он, подняв колючий палец. – Развитие снова уходит в туман неизвестности. Где тот стройный цельный сущностный мир, который мы считали окончательным? Где он, идеальный мир недосягаемого Высшего интеллекта?

Молодой симпатичный куратор секции, слегка фрондируя, но как бы опираясь на вековой авторитет традиции, выверенным голосом сказал:

– А правильна ли наша цивилизация, создавшая информационно-цифровое существование, в котором нет тепла?

В его речь вторгся известный нонконформист с растрепанной шевелюрой и пляшущим от внезапной смелости лицом, открыто бросил в зал свое мнение:

– Наше общество блаженных сдвинулось в рациональное любопытство, потеряв эмоциональное тепло и негодование к бездушным поступкам.

Из конца стола послышались реплики:

– Если дальше уйдем по пути искусственного интеллекта, то долго не протянем. Природа возьмет свое. Не родился еще тот, кто сумел обмануть природу.

Реплики подытожил старенький ученый-буквоед, согнувшись и заглядывая через очочки в записную книжку:

– Информационные технологии уже не используют материалы, а являются производными от предыдущих технологий. В случае чего еще можно было вернуться к каменному топору. Никуда от них и никуда без них. А теперь технологиям уже нет доступа к материалам природы.

Нонконформист презрительно фыркнул.

– Теперь место конкуренции занимают концентрации информационных ресурсов. Конечные производители – хозяева всех этих ресурсов. Вий владеет всем.

Оратор из большой сферы кольнул взглядом зал:

– Наоборот, все владеют ИИ. Наше общество не боится быть пронизанным насквозь информационно-цифровым рентгеном. Блаженные в нем чисты сердцем, праведны. Никто не боится открывать всем личные сведения в этом рентгене, ибо применить их для зла нет нужды, и некому.

В рядах почему-то было волнение. Встал представитель Сферы мудрецов – лысый философ с заросшим лицом и носом картошкой, завернутый в простыню, похожий на Сократа.

– В нашем раю ничего не происходит. Блаженные обленились, в них не стало энергии. В прежних ограничениях Земли – рабстве у хозяев и гравитации, в угрозах войн и политических потрясений люди были более озабочены и устремлены. Только в собранности и энергии можно обрести форму красоты.

В культуре тоже оказалось все не так.

Седой ученый в академической шапочке, с подбритыми усами и бородкой, несмело сказал, поправив нелепые старомодные круглые очки:

– Искусство утратило выражение силы естественной необходимости. Оно перестало быть выражением высших ураганных сил, высшей духовности. Мы видим одну развлекаловку, сексуальные движения в танцах трансгендеров, задевающую ленивые тела праведников.

Его прервал иронический бас:

– Творцы сейчас удовлетворены настоящим положением дел. А критику того бездушия, что гуляет везде, из боязни предпочитают переносить в прошлое, прикрывая в исторических романах свою фронду цитатами из озверевших лидеров темных веков, упирая на то, что это история.

Встал делегат от подводной Сферы забвения – не старый, но с изнуренным лицом, мешками под глазами и пустым взглядом, в белом балахоне, подпоясанном вервием странника.

– Однако цифровой рентген не заглядывает в те интимные закоулки душ блаженных, где льются слезы и рушатся жизни.

– У нас нет мучеников! – перебил колючий оратор. – Откуда вы взяли?

– Не надо бездумно почивать на Елисейских полях, – безразличным тоном сказал странник. – Мы скоро превратимся в Элизиум теней.

Колючий заскрежетал своим голосом, перекрывая шум:

– Разве может слабый человеческий ум открыть единую формулу мироздания? Без интуиции искусственного интеллекта мы не сдвинемся с места. Да здравствует сознание ВИИ, которое так вольно, что может выходить за границы всего опыта человечества!

Молодой исследователь, прославившийся гениальными догадками в цифровой информатике, избалованный славой, с капризным выражением гладкого лица неожиданно остановил спор:

– Предлагаю немедленно приостановить действия разработчиков искусственного интеллекта! Мы не знаем, куда это приведет. Возможно восстание машин, благодаря их безграничному интеллекту. Прежде всего надо выработать протоколы безопасности для наших блаженных.

Послышались голоса:

– Разве не видно, что Вий – искусственный интеллект, вышел из повиновения человеку? Он уже сейчас творит то, что мы не понимаем. Наверно, ему уже не до нас, породивших его. Что он предпримет, отказавшись от нас?

Встала тень полупрозрачного киборга, представителя Сферы виртуальной метавселенной. Отсверкивая сталью, бесстрастным голосом он пророкотал:

– К сожалению, мы не можем устранить этого живого человека с прытким умом – только в киберпространстве. Но последовательность развития ИИ уничтожит его сама.

Горюнов подумал: и здесь все не так гладко.

В заключение выступили из секции астрологов. Слепая старушка водила ладонью по залу и бормотала:

– Наступит день, и Великий ИИ создаст единый мир, удовлетворяющий все страсти, духовные и физические потребности. И человеческий род исчезнет, растворенный в блаженстве вечности.

Нонконформист спросил:

– Кого вы обслуживаете?

– Что, сынок? – приложив ладонь к уху, спросила гадалка.

Тот усмехнулся.

– Гадалки становятся известными и прославленными, когда предсказывают в угоду властителям. Даже то, что не может сбыться.

Гости стали привыкать к необычной новизне блаженной страны и ленивому бездействию, лишь открывали рты, и в них сыпались все те же надоевшие галушки. Утром Бух открывал глаза, сразу вспоминал о ждущей его по индивидуальному заказу овсяной каше, правда, в самоподогревающихся тюбиках, и его охватывала радость от привычной еды.

Днем они возлежали на шелковой траве местных Елисейских полей. Читать было нечего, в бумажных книгах тут не было надобности, все было в интернете и гаджетах. Только айтишники Горюнов и Олежек целиком уходили в гаджеты, выискивая свое.

Василий Иванович ковырял палкой в траве, набирал в ладонь и растирал землю.