Старейшина закатал рукав и взял лежащий сбоку от подноса нож. Кончик его был такой тупой, что напоминал лопатку. При помощи ножа Коми принялся расчерчивать серую субстанцию на квадраты, как будто собирался нарезать пирог. Потом отложил инструмент и стал пальцами мять податливое серое вещество.
– Это глина, – пояснил Луан.
Заинтригованная Дзоми смотрела во все глаза. Старейшина налепил из глиняных квадратиков холмиков и пирамидок, а потом начал придавать им форму ножом.
– Он что, пишет? – прошептала Дзоми. – Это ведь логограммы ано, так?
Луан кивнул.
– Поскольку буквы зиндари просто передают звуки речи, то, пиши он буквами, я с таким же успехом мог бы прочесть написанный им текст, как и понять устную речь. Логограммы ано, напротив, не привязаны к повседневной речи людей, но заморожены вместе с умершим языком ано, который мы оба знаем.
– Так Коми пишет подобно первым ано? – Дзоми охватило благоговение при мысли, что она видит, как некто пишет в точности так же, как люди, обратившиеся в призраков тысячу лет назад. Это было сродни магии.
– Ну, не совсем так. Хотя классический ано не применяется нынче для общения в быту, это язык поэзии и науки, и потому он постепенно менялся, впитывая слова и идеи, родившиеся уже после прихода ано на эти острова. Но поскольку классический ано для устной речи используется редко, да и то лишь учеными, он привязан к логограммам, которые изменяются гораздо медленнее, чем развивается обиходный язык, гибкий и подвижный. Даже ко времени Унификации Мапидэрэ логограммы в Семи государствах были достаточно схожи, так что человек, образованный и умеющий читать ключи, легко мог овладеть системой письма другого королевства. Логограммы Коми несколько отличаются от тех, которые изучал я, но мне не составляет труда понять их. Мы можем общаться при помощи ножа и глины.
Дзоми смотрела, как старейшина Коми и Луан Цзиа по очереди придавали форму глине, превращая ее в речь. Зрение у старейшины было плохое, и он читал ответы Луана, поглаживая логограммы пальцами, заменявшими ему глаза.
– Что значит та первая логограмма, которую ты написал? – шепотом задала вопрос Дзоми.
– Как она выглядит? – уточнил Луан, отхлебывая глоток чая. – О, этот аромат сливы и утренней орхидеи просто чудесен. Я так по нему скучал.
Логограмма была простая: приземистый конус с тремя пиками, торчащими из вершины.
– «Маленькая гора»? – произнесла Дзоми с легким трепетом в голосе.
– Верно, это логограмма, обозначающая гору, читается на ано как «йеда». А как насчет следующей?
Воодушевленная успехом, девушка уже с большей уверенностью вгляделась в следующий квадрат на подносе. Эта логограмма была посложнее и напоминала изображение крошечного человека на склоне.
– «Человек на склоне горы»? – предположила она.
– В какую сторону он смотрит?
Дзоми наклонилась, чтобы разглядеть получше. Голова человечка была треугольной, и острый угол указывал на вершину склона.
– Как я понимаю, этот паренек поднимается по склону… Логограмма означает «взбираться»? – предположила Дзоми.
– Хорошо! Очень хорошо! На ано она читается «кототу». – Луан откусил кусочек от пирожного, которое держал парой палочек. – Тебе нужно это попробовать, Мими-тика.
Дзоми промучилась какое-то время с палочками, потом плюнула и, не обращая внимания на строгий взгляд наставника, взяла пирожное рукой. Оно было по-настоящему вкусным: липкий рис в кокосовой стружке с начинкой из чего-то, напоминавшего папайю, но в то же время не папайи.
Все еще с набитым ртом, она ухитрилась сказать:
– Так ты обсуждаешь со старейшиной подъем на гору за деревней?
– Хорошая догадка. – Луан Цзиа улыбнулся. – Это были одни из первых логограмм, которые я выучил еще ребенком.
– Значит, все логограммы являются скульптурным изображением того, о чем они говорят? Их так просто распознать! Но почему тогда людям требуются годы, чтобы изучить их?
Старейшина Коми закончил читать вопрос Луана и начал писать ответ на оставшихся квадратах подноса для письма.
– Если ты считаешь, что это просто, то скажи мне, что говорит старейшина Коми?
Дзоми разглядывала логограммы, выходившие из-под рук и писчего ножа старика, квадрат за квадратом.
– Это похоже на… раковину гребешка? Но она в том же квадрате, что и другие две вещи… Это в самом деле спелая зимняя дыня? А это банановый лист?
Луан закашлялся и едва не выронил чашку. Прикрыв рот рукавом, он весь покраснел, смеясь так, что слезы брызнули из глаз.
Дзоми обиженно посмотрела на него:
– Кон Фиджи говорил, что не подобает смеяться над теми, кто жадно ищет знания.
– Ах, так ты все-таки вспоминаешь цитаты из Единственного Истинного Мудреца, когда считаешь полезным использовать их против своего учителя.
– Ну же, объясни!
– Ладно, ладно. Логограммы ано – больше чем просто скульптурные изображения объектов. Как отличить холм от горы? Как описать нечто сложное, вроде нового водяного колеса, если от тебя требуется дать точную картину того, о чем ты говоришь? Как выразить отвлеченные понятия, например «честь» или «отвага»?
Старейшина Коми отложил писчий нож и сделал предлагающий жест, обращаясь к Луану.
Тот разгладил первые составленные им логограммы и начал вырезать ответ, продолжая объяснять Дзоми.
– «Спелая зимняя дыня» – это на самом деле сжатый кулак, а «банановый лист» – открытая ладонь. Большое число логограмм ано представляет собой стилизованные изображения, которые легко вырезать, но при этом они утратили близкое сходство с оригиналом.
– Но что хочет сказать старейшина Коми, поместив раковину гребешка рядом со сжатым кулаком и открытой ладонью?
– Секрет логограмм ано заключается в искусстве комбинаций… Дай подумать… Тебе нравится мастерить устройства, поэтому я попробую объяснить тебе так, как это сделал бы инженер. Скажи, что такое машина?
Дзоми, никогда всерьез не задававшаяся таким вопросом – ну разве и так не понятно, что такое машина? – с трудом пыталась сформулировать ответ.
– Машина – это такая штуковина с рычагами, передачами и прочими вещами. – «Как трудно выразить словами столь очевидные вещи», – мелькнула мысль. – О, она позволяет быстрее выполнять работу: так влекомый волами плуг быстрее, чем мотыга.
– Неплохо! Великий инженер На Моджи дал в своем трактате «Искусство механики» такое определение: «Машина – это набор деталей, соединенных вместе, чтобы достигать цели». Но что такое детали?
Дзоми в смущении наморщила лоб:
– Я не понимаю.
– Вспомни про измерительный прибор, который ты сконструировала. Ты соединила два шеста, банановый лист, растянутый на обруче из бамбука, и ручное зеркальце. Что такое каждая из этих частей? Есть ли в них смысл?
Девушка задумалась. Два шеста образовывали крестовину для крепления; бамбуковая петля и банановый лист, напоминающие вместе пяльцы, служили поверхностью для нанесения изображений; зеркальце, состоявшее из деревянной ручки и бронзовой пластины, призвано было отражать свет и давать четкую картинку.
– Ну, они… они тоже машины, собранные из своих собственных деталей.
– Точно! Машина строится из машин поменьше, каждая из которых имеет свою цель, и большая машина организует все эти цели воедино, чтобы достичь некоей новой цели. Представь себе, что твой солнцескоп является деталью другой, более крупной машины: скажем, устройства, переносящего отражение исходной картинки на лист бумаги, – копировального аппарата.
Луан отложил нож и знаком предложил старейшине Коми ответить. У Дзоми голова шла кругом. Девушке представился ее примитивный солнцескоп, усовершенствованный и более крупный, соединенный в конструкцию с сиденьем, мольбертом художника, системой зеркал и светильников и прочих деталей, при помощи которых изображение копировалось с предельной точностью.
– Это… это изумительно-восхитительно и чудесно-замечательно.
– Когда ты конструировала солнцескоп, то использовала свойство зеркала отражать свет, прочность и упругость бамбуковых шестов, гладкую поверхность бананового листа, и соединила их с целью совершить нечто такое, чего прежде никогда не делалось. Искусство проектирования – это умение решать проблемы, составляя новые машины из уже существующих машин, сочетая эффекты отдельных приспособлений так, чтобы получился новый эффект. Это верно для всех, будь ты рыбак, плетущий сеть из веревок и грузил, кузнец, кующий плуг на наковальне, или бондарь, мастерящий бочку из досок и обручей.
