Тем временем в Харлеме Трюс Оверстеген вышла на Гроте-Маркт, чтобы посмотреть на въезд немцев. Площадь находилась в центре города, возле Гроте-Керк и статуи Лауренса Янсзона Костера, жившего в Харлеме в XIV веке – он, по мнению всех добрых харлемцев, изобрел книгопечатание еще до Гутенберга. Сейчас мимо церкви и памятника ехала длинная колонна немецких танков и военных машин, грохотавших по мостовым Гроте-Хаустраат.

Голландские фашисты, члены NSB, приветствовали их криками «зиг хайль!» и выбрасывали вверх руки в салюте. Женщины из толпы бросали танкистам цветы; один из этих рычащих, дымящих монстров остановился прямо напротив Трюс. Немецкий солдат откинул крышку люка, чтобы выглянуть наружу, и в этот момент она заметила кровь на гусеницах танка; красное пятно не укрылось и от других голландских патриотов на площади. Один из них закричал: «Убийцы!», – остальные подхватили его возглас, и тогда полиция принялась разгонять толпу.

Трюс пришла домой в мрачном настроении. «Эти отбросы добрались до нас», – сказала она семье и двум их еврейским постояльцам, когда села дома за обеденный стол [22].

Харлем, древний и красивый город, возник между рекой Спарне и прибрежными дюнами вдоль Северного моря примерно в XII веке. В Средневековье он превратился в один из крупнейших голландских городов, соперничая с Дордрехтом, Дельфтом, Роттердамом, Лейденом и Амстердамом в качестве центра коммерции и культуры.

Его сердцем стала огромная готическая церковь, Гроте-Керк, расположенная на мощенной булыжником рыночной площади. Возвышающаяся подобно оплоту веры среди рыночного шума и суеты церковь, заложенная в первые годы XIII века, пережила немало реноваций, трансформаций и религиозных восстаний. Изначально она была католической и именовалась в честь Святого Баво, который, по легенде, спас Харлем от нападения кеннемеров – племени, жившего на побережье. В период реформации в XVI веке церковь стала протестантской. Она славилась своим гигантским органом, который до XVIII века являлся самым большим в мире и на котором играли Мендельсон, Гендель и десятилетний Моцарт в 1766 году [23]. Один из величайших художников золотого века голландской живописи, Франц Халс, уроженец Харлема, похоронен под каменными плитами этой церкви вместе с другими знаменитыми горожанами.

Харлем лежит у западной границы Амстердама. С приходом железных дорог в Западную Европу в XIX веке путь от одного муниципалитета до другого стал занимать не больше двадцати минут – примерно столько же, сколько на велосипеде, который для голландцев стал основным средством перемещения с начала XX века.

Большую часть богатой и уникальной истории Голландии Харлем рос и процветал. Он был построен, как и все Нидерланды, в низине близ побережья. В Cредние века его основными источниками дохода были текстиль, корабельные перевозки и пивоварение. Город пережил несколько пожаров, эпидемию чумы, которая вспыхнула там в 1378 году и унесла почти половину населения, а также длительную осаду испанской армии в XVI веке.

Тюльпаны стали появляться на полях вокруг Харлема в следующем столетии, и очень скоро город стал эпицентром безумия, разгоревшегося вслед за этим. В период «тюльпановой лихорадки» луковицы тогда еще экзотического цветка (в Европу он попал из Турции, а туда по торговым путям из Центральной Азии) продавались на первых в истории человечества фьючерсных рынках. В 1630-х редкие и драгоценные луковицы покупали за суммы, равные цене нового дома. Большого дома. Рынок в Харлеме вырос вокруг множества таверн, которые строились в городе для приема приезжих. Недавно вырытый канал, первый буксирный канал в Голландии, связывал Амстердам с Харлемом паромами, которые тянули по реке. Купцы заседали в полных дыма городских тавернах – курение трубки было давней привычкой голландцев, – выпивали и торговали луковицами до самого рассвета [24].

Тюльпаны остаются важной составляющей экономики Харлема вплоть до нынешнего времени. Город по-прежнему окружен тюльпановыми полями, простирающимися от Алкмаара на севере и в сторону Гааги и Роттердама на юге. Начиная с цветения крокусов в середине марта, за которыми расцветают гиацинты и нарциссы, а потом, в конце апреля и мая, тюльпаны самых невероятных цветов, прогулка на велосипеде по полям вокруг Харлема сравнима по разнообразию красок с палитрой художника.

К северу от Харлема, вдоль Нордзе-Канала, расположены многочисленные торговые и промышленные городки: Вельсен-Норд, Вельсен-Зюйд, Эссмуйден, Вестерборк, Сантпорт-Норд и Сантпорт-Зюйд. Канал был построен в XIX веке в самой узкой точке в Голландии между Амстердамом и Северным морем. Он обеспечил финансовой и деловой столице Нидерландов быстрый доступ к океану и морской торговле.

Вдоль канала близ побережья стоят деревни – Бевервик, Хемскерк и Норддроп. Дальше в глубину континента, где канал разветвляется, деревень становится больше; к ним относятся, среди прочих, Лиммен, Акерслот и Кроммени.

С запада и севера Харлем окружен городками, которые составляют общую с Амстердамом метрополию, где сосредоточена большая часть населения Северной Голландии. Ближе к морю, на западной границе города, на побережье расположены пригороды Овереен и Зандворт, а также поселок богачей Бломендаль с роскошными виллами и особняками. Он был и является местом жительства некоторых богатейших семейств в Нидерландах.

Центр Харлема сохранил средневековый флер даже в XXI веке. Тесно застроенный, с узкими улочками, где двери магазинчиков, кафе и жилых домов открываются прямо на мостовую, по которой шагают пешеходы и проезжают велосипеды, Харлем таит немало сюрпризов. В городе есть множество потайных садов – в основном во внутренних двориках домов призрения, которые богачи строили в старину для вдов, оставшихся без средств к существованию.

Есть в Харлеме и несколько лесов, включая Харлеммерхут – небольшой лесок на южной окраине города, который считается самым старинным общественным парком в Нидерландах, основанным в XVI столетии. Многие дорогие виллы в западной части города выходят задней стороной на леса вдоль Вагенвег – старой «тележной дороги». На востоке река Спарне проходит через центр старого города и течет дальше, к Нордзе-Каналу.

К востоку от Спарне, близ Харлеммерхута, располагался квартал Шластхюйсбурт (бойня), где в скромных домах и квартирах селились бедные жители города, включая, в разные периоды, семью Оверстеген.

На западном берегу реки, к северо-западу от центра Харлема и по пути к Бломендалю, вырос более престижный жилой район под названием Клеверпарк.

Именно там маленькая Янеттье Йоханна Шафт, Йо Шафт, как называли ее родители, и Ханни Шафт для истории, росла, словно в сказке про Ханса Бринкера и серебряные коньки [25], в очаровательном домике через дорогу от парка на улице Ван Дортстраат, близ ветряной мельницы.

Каждое утро с книгами под мышкой и с кудрявыми рыжими волосами, плещущимися на ветру над воротом вязаного свитера, Йоханна робко проходила через нарядный жилой квартал в северной части Харлема по пути в начальную школу на Теттероденстрат.

Волосы и веснушки заставляли ее стесняться себя, как стесняются только рыжие. В их цвете не было никакого сомнения – светлые пряди не мешались в них с рыжими, чтобы Йоханну можно было назвать блондинкой. Они были рыжие, и только рыжие, и с первого дня в начальной школе другие ученики дали Йо Шафт понять, что она не такая, как все.

Она выделялась не только по этой причине. Йо училась на отлично и всегда тянула руку, когда учитель задавал вопрос, вызывая неизбежную зависть и недовольство одноклассников.

Кроме того, Йо росла единственным ребенком в семье, и родители, Питер Шафт и Аафи Талеа Вриер, потерявшие вторую дочь, баловали и оберегали ее.