А Юси умирал и все никак не мог умереть.

Он почти не осознавал происходящего, но его организм, крепкий и молодой, цеплялся за жизнь с настойчивостью горной сосны, рвущей кривыми корнями камни отвесных скал. Иногда юноша приходил в себя и смотрел на потолок мутным, полным отчаяния взглядом. Потом снова проваливался во тьму.

Ужасные раны гноились, не хотели затягиваться. Простыни приходилось менять по нескольку раз в день.

Потом, после ночи агонии…

… Юси стало лучше.

Слабость начала отступать, а раны затягиваться.

Это было настоящее чудо!

Спустя месяц Юси встал на ноги. Спустя два – сел на коня и взялся за оружие. При первом выстреле лук дрогнул в руках. При втором – стрела безупречно поразила цель.

Вопреки прогнозам врачей, Юси остался жив, но жизнь его уже не была прежней.

Теперь в ней были только окрестные леса и богатый замок рода Эмирай. Никаких приемов, никаких поездок в столицу, никаких гостей.

Никаких зеркал.

Юси не вышел даже к старшему брату, Анкиру, когда тот приехал проведать родню из столицы. Он смотрел на нарядный кортеж с дальней галереи и думал, что теперь всю оставшуюся жизнь проведет затворником.

За праздничным обедом, который родители устроили в честь прибытия старшего сына, Анкир спросил.

– Где Юси?

– Прости его, – ответил отец. – Он не придет. Ты же знаешь, что с ним произошло.

– Знаю, но я все же брат ему, а не чужой человек.

– Не заставляй его общаться против воли, – попросила мать. – Ему сейчас очень тяжело. Все его мечты стали прахом. Он не знает, как жить дальше со всем этим…

– Я понимаю, – улыбнулся Анкир и предложил: – Все равно, скажите ему, что я очень хочу встретиться и поговорить. У меня есть, чем ободрить младшего братишку. Чем его утешить.

– Вряд ли что-то утешит его сейчас.

– Ну, значит, я просто развлеку его светскими сплетнями. Почему бы нет?

Действительно, почему?

Ближе к вечеру Юси все-таки собрался с духом и явился в покои брата. Застыл на пороге, прячась в глубокий капюшон, как черепаха в панцирь.

– Привет, – улыбнулся Анкир.

Он вскочил, раскинул руки, желая заключить младшего в объятья, но, заметив, как тот шарахнулся в коридор, сел обратно в большое кресло.

– Прости, Юси. Тебе, должно быть, непросто сейчас общаться с людьми. Проходи, садись напротив. Вот чай. Вот вино. Что будешь?

– Ничего.

Юси опустился в соседнее кресло и отвернулся к окну, за которым цвел жасмин.

– Ну, рассказывай, братишка… – воскликнул Анкир. Сообразив, что Юси нечем особо с ним делиться, исправился: – Вернее, давай я расскажу тебе про свою придворную жизнь в столице…

Юси слушал этот долгий рассказ, и от каждого слова, вроде бы невинного, в груди сжимался болезненный комок. Где-то там, за родовыми лесами, жизнь по-настоящему кипит. Там праздники, приемы, охоты…

Про охоту теперь даже думать не хотелось.

– Как сестрица Саяни? – спросил он у старшего брата.

– Здорова и счастлива.

– А как твоя семья?

– В порядке… – Заметив, что голос Юси немного повеселел, Анкир перешел к главному. Ему хотелось расставить все точки над «и». Поговорить, наконец, нормально. – Послушай, можно я скажу тебе то, что думаю?

– Скажи, – прозвучал равнодушный ответ.

– Я… Мне… Я очень сожалею о том, что с тобой произошло.

– Ты ни в чем не виноват. Давай закроем эту тему. Не вижу смысла говорить о прошлом. Мысли о разрушенной мечте больно ранят.

Анкир прекрасно знал, почему тоскует младший. Парень мечтал стать гвардейцем государя, готовился, тренировался. Он был достойнейшим из кандидатов…

– Послушай. Не все еще потеряно…

– Не все потеряно? – Голос Юси звякнул металлом. – Да что ты такое говоришь? – Он развернулся к брату и резким движением сорвал с головы капюшон, открывая лицо. – Ты думаешь, я все еще гожусь на роль государева гвардейца? Уверен, меня даже на порог дворца не пустят! Таким…

От увиденного привыкший к лоску и роскоши Анкир на миг потерял дар речи, но тут же взял себя в руки, произнося:

– Если ты будешь добр меня выслушать, я расскажу кое-что интересное. В гвардию ты, быть может, и не попадешь, но хорошее место для тебя во дворце все еще имеется.

– О чем ты? – недоверчиво буркнул Юси.

– О должности элитного телохранителя для одной важной особы, – загадочно ответил Анкир. – Ну, что? Интересно?

– Странно как-то. Важные особы всегда на виду, им тоже такие как я не нужны.

– Как бы тебе сказать… Эта особа. Ну, в общем, она невеста государя.

– Тогда понятно.

Про слабости государя знали все. Молодые и красивые девицы в комплекте с безудержной ревностью ко всему, что движется. Юси грустно усмехнулся – не удивительно, что он теперь лучший кандидат на место телохранителя очередной красавицы-невесты.

– Так что ты скажешь, младший братец? – ласково поинтересовался Анкир. – Согласен ли ты?

Юси вздохнул, сложил руки на груди, подумал пару минут, после чего произнес:

– Да. Я согласен. Что еще мне остается?

Два дня я потратила на то, чтобы освоиться. Выслушивала, вынюхивала, заводила знакомства с придворными, изо всех сил притворяясь наивной дурочкой. Не уверена, что у меня получалось убедительно, но подозрений никто не выказал. Отношение к юным девам в эйрийском дворце было примерно как к бабочкам – порхают чего-то там, красивые…

Зря они так. Ой, как зря!

Я отложила на будущее очередной кусочек затаенной злобы. И все же пусть лучше недооценивают, чем в чем-то подозревают.

Прикинувшись дружелюбной болтушкой, я заводила беседы со слугами, а вечером, гуляя в парке, познакомилась с дочерью государя, девушкой моего примерно возраста. Звали ее Алира. Приятная, воспитанная – чего еще ждать от настоящей принцессы? Мне она чем-то Весту напомнила – такая же затюканная домашняя девочка.

Алира пригласила на посиделки, которые она устраивала со своими придворными дамами в саду, на берегу искусственного водоема, где плескались цветные рыбки. Дамы, такие же молодые девы, расспрашивали меня наперебой про жизнь в провинции и про то, какое платье я выберу для свадебной церемонии.

Если честно, то плевать мне было на это платье, но разговор пришлось поддержать, поэтому сказала, что синее.

Когда стемнело и в небо над благоухающим садом выкатилась полная луна, они принялись травить байки – кто страшнее расскажет историю. Когда местные страшилки закончились, спросили у меня:

– Веста, ты ведь с северной окраины? Там, говорят, всякая нечисть по лесам бродит?

Я пожала плечами:

– Вроде того.

И тут на меня посыпалось, как из ведра:

– Расскажи про лесных сестер!

– Расскажи! Расскажи!

– Они правда убивают всех, кого в лесу встречают? А правда, что их владения огнеглазая нежить бережет? А мужчин они едят? А девственниц воруют? А правда, что они детей друг от друга рожают?

… и прочий бред.

– Сказки, – разочаровала слушательниц я. – Все вранье.

Слушательницы расстроились, пришлось вспомнить для них наших, северных историй, про огромную щуку, что в озеро людей таскает, про черного лося, что к охотникам в чащобе подкрадывается. Про топи с путеводными огнями.

Моим новым подругам вроде понравилось.

А утром была охота.

Ну, больше показуха, конечно, чем по-настоящему. Тут и наряды охотничьи, специальные, и псари с собаками породистыми, и кони под золочеными седлами. Над седлами балдахины от солнца приделаны. Меня государь пригласил в свою колесницу, и поехали мы в степь, гонять газелей. Шум, гам, лай, топот копыт. В воздухе пылью пахнет, кровью, потом и благовониями.

Мне всегда нравилась охота, но другая. Не на газелей.

Во дворце ждал шикарный ужин. Я была голодная, как медведица после спячки, сожрала бы, не глотая, тарелку мяса пожирнее да вином бы запила, но Вестина матушка учила, что девы при эйрском дворе должны кушать, как птички. Фрукты и сладости в основном.