На верхней части корабля виднелись антенны, а так же, судя по всему, датчики, радары, излучатели, позволяющие контролировать обстановку вокруг корабля.

Сам же корабль стоял на трех (две спереди и одна сзади) выдвинутых для этого опорах высотой в три человеческих роста, а внизу его был опущен трап шириной в десять метров.

«Красавец», – думал я, – «и при этом выглядит очень надежным, скоростным и маневренным. Надо будет попросить Эла показать, как им управлять, авось, не откажет», – и, закончив любоваться «Серебриусом», поспешил догнать остальных, которые уже подходили к трапу.

Эл же, следуя нашей договоренности, уже распоряжался о том, как разместить беженцев на борту, которые стояли неподалеку, оробев от увиденного. Говорил он при этом по эланийски.

Я обратил внимание, что эланийцы с корабля при этом слушали его внимательно, не пытаясь задавать вопросов или спорить. Авторитетом мой друг пользовался безоговорочным.

– Друзья, прошу на борт, – обернувшись, сказал Эл и предпринял очередную попытку улыбнуться. Вышло криво, но парень явно делал в этом успехи, а потому улыбка никого не испугала, и земляне, ободрившись, начали подниматься вслед за эланийцами.

Я же, задержав водителей флайкаров, остался дожидаться, пока вернется Эл. И он не заставил себя долго ждать.

– Ник, я предлагаю взять катер с «Серебриуса». По объему он такой же, как и ваши пассажирские машины, но по скорости гораздо быстрее, – предложил Эл.

– Хорошо, как скажешь. Но у меня есть просьба. Позволь мне с тобой лететь на нем. Все равно мой флайкар не такой вместительный, и использовать его для эвакуации нецелесообразно.

– Именно это я и хотел предложить тебе. Думаю, что тебе полезно будет познакомиться с нашей системой управления, – кивнул головой Эл.

– Тогда веди.

Идти никуда не пришлось, так как катер уже вылетал из грузового трюма. Выглядел он как корабль в миниатюре один к десяти, только без хвоста. Вылетев из трюма, он снизился над землей и сбоку в нем открылся люк, с края которого опустился небольшой трап.

Эл приглашающе махнул мне и полез вовнутрь катера, а я же, переговорив с водителями флайкаров, отправил их туда, где мы оставили машины, договорившись встретиться через несколько минут в небе над поляной.

Когда я поднялся в катер, то увидел, что Эл сидит на пассажирском сидении и что-то печатает на сенсорной клавиатуре бортового компьютера.

– Ввожу ваш язык в систему катера, для того, чтобы тебе удобно управлять, – пояснил он мне, не отрывая взгляда от монитора.

– Почему ты решил доверить мне управление?

– По двум причинам. Во-первых, ты знаешь местность. Во-вторых, командир корабля должен уметь им управлять.

– Какого корабля?

– «Серебриуса».

– Но ведь ты его командир?

Эл прервал работу и посмотрел мне в глаза.

– Ник, я стал командиром корабля совсем недавно, когда умер его предыдущий командир. И стал им благодаря тому, что я являлся следующим по должности. А именно старшим руководителем научной группы. Но меня никогда не учили, как нужно вести корабль. Я никогда не изучал навигацию. К тому же, совершенно, не знаю, как поступать в критической ситуации. Ты же идеально подходишь для этого. У тебя есть знания в навигации, ты умеешь быстро принимать решения, тебя слушаются люди. Лучшей кандидатуры я не вижу.

– Но я совершенно не знаю ваших систем. И будут ли слушаться меня ваши люди?

– С системами проблем не будет. Язык ты выучишь с помощью гипнотической программы, специально разработанной для этого. А люди. У нас очень хорошая дисциплина, поверь. Потому они пойдут за тобой. К тому же, ты – прирожденный лидер. Это заметно.

– Я ценю твое мнение. Но все же…

– Не беспокойся, у тебя получится, – хлопнул меня по плечу Эл и улыбнулся.

– А ведь ты тоже делаешь успехи, как я посмотрю, – сказал я ему, – все больше становишься похож на обычного парня. Кстати, сколько тебе лет?

– 21 год. Я родился и вырос на корабле уже после гибели Элании.

– Значит мы ровесники. Ладно, показывай уже, как тут управлять вашим катером.

Эл начал мне показывать, как работают рычаги управления, как регулировать мощность двигателей, какие показатели на мониторах за что отвечают, а я слушал его и запоминал. Весь инструктаж занял примерно десять минут.

– Ну что, поехали? – сказал, я, как только Эл закончил мне все объяснять, и взявшись за рычаги, добавил мощности в двигатель. И тут же чуть не угробил катер, едва не врезавшись в дерево. Управление оказалось очень чувствительным.

– Ну вот, а ты говоришь, что у меня есть навыки управления, – проворчал я.

– У тебя все получится. Ты просто не привык.

Снова взявшись за рычаги, я все же смог плавно поднять катер над лесом, и мы полетели навстречу к флайкарам, которые уже виднелись невдалеке.

Остаток дня мы носились по окрестностям, тут и там собирая людей. Все это время по всем каналам передавали, что никакой угрозы нет, несмотря на непрекращающиеся подземные толчки. Но мы их не слушали, продолжая спасать людей. При этом стоит отметить, что мы не устраивали отбор по каким-либо признакам или профессиям. Просто брали всех желающих. Сначала.

Но желающих оказалось немного. Люди с большим недоверием относились к новости о том, что скоро погибнут. И тогда пришлось действовать уговорами, где – то угрозами, а где-то и силой. Но всех было не спасти.

Мы и так переполнили «Серебриус», и когда, прибыв с последней партией беженцев, я поднялся на корабль, то увидел, что люди буквально сидели и стояли друг у друга на головах. Всего нам удалось собрать семьсот три человека, помимо тех, кого мы доставили в первую очередь. Бесконечно мало по сравнению с тем, скольким суждено было погибнуть. Но мы для них ничего не могли сделать.

Млечный путь, Рукав Ориона, Солнечная система, планета Земля, Алтайский край, пригород Барнаула, 3 мая, 22:00

Закончив размещать беженцев внутри корабля, мы с Элом пошли в рубку.

И именно тогда я смог осмотреться.

Внутри корабль представлял из себя лабиринт из коридоров серого, как и форма эланийцев, цвета. При этом все было довольно хорошо освещено встроенными лампами. Из центрального коридора, по которому мы двигались, шло множество ответвлений, местами закрытых раздвигающимися дверями.

«Видимо, часть из них каюты экипажа», – подумал я.

По пути, тут и там, нам встречались эланийцы, спешащие по своим делам. При встрече они кланялись нам, некоторые останавливались и разговаривали на своём языке с Элом. Но я совершенно не понимал, о чем идет речь.

– Эл, мне нужно выучить язык. Я совершенно не могу понять, когда и зачем ко мне обращаются.

– Ты прав. Тогда перед рубкой пройдем в медицинский отсек. Пройдешь гипнотическую процедуру. Много времени это не займёт. Но предупреждаю, после нее может заболеть голова.

– Ничего, потерплю. Это гораздо лучше, чем не понимать ни слова из того, что вокруг тебя говорят.

Мы прошли еще пару десятков шагов по центральному коридору, повернули направо и, поднявшись на лифте, оказались на другом уровне, где и располагался медицинский отсек, дверь в который оказалась закрыта.

– Только ничему не удивляйся. Доктор Эйс имеет очень своеобразный характер. Отчасти он, наверное, даже похож на вас, землян. Но как специалист незаменим, – сказал Эл и нажал на кнопку панели у двери.

Ничего не произошло. И Эл нажал на кнопку второй раз. И в этот момент из динамика прозвучал голос:

«Ну, кого там еще принесло? Разве непонятно, что я занят», – голос явно принадлежал немолодому уже человеку. И самое странное, что говорилось все на чистейшем русском языке, а потому я все понял и поднял вопросительный взгляд на Эла.

Эл ничего не успел ответить, поскольку створки двери приглашающе разошлись вверх и вниз, и лишь виновато развел руками, и сделал шаг вперед, давая знак мне последовать за ним.

Доктором Эйсом, вопреки моим ожиданиям, оказался пожилой эланиец высокого роста с седыми волосами и такой же седой, опрятной бородкой. На лице у него прямо выражалось неудовольствие, а ярко-фиолетовые глаза, казалось, готовы были метать молнии. Очень необычный эланиец, учитывая, что все до этого встреченные мною пришельцы не отличаюсь эмоциональностью.